Война, которая спасла мне жизнь - Кимберли Брубэйкер Брэдли

– Скорей! – кричу и вскакиваю с места.

– Куда?

Я решила притвориться, что знаю:

– Вниз!

Из соседних квартир бегут люди, держат постельное бельё в охапках. Съехать на заднице не могу, по крайней мере не в такой толкучке. Вцепилась руками в перила и перелезаю по ступеням, одна за другой, так быстро, как только могу, а люди всё толкаются мимо. Джейми переступает рядом, дрожит, за мою рубашку держится. Потом, слышу, сирена стала стихать, и на смену ей – отдалённые взрывы.

Бомбёжка.

Наконец мы на улице, но куда идти, в темноте не видно. Отовсюду доносятся суетливые шорохи, но звучит, будто люди просто разбегаются в стороны. Эхо утраивает крики в проулках между домами. Сжимаю ладонь Джейми покрепче и вперёд в случайном направлении, главное, как можно скорее! Найти бы открытую дверь, лестницу вниз – что угодно…

Бомба разрывается прямо над головой. Улицы звенят от осколков. Далеко впереди, ближе к реке, небо алеет на глазах. Пожар. Горят доки.

Прямо за нами, в здании за нашими спинами, гремит взрыв. Взрывной волной нас заносит в проулок; в ушах звенит так, точно в них тоже что-то взорвалось. На нас сыплется дождь кирпичей, осколки стекла, куски развалин. Закрываю руками Джейми, он, видимо, кричит что есть мочи, но я не слышу. Ничего не слышу.

Еле-еле удаётся вскарабкаться на ноги; тяну Джейми за собой. Впереди вижу открытую дверь, ступени вниз. Убежище. О, слава богу, слава богу!

Какие-то люди заталкивают нас внутрь. Спускаемся вниз, в подвал, там куча народу, жарко, душно. На лицах тревога, губы шевелятся, все что-то говорят, но я не слышу ни слова. К нам тянутся руки, руки обнимают нас, кутают, протягивают чай. Вытирают кровь с лица Джейми. Вытирают моё лицо.

На бетонном полу нам отводят местечко; кто-то обернул нас в одеяло. Я ни на секунду не отпускаю Джейми. Наверно, никогда не отпущу, никогда.

Глава 45

В конце концов мы уснули. Утром всех нас поднял дежурный по гражданской обороне.

– Приближается пожар, – сообщил он. – Нам сказано освободить все помещения.

Я села и стала соображать. Горели доки, но они вроде далеко. Или не очень?

На мой вопрос тотчас последовал ответ.

– Сейчас любой материал горит, мисс, – сказал мне дежурный. – Водопровод повреждён, и справляться с новыми вспышками трудно.

Тут я поняла, что задала свой вопрос вслух. А следом осознала, что снова слышу. В ушах по-прежнему звенело, но они улавливали звуки.

Я потрясла Джейми. Он стряхнул с себя сон, точно кролик опилки, понемножку за раз.

– Я хочу домой, – потребовал он.

– Скоро будем, – кивнула я.

Его всего покрывала серая пыль, с ног до головы. На шее – красные разводы от ручейков крови из носа. Рубашка порвана, ботинка не хватает. Видимо, я выглядела не лучше, а может, и хуже.

– Пошли, – сказала я.

Мы выглянули на улицу, заваленную руинами, где, точно выбитые зубы, зияли просветы между домами. Солнечный свет душила пелена пыли и дыма, однако улица сверкала, точно усыпанная звёздами. На самом деле стеклом, конечно. Сплошным стеклом.

А среди развалин и осколков к нам осторожно пробиралась щуплая фигурка. Щуплая фигурка с облачком светлых кудряшек вокруг головы. Похожа на ведьму, худую и очень решительную. Я уставилась на фигурку, не веря своим глазам. Во рту пересохло, слова застряли в горле.

Зато у Джейми ничего не застряло.

– Сьюзан! – заверещал он.

Она дёрнула головой на крик, будто кукла, которую рванули за верёвочку. Разинула рот. А потом бросилась к нам, Джейми бросился к ней, врезался в неё, зарылся грязным лицом в её юбку. Следом подоспела и я, и ещё не успела ничего понять, как её руки уже обвивали нас обоих. Моё лицо щекотала шерсть её кофточки. Я обхватила её руками поверх головы Джейми и сжала сильно, сильно, как только могла.

– О милые мои, дорогие, – проговорила она. – Какой кошмар! Какое чудо! Вы живы. С вами всё в порядке.

Глава 46

Столовая при вокзале работала, несмотря на полностью выбитые окна. Сьюзан спросила чаю, а затем отвела нас в туалет и постаралась отмыть.

– А где твои костыли? – спросила она меня. – О господи, Ада, какой ужас, – добавила она, взглянув на мои ноги. Ступни были сплошь изрезаны стеклом, прямо сквозь чулки. – Где же твоя обувь?

– Мама забрала, – объяснила я. – И поэтому мы не успели вовремя добраться до убежища. Дошли уже, когда начались взрывы.

Она сжала губы и ничего не сказала. И когда мы вернулись за столик, тоже ничего не сказала. Официантка принесла нам сэндвичи, и мы принялись за еду.

– Как ты нас нашла? – спросил Джейми.

– Ваша мама забыла у меня свои письма. На одном был адрес. Но когда я приехала, этот дом… – Она запнулась. – В общем, к несчастью, в него попал снаряд. Некоторые из жильцов вернулись утром на это место и стояли у развалин, и одна женщина припомнила, что вроде бы видела вас на лестнице. – Лицо у Сьюзан скривилось. – Вы ей запомнились, потому что спускались очень медленно. Ну и в надежде, что вы успели-таки добраться до убежища, я стала разыскивать по ним. Даже не думала, что здесь их так много…

Но меня тревожило кое-что поважнее, чем эти детали:

– Но почему? Почему ты приехала за нами, после того, как отпустила там?

Сьюзан сидела молча и помешивала ложечкой чай в стакане. На столе стояла сахарница, но брать больше, чем один кусочек, было неприлично.

– Вам придётся усвоить одну важную вещь, – сказала она наконец, – а именно, что правд может быть несколько. И одна правда в том, что закон на стороне вашей мамы. Когда я отпускала вас с ней, я думала об этом. Но потом не могла найти себе места. И сидя ночью в убежище с этим несчастным котом, поняла, что не должна была вас отпускать, как бы там ни было по закону. Потому что другая правда состоит в том, что вы – мои. Понимаете? Можете это понять?

– Мы собирались ехать к тебе этим утром, – сказала я.

– Вот и хорошо, – кивнула Сьюзан. Помолчав, она продолжила: – Я села на первый же поезд сюда ещё вчера. Но он ехал так медленно и постоянно останавливался, а когда началась бомбёжка, вообще объявили, что в город въезжать пока не будем. Ночь мы простояли на запасных путях и только к утру дотянули до вокзала…

Она замолчала и посмотрела на Джейми – тот лежал,