Караван - Абай Тынибеков

– У меня было видение. Ночью. Перед приходом твоих людей, – немного успокаиваясь, тихо продолжил Ту Доу.

Старший медленно поднялся, пальцами обеих рук стал сильно растирать лоб, затем так же медленно опустился на место и растерянно уставился на Ту Доу. Лицо его стало мертвецки бледным, а со лба по щекам обильно стекал пот. Он перевел взгляд на столешницу, рукавом вытер лицо и вновь уставился на Ту Доу, который все это время настороженно наблюдал за ним.

– То знатный человек, то вдруг уже не он, – сжимая ладонями чашу, сперва влево, потом вправо повел руками Ту Доу.

Старший смотрел на него остекленевшими глазами.

– То он, то вдруг другой, – слабеющим голосом почти прошептал Ту Доу и окончательно растерявшись, пожал плечами.

– Кто ты? – подавшись через стол, наконец процедил сквозь зубы старший.

– Ту Доу, – осевшим голосом тихо прохрипел свое имя Ту Доу.

– Почему не получится? Как ты это понял? – продолжал цедить слово за словом старший.

Ту Доу подался от него назад, пока не уперся спиной в спинку стула и, зажмурившись, словно ожидая тумака, прохрипел: – Он это не он.

Старший устало склонил голову, затем сильно хлопнул ладонью по столу и рухнул на место. Посидев какое-то время молча, без движений, прикрыв веки, он вдруг яростно вскинул сжатые кулаки и обрушил их на столешницу, гневно произнеся: – Предатель!

Тут же в помещение вбежали люди, крепко схватили Ту Доу и замерли в ожидании дальнейших повелений.

– Отвезите его ко мне, отмойте, переоденьте и накормите. Пусть отдохнет, – генерал поднялся и подошел к стоявшему чуть в стороне Джан Ву. Ту Доу увели.

– Сегодня ты нужен мне, – жестко произнес генерал и решительным шагом направился к двери. Послышался отдаленный удар в барабан. Наступило цзы, время к полуночи.

* * *

– Человек сообщал еще что-нибудь? – спросил генерал.

– Больше ничего, – ответил Джан Ву.

Они вдвоем сидели в креслах с высокими спинками напротив друг друга на тускло освещенной террасе второго яруса большого дома. Сменив простой короткий халат, в котором встречался с немым, генерал вновь был облачен в куань-инь, но на этот раз желтого цвета, и поверх него на нем был одет халат мань, с застежкой под правой рукой, на котором были вышиты изображения драконов. Была полночь. Город спал, погрузившись в тишину. Просторный ухоженный сад утопал в бледном лунном свете, и только узкие каменные дорожки, петляя между деревьями и кустами, местами слегка поблескивали от влаги, оставшейся после вечернего полива садовником.

– С утра постарайся встретиться с ним. Причину обдумай сам. Он должен понять, что побеспокоил ты его не зря. В беседе с ним особое внимание удели его поведению. При этом узнай, что происходит там у них. Может так случится, что эта встреча с ним будет последней, – генерал прикрыл веки, склонил голову и потер пальцами переносицу. Джан Ву внимательно слушал его, не сводя глаз с его лица. Он понял, что тот чем-то сильно встревожен и явно нервничает.

– Как там наш охотник? – после недолгой паузы спросил генерал.

– Он всем доволен. Усиленно готовится. В город еще ни разу не просился. Никаких разговоров ни с кем не затевал. Попыток сблизиться с кем-то не было. Иных интересов не проявлял. Все самые малые подвижные цели на предельном отдалении поражает точно и быстро. Работает по повозке в движении. Должная злость не убавилась, – строго по-военному ответил Джан Ву.

– Что с вдовой? – выслушав его, спросил генерал.

– Ее больше нет, – коротко ответил Джан Ву.

– Кто осматривает дорогу?

– Лао Кэ. Вернется вечером.

– Передай ему, пусть срочно узнает все о немом. Все и срочно. А теперь отдохни немного. День предстоит трудный, – генерал поднялся.

– Слушаюсь, да цзян, – Джан Ву вскочил на ноги, поклонился и удалился.

Генерал заложил руки за спину, развернулся и подошел к краю террасы. «Сяо Лонг. Мой человек. Или уже не мой? Если это он, то почему до сих пор за мной не пришли? Выжидают дня исполнения? Хотят наверняка уличить меня в измене? Зачем зря тратить время? Глупо. Если Сяо Лонг предал меня, то какой еще милости он ожидает за это? Должность тин вэйя и так высока. Он ведает всеми тюрьмами и казнями по всей империи. Его услуги я оплачиваю сполна. Сам он вне подозрений. Даже Джан Ву не видел его лица и не знает о том, кто он. Боится утратить свое положение? Может быть. Ведь в случае моего успеха в империи грядут огромные перемены. Изменения коснутся всех. Но не доверять мне у него нет оснований. Он знает, что его помощь будет особо отмечена. При моем провале он остается в стороне, ничем не рискует и ничего не теряет. Так чего же может бояться человек в его положении? Только одного. Моего пленения и того, что я не смогу выдержать пыток и назову его имя. Вот чего он опасается большего всего», – осененный догадкой, генерал вернулся и устало сел в кресло. На низком столике перед ним уже стояли кувшин с вином и наполненная чаша. По старой давней привычке из всех крепких напитков он отдавал предпочтение простому желтому вину. Взяв чашу, пригубив ее, он вновь погрузился в думы: «Немой вдруг заговорил. Ту Доу. Странный человек. За ним никто не стоит. Это точно. Почему именно теперь он заговорил? Обладал ли он речью когда-нибудь или родился таким? Скоро я узнаю о нем все. Видение у него было. Этого не признать нельзя. Узнать о моих планах он не мог. В городе мои люди следили за каждым его шагом. Сообщить кому-то о своем последнем видении, судя по его словам, он не имел возможности. Попросту не успел. Его доставили ко мне почти сразу после видения. Вдова всегда была под наблюдением. Может, он на самом деле провидец? Если это так, то получается, что все, что я готовлю, обречено на провал. Он видел знатного человека. Нет сомнений в том, что видел он императора, но, не зная его в лицо, называл его так. Видел меня и лучника. Видел и дорогу. Все совпадает. Он сказал мне, что у меня ничего не получится и что знатный человек то он, то вдруг не он. Что это значит? Образ императора менялся на чей-то другой. А это значит, что не император будет на его месте, а кто-то другой, и поэтому у меня ничего не получится. Вот оно как! Двойники. Их у него много. И здесь все совпадает. По указанной Сяо Лонг дороге сам император не последует. Туда выступит кто-то из