Карл Любезный - Владимир Васильевич Москалев

мне? Королю Карлу? Нет! Ты и твой друг уберегли королевство от неминуемой и тяжелой войны! Вы оба предотвратили вторжение англичан и возможную оккупацию ими Бретани. Теперь лондонский монарх не посмеет сунуть нос в дела наших северных провинций. Теперь он откажется от выступления против Франции на стороне германского короля, ибо собственная жизнь дороже всего на свете, а ей грозит серьезная опасность.

— Анна, ты сошла с ума! Ничего еще не сделано, не решено; ты в плену своих чудовищных фантазий, которые увлекли тебя в радужное будущее. Что вселяет в тебя такую уверенность? Что ты намерена предпринять? Хочешь сделать ставку на этого Уорбека? Да ведь он объявился совсем недавно, а война уже у ворот.

— Ты не понимаешь, Катрин. До меня доходили слухи, что в Англии и на континенте существуют какие-то тайные силы, имеющие намерение сбросить с престола Генриха Седьмого. Эти силы растут, их все больше, я знаю об этом, но до сих пор мне не известно было, кто стоит во главе этих сил, кто имеет право сесть на трон Йорков, где ныне восседает Тюдор. Теперь я знаю это, а потому немедленно же начну действовать. Господи! — Анна подняла молитвенно сложенные руки и устремила взор ввысь. — Ты услышал мои мольбы! Ты всегда стоял на страже интересов Франции, чьи короли испокон веков считались особами, Тобою избранными. Благодарю Тебя, Господь наш милостивый и всемогущий!

Катрин с восхищением смотрела на подругу, все еще не понимая, как и какие выгоды можно извлечь из всего ею сказанного.

— Ты хочешь пригласить этого Уорбека к себе? — начала она догадываться. — Ты пообещаешь ему поддержку в борьбе против Тюдора?

— И я сделаю так, чтобы английский король узнал об этом. Уверена, это выбьет почву у него из-под ног. Нет ничего страшнее, нежели, собираясь в поход, опасаться удара в спину. Именно такой удар нанесет младший сын Эдуарда Четвертого Генриху Седьмому при поддержке партии Йорков и тех, кто недоволен правлением Тюдора, а таких, насколько мне известно, не так уж и мало. Их союзником выступит Бургундия, где верховодит Маргарита Йоркская, Ирландия и Шотландия. До войны ли с Францией будет англичанину, когда он почувствует, как трон уплывает от него, а вместе с ним, возможно, и сама жизнь? Однако, устранив опасность, он все же не оставит попыток ввязаться в новую авантюру, которую ему не преминет предложить один из наших врагов.

— С волка в овечьей шкуре станется.

— А потому, хотим мы этого или нет, но придется задобрить его золотом, а потом уже подписать с ним мирный договор. Главное — не дать ему выступить сейчас. Ах, как же вовремя написал тебе письмо твой воздыхатель! — Анна обняла подругу и поцеловала в щеку. — Какая же ты милая! Ты просто чудо, моя Катрин! Теперь скажи, где этот Уорбек? Пишет об этом что-нибудь твой лорд?

— Томас сообщает, что принц сейчас в Бургундии, у своей тетки.

— Надо немедленно позвать его к себе! Свидетелями этого гостеприимства станут английские послы. Король примет принца как государя, ему будут оказаны королевские почести. Как ты думаешь, что предпримут, увидев это, посланцы Генриха Седьмого?

— Они немедленно отбудут в Англию, чтобы поведать своему государю, какая ему грозит опасность, ведь беседа с Уорбеком произойдет, как я понимаю, в их присутствии.

— Вот именно, Катрин! С гостем мы поведем разговор о том, что на днях он отправится в Англию с целью поднять там восстание против короля. Там все готово, ждут только его, принца Йоркского, законного наследника престола. Вслед за ним на побережье Англии высадятся наши войска. И послы услышат всё, от слова до слова.

— Осталось одно: незамедлительно отправить гонца в Бургундию.

— Здесь не следует действовать бездумно, полагаясь на придворных, всегда готовых предать, а потому к Маргарите Бургундской поедут наши друзья, Вержи и Рибейрак. Их будут сопровождать полсотни всадников.

— Браво, Анна! Кто, кроме них, сумеет должным образом выполнить такое поручение?

— Они привезут нам Перкина Уорбека! И не будь я герцогиней Бурбонской, бывшей регентшей королевства, если Тюдор выступит на Францию, зная, что под ногами у него горит земля.

— Поставь в известность брата, он должен знать об этом.

— Непременно! — Анна поднялась. — Ступай же скорее, Катрин, разыщи друзей — ну и Ласуа, разумеется, — и приведи их в покои короля. Мы с Карлом будем ожидать вас.

И подруги не мешкая приступили к реализации намеченных действий.

Глава 4

О ВРЕДЕ БОРОД

Карл, как и советовала ему сестра, устроил гостю воистину королевский прием. Большой зал второго этажа Луврского дворца освещали сотни свечей желтого и зеленого воска в золоченых канделябрах, окна были занавешены шторами из дамасского шелка цвета морской волны, пол устилали ковры из Арраса и Лилля. Играли музыканты, расположившиеся вдоль одной из стен, завешенной картинами фламандских и итальянских мастеров; чинно стояли у столов, уставленных яствами, придворные. Словом, все дышало помпой, великолепием. Всем было известна причина званого обеда, и все с нетерпением ждали, когда в зал войдет герцог Йоркский, младший сын Эдуарда IV, законный наследник английского престола.

И вот бургундский гость вошел в зал. Это был молодой человек с длинными соломенными волосами, голубыми глазами, маленьким ртом и пухлыми, словно вырезанными ножницами, волнистыми губами. Одет он своеобразно: на нем красный халат с длинными рукавами, на голове белая шляпа с оранжевым пером, на шее затканная золотом перевязь, которая низко спускалась сзади. Кроме того — гордая посадка головы и блуждающая улыбка на губах. При нем свита из нескольких дворян, все одеты подобающе случаю. Его сопровождали король с королевой, Анна Бурбонская с супругом, герцог Орлеанский, его сестра Мария, Луиза Савойская с мужем, Дюнуа и другие. Герцог (или Уорбек, кому как нравится) приехал совсем недавно. Он немного устал и ужасно проголодался, в чем чистосердечно признался королю спустя час после беседы с ним и его сестрой, происходившей прилюдно и в присутствии английских послов.

Он был доволен. Ему весьма импонировал такой прием. Он уже возомнил себя законным английским королем, во всяком случае, эту уверенность всячески поддерживала в нем его царственная тетка, поэтому все происходящее он воспринимал как должное. Кроме того, молодой герцог хорошо говорил по-французски (теткина работа), а потому чувствовал себя вполне уверенно и вел непринужденную беседу. Когда стали рассаживаться за столами, он сел по правую руку от короля — честь, которой удостаивались лишь принцы крови или монархи союзных держав. Остальные расселись согласно отведенным для них местам.

Чуть в стороне от королевских кресел с балдахинами гордо