Прекрасные маленькие глупышки - Оливия Хоррокс

— Но вы не сказали мне ваше, — парировала я.

— Вы же знаете, кто я.

— Нет, не знаю. — Я солгала, чтобы насладиться его разочарованием, но он, кажется, приятно удивился.

— Тогда позвольте представиться, — произнес он и протянул руку в тот момент, когда барменша вернулась с моей бутылкой вина. — Александр Тремейн. Я живу за деревней. Разрешите мне заплатить, — добавил он и вручил девушке за стойкой деньги, прежде чем я успела его остановить.

— Зачем вы это сделали? — взволнованно спросила я. По-видимому, таким образом он пытался сравнять счет: я явно превзошла его в остроумии.

— Считайте это предложением мира. — Он дернул плечом и вернулся к своему напитку.

— Это у вас такая привычка — ссориться с местными жителями и потом подкупать их? — в отчаянии выдала я.

— Нет, все местные жители весьма добродушны. Мне пришлось сделать исключение только для вас. — Он снова встретился со мной взглядом, и при тусклом свете я увидела озорной огонек в его глазах. Он явно наслаждался своими попытками разозлить меня.

Я поджала губы, сердясь на себя за то, что меня зацепили его подначки.

— Я непременно прочитаю благодарственную молитву перед тем, как лягу сегодня в постель, — саркастически пообещала я и, схватив бутылку, повернулась, чтобы уйти.

— Если вам хочется думать обо мне перед тем, как лечь в постель, это ваше право. — Он самодовольно ухмыльнулся и сделал глоток эля из кружки. Я почувствовала, как мое лицо вспыхнуло. — Но не хотите ли выпить со мной? Уверен, я смогу рассказать вам еще много интересного.

— Я скорее предпочла бы, чтобы вы меня застрелили, когда у вас был шанс, — отозвалась я, и уголки его рта насмешливо дрогнули.

— Вы в самом деле не собираетесь сказать, как вас зовут? — снова спросил он, но я не удостоила его ответом, радуясь возможности сохранить дистанцию между собой и несносным лордом Эбботсвуда. Мое сердце бешено колотилось в груди.

— Этот человек невыносим! — воскликнула я, вернувшись за наш столик и со стуком грохнув бутылку на стол.

— Значит, встреча прошла хорошо? — бодро уточнил Эдди, доверху наполняя наши стаканы. — Расскажи нам все.

Я схватила свой стакан и сделала несколько больших глотков, но сморщилась от резкого вкуса и прикрыла свою реакцию рукой, желая произвести на новых знакомых хорошее впечатление.

— Он действительно высокого мнения о себе. А я надеялась, что, уехав в Корнуолл, избавлюсь от людей подобного типа.

— Будем к нему справедливы. Полагаю, высокое мнение о себе как-то связано с тем, что он сын графа, — задумчиво заметила Бэбс. Мы все рассмеялись, и мой гнев немного стих.

— Итак, от кого же ты уехала? — Нина подалась вперед и поставила локти на стол.

— О, неважно, — уклончиво ответила я и отодвинула свой стакан. Пожалуй, я открыла им слишком много. Наверное, еще рано рассказывать о моем затруднительном положении, ведь мы едва знаем друг друга. Но темные глаза Нины буравили меня с искренним любопытством. — Скажите мне, — избегая ее взгляда, я решила сменить тему, — есть ли возможность получить стипендию в Сент-Агс? Моя тетя оплачивает мои занятия до конца лета, но если я захочу остаться дольше, то придется изыскивать средства.

— Конечно, такая возможность существует. Именно так я плачу за свое обучение, — кивнула Бэбс. — Не все мы родились с серебряной ложечкой во рту, как эти двое, — добавила она, мрачно взглянув на Нину и Эдди. В воздухе повисло неловкое молчание.

— О, давайте не будем говорить о деньгах! — драматично воскликнул Эдди. — Это меня утомляет.

— Именно так и отвечают те, кто при деньгах, — вполголоса произнесла Бэбс, бросив взгляд в мою сторону. Возможно, подобным образом она пыталась определить мое материальное положение? Однако я пока не была готова принять чью-либо сторону в этом споре и, притворившись, будто ничего не заметила, снова глотнула вина.

— Итак, расскажи-ка нам, Берди, — обратилась ко мне Нина, уводя разговор от скользкой темы, — что привело тебя в Сент-Агс?

— Честно говоря, еще несколько недель назад я и не слышала об этой школе, — призналась я. — Тетушка прислала мне их буклет. Я всегда питала страсть к искусству. В школе это был мой любимый предмет, и учителя говорили, что у меня есть способности. Однако родители видели в этом всего лишь хобби, а когда я стала старше, и вовсе начали считать это досадной помехой.

— Досадной помехой! — возмутился Эдди. — Искусство — самая глубокая форма самовыражения. Это линза, через которую мы видим историю, общество, эмоции…

— Полностью с тобой согласна, — кивнула я. — Но мне было очень трудно переубедить их. В конце концов это сделала моя тетя. Так что у меня есть одно лето, чтобы проявить себя и повлиять на их мнение.

— А что ты будешь делать в конце лета? — допытывалась Нина, прищурив темные глаза.

Я вспомнила об обещании, данном отцу, и о Чарльзе и снова глотнула вина.

— Я… я не знаю, — пробормотала я. Все смотрели на меня с легким разочарованием.

— Только не раскачивайся слишком долго, — предостерегла Бэбс. — Одно лето — не так уж много, чтобы проявить себя.

Я почувствовала, что руки мои задрожали, а веки отяжелели. От жары и выпитого вина меня начало клонить в сон. Сознание затуманилось, и, подавив зевок, я осмотрела почти опустевший паб. Дурно воспитанный лорд Тремейн, по-видимому, ушел — во всяком случае, я не увидела его среди тех, кто замешкался у бара.

— Не хочу нарушать компанию, но мне пора. — Бэбс зевнула, и Нина с Эдди отреагировали неодобрительными восклицаниями. — Завтра я должна поработать до занятий в школе, — настаивала Бэбс, — и планирую как следует выспаться ночью.

— Полагаю, нам всем пора, — вздохнул Эдди, обводя нас взглядом.

Когда мы вышли в ночь, я сразу же ощутила, как резко переменилась температура. Заходящее солнце унесло с собой все тепло, а я была слишком легко одета и сразу же начала дрожать в своем кардигане и хлопчатобумажном платье. Однако холодный вечерний воздух охладил мои горящие щеки и слегка развеял винные пары. Мы попрощались, и Нина неожиданно взяла меня под руку. Это дружеский жест или она просто оперлась на меня, чтобы меньше спотыкаться на неровной дороге? В любом случае это меня приободрило. Дома у меня не так уж много близких друзей. А в Нине было что-то загадочное, и я хотела бы ей понравиться. По пути домой она болтала какую-то чепуху, и голос ее периодически перекрывали крики ночных животных и скрип ветвей, встревоженных легким бризом. Из долины как будто доносился плеск волн. В сельской местности оказалось более шумно, чем я ожидала.

Глава 3

Проснулась я