Караван - Абай Тынибеков

Хотя ему были не по душе люди, берущие чужое без спроса, но почему-то ему стало приятно от того, что все так закончилось. Он отвернулся, дабы не смущать их, и уже намеревался уходить, как вдруг кто-то сзади слегка коснулся его руки. Он обернулся и вновь обомлел от увиденного. Перед ним стояла защищенная им женщина, но это была та самая женщина, что привиделась ему в харчевне вслед за мальчиком. Он не понимал, что происходит с ним. Влажными глазами она пристально смотрела ему в лицо. В этот миг он вновь услышал удары барабана. Их было десять. Наступило ю, время к закату.

– Прости его, добрый человек, – тихо произнесла она, едва сдерживая слезы. – Он еще слишком мал и не ведает того, что творит. Ту Доу продолжал в растерянности смотреть на нее, совершенно не понимая того, за что она просит простить мальчика, ведь тот ничего у него не своровал. Женщина двумя руками взяла его правую руку, опустилась на колени и стала целовать ему пальцы влажными губами. Ту Доу резко отдернул руку. Женщина низко припала к земле и тут же заплакала. Не зная, как вести себя в таком неожиданном и оттого весьма непростом положении, Ту Доу хотел было уйти, но ему стало жаль ее, побитую, обиженную и вдруг ставшую совсем беззащитной. Не очень уверенно он наклонился к ней и, осторожно взявшись за ее дрожащие плечи, поднял ее на ноги. Она была очень легкой, словно в ней не было веса. Склонив голову с растрепанными длинными волосами, опустив руки, подобно провинившемуся ребенку, она стояла перед ним, будто чего-то ожидала от него. Ту Доу отступил, мотнул головой, будто говоря: «Да что же это такое в конце концов!», развел руками, с досадой хлопнув ладонями себя по ногам, теперь уже окончательно не понимая, что ей нужно от него. Она продолжала стоять. Он посмотрел в сторону мальчика, Тот тоже не двигался с места, наблюдая за ними. Осененный догадкой, спохватившись, Ту Доу быстро отвязал от пояса мешочек с деньгами, взял за руку женщину, вложил его в ее маленькую ладонь и сразу же зашагал обратно. Не прошел он и двадцати шагов, успев лишь завернуть за угол какого-то низкого строения, как вдруг что-то сильно ударило его по голове. Все тут же завертелось перед его глазами, замельтешило, куда-то стремительно понеслось, затем померкло, а через миг и вовсе пропало.

* * *

– Как он? – сквозь шум в голове Ту Доу едва расслышал приглушенный голос.

– Мама, иди сюда, – теперь уже более отчетливо он услышал другой голос. – Скорее иди. Он очнулся.

Ту Доу с трудом разлепил веки, но ничего увидеть не успел. Перед его глазами все куда-то плавно поплыло. Шум в голове превратился в звон в ушах. Он хотел было приподнять голову, но тут же ощутил резкую ноющую боль в затылке и сильные позывы тошноты. Он закрыл глаза, судорожными глотками пытаясь сдерживать подступавший к горлу горький ком. Чьи-то руки осторожно коснулись его головы и повернули ее на бок и кто-то тихо сказал: – Не надо сдерживать себя. Вот посуда.

Его тут же вырвало. Никаких сил в себе он не чувствовал, будто кто-то выжал их из него, но явное облегчение после этого он ощутил.

– Вот и хорошо. Теперь уснешь, – проваливаясь в сон, он услышал чьи-то слова.

* * *

– Куда он мог пропасть? Мы не успеем на вечернюю повозку, – старший мастер, заложив руки за спину, вышагивал перед остальными мастерами. Они молча стояли рядком, потупив взоры, всем видом показывая, что не понимают, как могло случиться такое.

– Он же немой и спросить дороги не сможет. Хотя чего тут спрашивать, одна дорога ведет к этим воротам, – старший мастер остановился и кивнул на ворота за спинами стоящих. До них было не больше одного ли.

– Вот что, вы все идите за ворота и ждите нас там. А я поищу его. Если до отправления повозки не вернемся, поезжайте сами. Мы как-нибудь доберемся. Ждать больше уже нет времени. Мне нельзя возвращаться без него, – наконец определился старший.

Мастера переглянулись, развернулись и побрели в сторону ворот.

Старший задумчиво проводил их взглядом, как-то таинственно улыбнулся и решительно зашагал в противоположном направлении. Как только он отошел на пару сотен шагов, к нему подошли двое мужчин и, сложив ладони перед грудью, почтительно склонили головы.

– Говори, – старший коснулся плеча одного из них.

– Все исполнено, как ты велел нам, да цзян, – подняв голову, ответил тот, назвав старшего генералом.

– Где теперь немой? – спросил генерал.

– В лачуге у вдовы, – ответил тот же мужчина.

– Если поправится и не покинет города, больше не трогайте его. Ну а если надумает вернуться в мастерские, убейте, – жестко произнес генерал.

– Будет исполнено, – мужчина склонил голову.

Генерал шагнул вперед. Мужчины быстро расступились и последовали за ним. Послышались удары в барабан. Их было одиннадцать. Наступило сюй, время к сумеркам.

* * *

Ту Доу пробудился ночью. В жилище, где он находился, было темно.

– Пить, – пересохшими губами попросил он, и тут же, услышав свой голос, пораженный случившимся, порывисто присел. Затылок мгновенно пронзила острая боль, в голове сильно зашумело, в висках застучали молоты. Он застонал и откинулся. Вновь тошнота комом подступила к горлу. Кто-то опять повернул ему голову, поднеся посуду. Послышался далекий одиночный удар в барабан. Наступило цзы, время к полночи.

* * *

– Насколько достоверны эти сведения? – генерал, в соответствии со своим высоким саном облачившись в дорогой длинный шелковый халат куань-инь красного цвета с длинными рукавами, почти закрывавшими кисти, со знаками бидзи в виде тигра спереди и сзади, символизировавшими его принадлежность к военному роду службы, сидел в саду на низкой скамье под широкой кроной дерева, в одном из внутренних дворов своего большого просторного дома. Его волосы были распущены. Тщательно вымытые, они блестели каждым волоском в солнечных лучах, пробивавшихся сквозь огромные ветви и густую листву. За его спиной неподвижно стояла миловидная женщина с бесстрастным бледным лицом. Она внимательно смотрела через его плечо на его руки. Как только он слегка шевельнул указательным пальцем, она тут же приступила к работе над его прической. Пучок волос на макушке она ловко разделила на две части и вместе с прядями у висков стала заплетать в две косы.

– Твой человек лично слышал, как чжи цзинь у обсуждал с ху вэйем предстоящий переезд первого лица в другой его летний дворец, при этом они говорили и об усилении охраны в пути, особо выделяя меры безопасности, и