Карл Любезный - Владимир Васильевич Москалев

— В данном вопросе Церковь не делает исключений ни для кого, — невозмутимо ответил прелат и прибавил: — Кроме этого, речь идет о кровном родстве, которое в браке запрещается. Церкви пришлось закрыть глаза на то, что вы женились на вашей троюродной племяннице, но она решительно намерена воспротивиться тому, что второй женой на сей раз станет ваша уже двоюродная племянница.

И, медленно повернувшись, епископ степенно направился к выходу.

— Эта лягушка поймала-таки меня в свои лапы! — бесновался Людовик, когда остался в окружении своих фаворитов.

— Вас предупреждали, принц, — холодно напомнил Ла Кудр. — Но вся ваша беда в том, что вы мало прислушиваетесь к советам друзей.

— Я отомщу ей! Я пойду на нее войной! — бегал Людовик Орлеанский от стены к стене. — Я заставлю ее пасти свиней!

— Как бы не так! — произнес Лонгвиль. — Вы слышали, что сказал герцог? Тюдор бежал во Францию. Это означает только одно: регентша даст ему войско, и он выступит на Ричарда. Если он выиграет битву, вы обретете врага в лице нового короля Англии. Во всяком случае, она не станет помогать вам в борьбе против Анны де Боже, которая, таким образом, не без выгоды для себя окажет поддержку Ричмонду.

— А если Тюдор проиграет?

— Вот тогда и настанет время для похода на Париж.

— Значит, надо сделать так, чтобы он проиграл.

— Задача трудновыполнимая: у Ричарда не так уж много войск; его политика привела к тому, что от него отложились многие вельможи. Вряд ли, на мой взгляд, он наберет пять-семь тысяч воинов.

— Выходит, надо ему помочь. Кто заинтересован в том, чтобы Тюдор проиграл сражение? Конечно же, Франциск и Максимилиан; я обращусь за помощью к ним.

— На это уйдет бог знает сколько времени. Мы можем не успеть.

— Ты так думаешь, Франсуа? Каков же выход?

— Ставку следует сделать на Томаса Стэнли, верховного камергера Англии, отчима Генриха Тюдора. Он за Ричарда, во всяком случае, всегда сражался на его стороне. У него огромное войско, во много раз больше королевского. Я узнал об этом во время его визитов к королю Людовику в качестве посла.

— Однако он может пойти на попятный: куда выгоднее ему, если на престоле окажется его пасынок, — заметил Ла Кудр.

— Почему же тогда он раньше не помогал ему, например, когда поднял восстание его соратник, герцог Бекингем?

— Потому что он не верил в успех затеи Тюдора, имевшего мало сторонников. Ричард же в то время был силен. Но время идет, и он ослаб. Ничего не стоит свалить его, оказав помощь сыну его жены Маргариты Бофор.

— Из этого следует, что Стэнли может помочь Ланкастеру. Словом, необходимо привлечь на нашу сторону этого лорда. Но как это сделать?

— Очень просто: рассорить отчима с пасынком — вот и вся недолга, — подал мысль Лонгвиль.

— Вы говорите так, Франсуа, будто уже знаете, что следует предпринять в этом направлении.

— Не так-то просто это сделать, — возразил Ла Кудр. — Убедительной причины нет, времени для ее поисков и претворения в жизнь — тоже. К тому же Стэнли не мальчишка, его не обвести вокруг пальца. Не проще ли войти в Париж и взять короля в плен, чтобы править самим от его имени?

— Потребуется сильный отряд, а с таким в Лувр не войти, — проронил Сенвиль.

— Да ведь это могут сделать несколько человек, — ухватился было за эту мысль Людовик. — Не столь уж бдительно охраняют короля по ночам.

— Вот вы и не угадали, принц. Помимо стражников в коридорах и у дверей, в покоях Карла постоянно находятся два аргуса: Этьен де Вержи и некий Ласуа. Каждый из них виртуозно владеет двумя шпагами. Подойти невозможно не только к королю, но даже к ним самим.

— Черт возьми! — выругался принц. — Но как вы об этом узнали, Сенвиль?

— Мне сообщил Рибейрак. Заодно он предупредил, что в Лувр не пускают никого без специального разрешения регентов, а охрана замка усилена вдвое.

— Молодец Рибейрак! Однако выходит, дьявол меня забери, что затея с похищением обречена на провал!

— Вам остается одно, принц: как можно скорее собрать армию и выступить на Париж. Войск у регентши останется мало, значительную часть она отдаст Тюдору, в котором, как мудрая правительница, видит друга и союзника.

— Решено! — без раздумий объявил герцог Орлеанский, хлопнув рукой по синему сукну стола. — Я немедленно начинаю собирать силы.

— Одному вам их не собрать, — пригасил его пыл Лонгвиль. — Нужны хорошие союзники. Максимилиан Габсбург — один из них.

— Станет ли он помогать тому, кто чуть было не увел у него из-под носа невесту?

— Для этого надо сделать тонкий ход. Пустим слух, будто Карл Восьмой собирается жениться на Анне Бретонской. Ныне она — предполагаемая невеста Габсбурга, и он решится на любое безумство, лишь бы не упустить такую добычу. Не будем забывать также о том, что Карл обручен с его дочерью, которая в случае нового сватовства короля останется, мягко говоря, с носом. Двойной удар по самолюбию германца! Думаю, что после этого он загорится желанием собственноручно придушить Карла, точнее, его сестру, ибо лишь она способна прийти к такому решению.

— Отлично задумано! — обрадованно воскликнул Людовик. — Хитрость, достойная самого Одиссея. Браво, Сенвиль, ты король мудрецов! Но силы все же малы, ибо действовать надлежит наверняка. Что если попросить англичан?

— Каких? — усмехнулся Лонгвиль. — Только не Ричарда. Узнав о бегстве Тюдора, он станет готовиться к решающему сражению с ним. Человек неглупый, он, конечно же, поймет, что выступление графа Ричмонда будет санкционировано регентшей, иными словами, одобрено и поддержано ею. До вас ли, принц, ему будет в этих условиях? Вся его надежда на Стэнли. Но кому ведомо, что может прийти в голову отчиму потомка Тюдора?

— Кажется, он всегда сражался на стороне Ричарда? Думаю, он не изменит своим принципам и на этот раз.

— Будем надеяться.

— Воинов же мы наберем у английских знатных господ, разумеется, не ставя об этом в известность их короля. Пообещаем им территории в Нормандии и в Шампани, авось от Франции не убудет. А третий наш союзник — герцог Франциск — получит полную автономию. О, первый принц королевского дома Валуа сумеет быть благодарным тому, кто поможет ему избавиться от супружеской четы де Боже.

Но никто из этих людей, готовивших заговор с целью свержения правительства, чтобы взять под свою опеку юного Карла, не знал, да и не мог знать, что их чудовищные планы может нарушить… любовь. Дело в том, что Томас Стэнли, в прошлом соратник Ричарда III, давно уже был