Ангел с черным крылом - Аманда Скенандор

Мистер Дюпен у Эдгара По разместил в газете объявление о пропавшем орангутане. Но в случае с Конором все не так просто. Уна смотрела с крыши на город и усиленно думала. С высоты она видела всю южную часть города, вплоть до Бэттери-парка, где деревья стояли в легкой зеленой дымке, несмотря на холод. На Гудзоне кишели суда: одни стояли, пришвартованные у самого берега – якоря сброшены, трапы спущены, – другие бороздили мутные воды реки, обходя чадящие пароходы и буксиры. Потом она посмотрела в сторону Пяти Углов – отсюда были видны нагромождения трущоб. Уна проследила взглядом Малберри-стрит до Бэнда, а потом стала переводить взгляд севернее в надежде увидеть серую крепость больницы Бельвью. Но увы, та была скрыта за шпилями церквей и дымовыми трубами.

Что еще интересного и важного было в той дурацкой истории Эдгара По? И тут Уна вспомнила один пассаж из самого начала: «Если нет иных возможностей, аналитик принимает образ мыслей своего оппонента, ставит себя на его место и нередко сразу видит тот единственно возможный (и порой до нелепости простой) способ заставить его сделать ошибку или просчет».

– Надо как-то сделать так, чтобы он поверил, что его вот-вот поймают, – медленно произнесла Уна. – Тогда он занервничает, и его легче будет обвести вокруг пальца.

– Мне кажется, я понимаю, о чем ты… – отозвался Барни.

Вынув изо рта сигарету, он посмотрел на Уну и ухмыльнулся.

– Говоришь, вы с ним друзья?

– Ну… в некотором роде.

– Но ты же ему нравишься? Он доверяет тебе?

– Не думаю, что он решится убить меня, если ты об этом.

– И он поймал тебя, когда ты шпионила после убийства пациентки из психиатрического?

Уна кивнула.

– Отлично… Отлично…

Уна никак не могла понять, что отличного нашел здесь Барни. Малейшая ошибка – и Конор раскусит план Уны и тут же захочет ее убрать. А она, в свою очередь, совсем не хотела пополнить ряд его жертв.

– Что, если ты убедишь его в том, что познакомилась с женщиной, которая что-то подозревает насчет смертей в Бельвью и знает, кто убийца? Предположим, эта женщина – назовем ее миссис Бин – согласилась сообщить тебе имя убийцы, но только если ты встретишься с ней на Вашингтон-Сквер поздно вечером?

– И как это поможет нам выманить его?

– Скажи ему… Скажи, что боишься идти туда одна. Попроси его пойти вместе с тобой. К тому времени, как вы доберетесь до места встречи с этой «миссис Бин», он так разнервничается, что мы сможем легко добиться от него признания. Я буду стоять в кустах рядом. Как только он сознается, я выскочу оттуда и заломлю ему руки.

Уна передернулась. План оказался не таким до нелепости простым, как она надеялась.

– А как я узнаю, за каким именно кустом ты спрятался?

– Мы договоримся заранее.

– А что, если будет сильный ветер и тебе будет плохо слышно? Или пройдет патрульный, увидит нас и захочет арестовать за бродяжничество? Или еще хуже – если он узнает меня?

– У тебя есть идея получше?

Уна потерла руки, чтобы они хоть немного согрелись.

– А как насчет одной из меблированных комнат с фальшивыми шкафами, в которых любят орудовать карманники?

– Фальшивые шкафы? Это еще что?

– Это такие меблированные комнаты, специально для обкрадывания простачков. Женщина заманивает туда простачка. А ее подельник прячется в шкафу с вращающейся задней стенкой и обчищает карманы простачка, пока он с той женщиной… ну, ты понимаешь… сильно занят.

Барни покраснел как рак.

– По-моему, это идеальное место. Ты спрячешься в шкафу и будешь слушать. А я вытяну признание из Конора.

– Ох, не знаю… – протянул Барни и стал теребить галстук, от чего он съехал набок и почти развязался. – А что, если он набросится на тебя, а я не успею выпрыгнуть из шкафа?

Уна порылась в карманах и достала оттуда серебряную булавку Барни. Она поправила ему галстук и заколола булавкой.

– Со мной все будет в порядке. Я же говорю: не думаю, что Конор что-то мне сделает.

Барни пощупал булавку.

– А я-то думал, куда она делась…

– Я на свободе только благодаря ей. Немного погнула, прости.

– Так как же ты заставишь его сознаться?

– Я думала, ты что-нибудь посоветуешь.

Некоторое время они стояли молча и смотрели вниз на город. Снег прекратился. Небо начало постепенно расчищаться.

– Ты же сказала, что знаешь, что приводит его в бешенство. Попробуй воспользоваться этим. Пусть он распалится и потеряет бдительность. Я всегда так действую, когда охочусь за сюжетом.

– Он насторожится, если мы придем, а в комнате никого.

– Скажи ему, что эта женщина вечно опаздывает. Для него ты ведь всего лишь милая невинная медсестра? У него нет оснований не верить тебе.

Уна взвешивала все за и против. План был рискованный. Он мог родиться только у очень охочего до сенсаций журналиста и отчаявшейся женщины. Но Уна и была в отчаянии. Это единственный шанс все исправить и доказать, что убийца не она. Иначе ей придется всю жизнь скитаться и прятаться от копов. Она снова попыталась разглядеть больницу Бельвью среди силуэтов домов на Ист-Ривер. Самое главное: нельзя допустить, чтобы Конор убил кого-то еще!

– Что скажешь? – спросил, наконец, Барни. – Мы можем бросить эту идею и просто пойти в полицию, если…

– Нет! – отрезала Уна, топая ногами, поскольку пальцы ног уже немели. – Только тебе придется раскошелиться мне на ботинки!

Глава 47

В то воскресенье во время мессы Уна так нервничала, что стояла, когда надо было преклонять колени, и становилась на колени, когда все сидели. Она перепутала «Отче наш» с «Достойно есть» и наступила на шнурки своих новых ботинок, когда шла к причастию. Но Конор, сидевший на соседней скамье, похоже, ничего не заметил. Смотря на его лицо в тусклом свете, просачивающемся сквозь витражи, Уна еще сильнее уверилась, что он и есть убийца. Как обычно, после службы он ждал ее на паперти, чтобы проводить домой.

– Я уж боялся, что не увижу вас сегодня, – сказал он. – Говорят, вас исключили…

Уна ждала этого вопроса и много раз репетировала очередную ложь, но голос ее предательски дрогнул.

– Нет, это мисс Маккинли исключили. Она из ольстерских шотландцев[49], но ее принимали за ирландку и вечно нас путали.

– Значит, вас не исключили?

Уна покачала головой, чересчур энергично, и, чтобы спасти положение, заулыбалась, тоже чересчур приторно. Надо успокоиться. Это просто очередная афера. Но сегодня права на ошибку у нее нет.

– Что ж, рад слышать!

Некоторое время они шли молча. Затем начали говорить почти одновременно.

– А знаете…

– Отличный день для…

Уна хихикнула.

– Конор, вы первый.

– Я хотел сказать, что сегодня, наконец-то, хорошая погода. Может, пойдем длинной дорогой? Вдоль реки?

– С удовольствием! – заставила себя сказать Уна, хотя на самом деле ее разбирал страх.

Они остановились под эстакадой надземки и подождали, пока проедет карета, а потом двинулись дальше к реке.

– А вы? Что вы хотели сказать?

– Я… Да! Хотела попросить вас об одном одолжении.

Конор мельком взглянул на Уну и криво улыбнулся:

– Для вас все что угодно, мисс Келли.

– Помните, я заподозрила, что пожилая надзирательница убила женщину в психиатрическом?

Конор переменился в лице.

– Я думал, вы давно выбросили эти безумные мысли из головы.

– Да-да, и думать забыла! Но потом одна из пациенток сказала, что боится засыпать. Ни за что не хотела пить после ужина ни снотворное, ни даже бренди. Я стала расспрашивать, а она и говорит, что недавно в Бельвью увезли ее подругу, та просто перебрала, и в ту же ночь ее задушили во сне. Задушили, представляете? Прямо как ту женщину из психиатрического!

– Она же повесилась?

– Кто знает… Ведь не нашли ни веревки, ни еще чего-то, на чем она могла бы повеситься, помните? Так вот, та женщина – та, что боялась заснуть, – она сказала, что тот же самый человек убил кого-то еще в районе Пяти Углов.

Конор схватил Уну за руку и затащил ее на тротуар, под тент магазина. Его пальцы сжимали ее чересчур сильно, хотя и не до синяков. Оглядевшись по сторонам, он отпустил ее.

– Мисс Келли, не обращайте внимания на всякую чушь! Такие мысли недостойны медицинской сестры, да и просто порядочной леди!

– Но она