Прекрасные маленькие глупышки - Оливия Хоррокс

с ужасной тупой болью в голове, во рту пересохло. «Наверное, это похмелье», — горестно подумала я и потянулась к стакану с водой. Подобное я испытывала впервые и теперь удивлялась, почему люди пьют спиртное. Снизу донесся запах жареного бекона, и я отправилась на кухню. Сал, склонившаяся над плитой, обернулась на звук моих шагов и расплылась в улыбке.

— Доброе утро! Садись. Завтрак будет готов через минуту.

Я уселась за стол и потянулась к большому красному чайнику. Обхватив обеими руками чашку с чаем, закрыла глаза и сделала глоток. Тепло разлилось по телу, и мне сразу же стало лучше. Сал посмотрела на меня, подбоченившись, и укоризненно покачала головой.

— Молодые девушки и выпивка… — вздохнула она. — По моему мнению, джин и неприятности идут рука об руку.

— Ах, но мы вчера не пили джин! — Нина впорхнула в кухню и шлепнулась на стул. Она выглядела великолепно в черной шелковой пижаме с кантом цвета слоновой кости и с маленькими перламутровыми пуговками. Я с завистью потеребила край своей поношенной ситцевой пижамы. — Передай кофейник, Берди, — простонала она, проводя рукой по растрепанным черным волосам.

— Джин, вино, пиво… Какая разница, если их пьют юные особы, — продолжила Сал, ставя на стол тарелки с яичницей с беконом. — Мне кажется, что молодежь сегодня более своевольна, чем во времена моей молодости. Я не выпила ни капли спиртного до самого дня своей свадьбы.

— Ну, может быть, у нашего поколения больше печалей, которые нужно утопить в вине, — с кривой усмешкой парировала Нина и принялась за кофе.

— Больше печалей? — рассмеялась Сал. — А скажите-ка мне, юная леди, сколько вам было лет, когда началась война? Держу пари, вы еще и ходить-то не умели… Я не мешаю вам развлекаться и хорошо проводить время, но и вы не можете помешать мне укорять вас за это. Тут уж проявляется мой материнский инстинкт. Все мои дети выросли, обзавелись своими семьями, и их уже не нужно воспитывать. Но вам это определенно не помешает. — Она ткнула пальцем в Нину. — И вам, мисс, я тоже спуску не дам, — добавила хозяйка, кивнув в мою сторону.

Нина закатила глаза за спиной у Сал, но спорить прекратила. А вот я не имела ничего против. Мне было приятно, что Сал так беспокоилась о нас и уже взяла меня под свое крылышко.

Завтрак выглядел божественно, и я сразу же набросилась на яичницу. Когда я почти закончила, сожалея о том, что ела слишком быстро, Сал поставила на стол огромное блюдо с тостами, густо намазанными маслом. Улыбнувшись, я положила несколько ломтиков на свою тарелку. Нина проследила за моими действиями с ужасом, затем отломила кусочек от тоста и обмакнула его в яичный желток.

— Что такое? — осведомилась я с набитым ртом. — Мы же вчера не ужинали. Я умираю от голода.

— И как в тебя столько влезает? — спросила она, недовольно оглядывая меня с ног до головы.

Сал шутливо хлопнула ее по затылку и села с нами.

— Не мешай ей. Приятно смотреть на девушку с хорошим аппетитом. Ты лучше бери с нее пример, — добавила она с укоризной, но Нина снова закатила глаза и вернулась к кофе.

— Я не люблю завтраки, — сонно протянула она.

— А также обеды и полдники… — вполголоса добавила Сал, ласково глядя на Нину.

— У тебя есть сестры и братья? — спросила я новую подругу. Мой вопрос ее явно шокировал, будто я коснулась чего-то очень личного. — Извини, — поспешно проговорила я, — не хотела совать нос в твои дела. Просто у меня есть младшие брат и сестра, и я по собственному опыту знаю, что нельзя мешкать, когда на стол ставят еду.

Нина слегка расслабилась, и ее лицо осветила нежная улыбка.

— У меня тоже есть младшая сестра, — тихо произнесла она и, ничего больше не добавив, уткнулась в чашку с кофе.

После завтрака Нина вернулась наверх и надолго застряла в ванной комнате. Я стояла снаружи, прислонившись к двери, наблюдала, как по половицам стелился пар, и все сильнее нервничала.

— Давай же, Нина! Я не хочу опоздать в свой первый день. — Я в очередной раз постучала. Да, Нина не только не любила завтраки — она вообще сова. Как же медленно она двигалась! Моя двоюродная бабушка Джорджетта, которой почти девяносто два, вполне могла бы победить ее в состязаниях по бегу — если бы они состоялись до полудня.

Наконец Нина с достоинством выплыла из ванной в облаке пара — в махровом халате и с тюрбаном на голове.

— Не все шедевры создаются на холстах, Берди. Мне кажется, что собрат-художник должен это понимать.

Я невольно улыбнулась, и Нина проскользнула мимо меня в свою спальню.

— Лучше бы тебе поскорее одеться! — крикнула я, и она промычала в ответ что-то нечленораздельное.

Не в силах дольше оставаться в доме, я пролетела вниз по лестнице, схватила с крючка сумку и захлопнула за собой дверь. Я не собиралась уходить без Нины, тем более что не знала дорогу. Однако надеялась, что она хотя бы немного поторопится, если решит, будто я ушла. Забравшись на садовую стену, я достала альбом и принялась зарисовывать нарциссы Сал.

— Пожалуйста, учти на будущее, что я люблю немного поваляться после завтрака, — Нина наконец вышла из коттеджа, широко зевая.

Я прикусила язычок. Нина мне очень нравилась, но ее отношение к работе казалось слишком несерьезным. Вряд ли она осознавала, что не все располагали деньгами и могли позволить себе такую роскошь — тратить время впустую. Мне не давала покоя мысль о том, что я должна все успеть до осени, а после уже не сумею стать художницей. Бэбс вчера не зря предостерегала меня: одного лета вряд ли хватит на осуществление мечты. Поэтому я не желала терять ни минуты.

— Ты знаешь, что мы придем до смешного рано? — проворчала Нина, но затем выражение ее лица смягчилось, и она протянула мне руку, помогая слезть со стены. — Давай по пути я проведу для тебя маленькую экскурсию.

И мы отправились через деревню вниз, в долину, мимо домиков пастельного цвета, антикварных лавочек и бакалейных магазинов. Колокольчики склоняли головки на обочинах, в воздухе ощущался соленый привкус.

— Взгляни-ка на это чудо. — Нина остановилась посреди дороги и махнула рукой вниз. Передо мной предстало великолепное зрелище.

У подножия горы раскинулся золотой пляж. С обеих сторон его окаймляли утесы, устланные зелеными коврами. А за песком искрился океан, бесконечное сверкающее пространство бирюзового цвета. Я застыла на месте. Именно это я и надеялась увидеть, когда ехала в поезде, — самый красивый пейзаж в моей жизни. Мы снова пустились