Карл Любезный - Владимир Васильевич Москалев

наградой, которую им всем обещал покойный властелин в расчете на помощь в деле сохранения независимости герцогства. А маленькая девочка, которой было всего-то одиннадцать лет, уже хорошо понимала, что каждый из этих так называемых женихов мечтает прежде всего заполучить приданое, ведь она теперь герцогиня Бретонская; до нее самой им, конечно же, нет никакого дела.

И началась новая война, теперь уже за руку юной «герцогини в сабо», как прозвали ее современники за то, что она носила туфли на деревянной подошве, да еще и разной высоты. Но регентша была спокойна: брак наследницы бретонской короны должен произойти только с королевского позволения, которого, конечно же, не будет, ибо она твердо решила претворить в жизнь свой план; им она поделилась недавно с Катрин.

Тем временем Ла Тремуй осадил Нант, где скрывалась двенадцатилетняя герцогиня, и который защищал один из наиболее рьяных ее женихов, Ален д’Альбре.

Юная наследница между тем, особа, к слову говоря, весьма предприимчивая и упрямая, желавшая для своего герцогства свободы, а для себя мужа — короля или даже императора, сделала-таки свой выбор; он пал на Максимилиана, наследника императорского титула. Расчет нехитрый: именно от такого жениха дочь Франциска II ждет поддержки в противостоянии с французами.

И она написала Максимилиану, что согласна стать его женой. Агенты регентши перехватили гонца. Выведав от него все необходимые сведения, они отпустили его выполнять возложенное на него поручение, а сами поспешили к своей госпоже. Получив в руки такое оружие, герцогиня Бурбонская решила обратить его против защитника Нанта, рассчитывая взять город без боя. Хитрость удалась. Узнав о том, что юная наследница уже отдала свою руку Максимилиану, Ален д’Альбре пришел в ярость и сложил оружие, сдав Нант Карлу VIII.

Германский король тем временем потирал руки, прочитав долгожданное письмо. Вожделенная Бретань уже лежала у его ног, и он с упоением думал о том, как введет туда свои войска и станет там правителем, а пресловутая Франция, о которую он сломал не один зуб, окажется теперь в клещах, которые он будет сжимать до тех пор, пока она не взмолится о пощаде и не признает себя вассалом Империи.

Однако он не мог тотчас жениться на юной наследнице. У него были серьезные проблемы с городами Фландрии, с Баварией и с Венгерским королевством, где Империя вела тяжелые бои. Но тянуть время нельзя: как бы бретонская барышня не передумала. И Максимилиан, форсируя события, тем более что юная девственница уже была обещана ему в жены еще в апреле 1481 года, посылает к ней посла императора Австрии Вольфганга де Полхайна с целью жениться по доверенности. Посол — флегматичный, надменный — прекрасно знал, что ему надлежит делать, дабы выполнить возложенное на него важное поручение.

Принцессе сказали, что сейчас произойдет то, что называют такой вот женитьбой. В ее представлении это была первая брачная ночь. Что это такое, она знала от своих воспитательниц Франсуазы де Динан и Лаваль-Шатобриан. Та и другая столь восторженно расписывали сие мероприятие, что юная дочь Франциска II преисполнилась твердой убежденности: приятнее и прекраснее этого ничего в жизни не бывает. И она приготовилась «улететь в небеса», как уверяла ее незадолго до этого кормилица, напутствовавшая «на битву» свою «крошку», которой исполнилось к тому времени уже четырнадцать.

Лежа, она ждала, уже раздетая (по совету фрейлин). Вот-вот свершится то, что из девушки делает женщину. Сначала, правда, будет больно, зато потом…

И вот, 19 декабря 1490 года, в покои юной невесты вошел тот, кто женится на ней по доверенности. Какой-то большеголовый, лупоглазый. Бр-р! Ну да ладно. В руке у него какая-то бумага. Зачем? Вот уж чему не место в таком деле, так это бумагам. Но сейчас он, наверное, положит свое послание на стол и приступит к выполнению того, за чем его послали. Но он не положил, а вместе с этой свернутой в трубочку бумагой подошел прямо к ее кровати. Анна задрожала с головы до ног и до самого подбородка натянула одеяло. Посол стал разуваться. Девушка с волнением и со страхом глядела на его ногу, которую он оголил выше колена, но дальше почему-то не стал. Она не поняла: что это с ним? Разве не проще было снять штаны? Словно в ответ на этот вопрос, доверенный короля, сохраняя на лице полнейшее безразличие, без промедлений сунул эту оголенную ногу под одеяло. Анна с трепетом ждала продолжения процедуры и с удивлением глядела на эту волосатую ногу, совсем не смотревшуюся рядом с ее юным, розовым телом. Она хотела спросить, что все это значит, но голос не повиновался ей. Что ж, наверное, так и должно быть и надо ждать. Но ждать не пришлось. Всего две-три секунды покоилась нога рядом с горячим телом предполагаемой супруги, затем убралась и мигом вновь облачилась в штанину.

Довольный выполненной миссией, посол, что-то прочитавший в своей бумаге и по-прежнему не выпускающий ее из рук, спокойно развернулся и степенно вышел вон. Удивленно глядя ему вслед, юная герцогиня с грустью подумала о том, что брачная ночь вовсе не так уж хороша, как она представляла себе, и женщиной она, как ни странно, не стала.

Однако в результате такого заочного брака Анна, как супруга престолонаследника Священной Римской империи, стала носить титул королевы римлян.

Глава 8

КУСОК ЗЕМЛИ В ПОСТЕЛИ КОРОЛЯ

Настал час для претворения в жизнь планов регентши. Она подбиралась к их реализации долго и терпеливо, но никак не могла предположить, что Максимилиан опередит ее.

— Свадьба по доверенности? — возмутилась она, узнав об этом. — Что о себе возомнил германский король! Какое он имеет право совать нос в Бретань, да еще из Фландрии и Венгрии, где он, как загнанный в болото зверь, увяз всеми четырьмя лапами!

Пьер Бурбонский, возмущенный не меньше, в растерянности молчал, угрюмо глядя на супругу. Та продолжала кипеть негодованием:

— Он перешел всякие границы! Он просто обнаглел! В Бретань прибыл какой-то его недоносок, сунул ногу в постель к девчонке и после этого подписал документы, на которых черным по белому значилось: «Максимилиан и Анна, герцог и герцогиня Бретонские». Мало того, он уже возвел ее в ранг императрицы!

— Не может этого быть! Ведь жив еще его отец! — возразил супруг.

— Сынок давно уже мысленно похоронил старика. Не верите? Тогда послушайте, как он пишет дальше: «Император и императрица Священной Римской империи». Как вам нравится? Нет, это надо решительно пресечь, положить этому конец. И я сделаю это! Он у меня и