Дантал - Абай Тынибеков

Вскоре пятеро вооружённых всадников покинули крепость.

* * *

Зайдана не сводил глаз со скачущего впереди юноши. Он не мог понять, куда тот держит путь и для чего взял его с собой.

Лишь ближе к полудню они остановились на короткий отдых у небольшого кургана. Испив воды, осмотрев лошадей, двинулись дальше. День был ветреный и прохладный, отчего дорога была приятной, а не утомительной, как это обычно бывает при жаре. На ночь расположились у подножья одинокого холма в небольшой травянистой впадине с множеством прозрачных лужиц.

Дантал стал разгружать своих лошадей. Следуя его примеру, Зайдана взялся за своих. Затем, напоив скакунов и спутав им ноги, отпустили пастись. Развели огонь, собрав сухостой. Дантал приготовил пищу и, положив себе, оставил и ему, присев с другой стороны костра. Зайдана впервые за долгие месяцы ел много и с огромным аппетитом, проглатывая еду почти не прожёвывая. Быстро насытившись, они улеглись спать. В полночь Дантал разбудил его, и они снова тронулись в путь. Два последующих дня продвигались скорым шагом, почти не отдыхая ночами.

Наутро четвёртого дня, пройдя небольшое расстояние, они достигли невысокой горной местности, где у подножья ближней скалы находилось одинокое захоронение – поросший травой холмик с установленным с восточной стороны памятным камнем, на котором был высечен воин. Не подъезжая вплотную, Дантал сошёл с коня и подошёл к могиле. Он помнил, что здесь покоится великий воин и верный друг его матери, в чью память ему и было дано имя. Зайдана не мог знать ничего о том человеке, чей дух скорбно приветствовал его спутник, но всегда с почтением относясь и к святыням, и к покойникам, он спрыгнул с коня и присел на землю чуть в стороне, с болью и горечью вспоминая своего отца. Дантал долго стоял перед захоронением некогда могучего сакского военачальника, одного из своих сородичей, о ком часто и по-особенному тепло рассказывала ему мать.

Дальше они в этот день не пошли, расположившись на отдых невдалеке, у ручья, в тени огромного валуна. Вдоволь накупавшись в неглубокой чашеобразной заводи, искупав там же лошадей, они присели к костру. Дантал был задумчив. Через некоторое время он прилёг и больше не вставал. Зайдана изредка поглядывал на него, по-своему пытаясь понять его тягостное состояние и связывая его с человеком, чей прах покоился под тем холмом.

Плавно подступили сумерки, и опустилась ночь, разбросав по низкому небу сотни и сотни сверкающих искорок, чей блеск, подрагивая, отражался в журчащей мелкой воде ручья, наполняя его лёгким, едва уловимым, трепетным звоном.

Юноши крепко спали. С первыми лучами солнца, внезапно пробудившись, Зайдана вскочил на ноги. Его спутника у костра уже не было. Обойдя валун, он увидел лишь двух пасущихся лошадей. Это были его кони. Бегом вернувшись обратно, он наскочил на нетронутые мешки, что вёз сам, а на том месте, где лежал Дантал, осталось оружие: меч, короткое копьё, лук со стрелами и небольшой круглый щит. Чуть в стороне от них что-то бугрилось под плащом. Он шагнул и осторожно стянул его: там лежали железный панцирь, шлем и большой старый нож. Больше ничего не было. Зайдана стоял в растерянности, озираясь по сторонам, ещё не понимая, что в это утро ему была дарована свобода.

* * *

Форкис, Гром, Савват, Борус и Комата шли по следам, оставленным лошадьми Дантала. Они с лёгкостью обнаружили место первого его ночлега и двигались дальше на восток.

Глава третья

Правитель сакских племён хаомаваргов царь Патша, унаследовавший власть после смерти своего дяди Дахара, имевшего во владении все земли от юго-восточных побережий Каспийского моря на западе до самых границ персидской сатрапии Хорезма на востоке, охотился у своих южных рубежей. Наслаждаясь тёплым ясным днём, он в сопровождении всего лишь сотни воинов личной охраны продвигался средь множества холмов, высматривая живность. Весной она была худа и непригодна для пищи, но царю нравился сам процесс поиска и преследования: он будоражил кровь, избавлял от всяческих дум и наполнял душу новизной сладострастных ощущений, присущих только охоте и проявлявшихся в неповторимой азартной погоне за дичью. Сегодня, к сожалению, дичи почти не было, но это не портило ему настроения, ведь он сумел выбраться на просторы и был доволен возможностью побыть наедине с собой, вдали от ежедневных житейских забот и решения всяческих вопросов, коих всегда накапливалось великое и нескончаемое множество. Привыкший с ранних лет к такому великолепному занятию, как охота, он не мог долго прожить без неё, и если вдруг не удавалось поохотиться, ему всё становилось в тягость. Став верховным правителем, он почти сразу приучил своё окружение, что в определённые дни он с раннего утра покидает главное поселение и удаляется в южные земли.

Вот уже пятый год его племена жили в мире и спокойствии. С той поры, как произошло великое сражение между объединёнными сакскими силами и войсками хорезмийского властителя, наступило долгое затишье. Победив в войне, саки завладели огромным количеством всевозможных богатств, что дало им возможность жить сытно и без тревог, не совершая кровавых набегов в чужие земли. Понесённые людские потери уже давно восполнились подросшими за это время юношами, и теперь Патша имел под рукой большое и сильное войско, способное самостоятельно дать отпор любому врагу. От союзнических отношений между его хаомаваргами и родственными племенами массагетов и тиграхаудов все они возымели лишь выгоду и удивлялись тому, почему не объединились раньше.

«Всякому делу определено своё время и имеются свои причины, а познать жизнь наперёд никому не дано. Многое из минувших событий осознаётся лишь теперь, а из происходящего ныне будет понято гораздо позже. Прошлое, каким бы оно ни было, только сейчас становится важным и полезным. Настоящее же, что бы в нём ни случилось, обязательно будет влиять на будущее», – размышлял Патша, вспоминая былое, оценивая явь, задумываясь над грядущим.

Солнце клонилось к закату, завершая второй день пребывания его на охоте, оставляя ещё один, отведённый им же самим для своего отдыха. Запылали костры, освещая небольшое пространство, занятое лагерем. Патша, передав стражнику своего скакуна, взошёл на пригорок, любуясь последними лучами светила. Воины готовили стан к ночёвке. От закипевших котлов потянуло запахом мяса. Под присмотром охраны отвели на пастьбу лошадей. Парные дозоры отбыли к указанным местам. От небольшой реки с густо поросшими камышом берегами по земле потянулась влажная прохлада, остужая своей свежестью разгорячённых за день людей и животных, наполняя округу тихим шорохом листвы. Правитель