Руны земли - Георг Киппер

от людей, назвавшихся именем Грим. Грим – одно из имен Одина, и значит оно «Лютый». Не о его ли помощи просила ты сегодня на могиле Хергейра? Или ты как дети рабынь, которые сначала просят, а потом не готовы принять ответ богов? В чем же Даритель побед должен помочь твоей дочери? Почему ты не рада, Исгерд?

* * *

Несмотря на свои странные имена, оба Грима, и старший, и мальчишка, хорошо ладили со всеми, не вмешиваясь при этом в чужие дела. Шло время, и все убедились в их достоинствах. Конунг был, конечно, прав, оставив гостей на зимовку.

Грим-старший был так высок, что мало было равных ему. Он был силен и ловок во всех играх, особенно в играх в большой и малый мяч. Против его отряда играли все более сильные игроки, но он со своими людьми пока одерживал победы. Соратники конунга следили за состязаниями Гримов с младшими дружинниками все с бо́льшим вниманием. Грим-старший хорошо использовал свою силу, не унижая других, но и не бездействуя, так что во время неизбежных ставок на выигрыш множество людей конунга ставило на гостей.

Больше всего радовалась успехам Гримов дроттнинг Исгерд, которая всегда присутствовала при их играх, а вслед за ней, конечно, воины из ее дружины. Конунг Эйстейн был доволен – после посещения могил Исгерд долго была подавлена, он замечал, как при виде гостей лицо ее менялось и бледнело, – а теперь она была спокойна и с удовольствием ставила заклады на победу гостей в играх против людей конунга. Она развлекалась, забавно упрекая его игроков в неопытности и неловкости, но никого не оскорбляла и лишь распаляла боевой дух участников соревнований. Подобная легкая месть мужу забавляла Эйстейна и подтверждала ее ум – не то что у злопамятных и сварливых жен его родины!

Особенно она следила за игрой меньшего Грима, хотя ни разу не обратилась к тому с прямой похвалой.

Младший Грим был мягок и ловок, но избегал столкновений в игре с рослыми воинами конунга. Зато в стрельбе из лука ему не нашлось равных. Разве что Хальвдан упорно продолжал соревноваться с ним в стрельбе, уменьшая и усложняя цель, чтобы сделать поставленную задачу невыполнимой. Однако стрелы младшего Грима каждый раз били точно, вызывая восторг зрителей. Хальвдан не отставал в искусстве стрельбы, но настоящий поединок стрелков был еще впереди.

Говоря при первой встрече о своих умениях, младший Грим, как оказалось, не преувеличил свои навыки в застольных играх – скоро многие игроки конунга растратили свое серебро. Дошло дело и до игры с сыном Эйстейна. И вот уже целые вечера Хальвдан и Грим подолгу засиживались за тавлеями.

Мальчишка, несмотря на свою безусую юность, играл очень сильно. Сероглазый Хальвдан начинал спокойно, но вот он уже зря ерошил свои светлые волосы и долго обдумывал ходы, на которые всякий раз получал мгновенный ответ. Хальвдан сурово глядел в темные глаза Грима, полные веселых искорок, и опять надолго погружался в размышления. Младший Грим играл в тавлеи словно взрослый, но вел себя как мальчишка и так гордился своими перчатками из искусно выделанной тонкой кожи, что не снимал их ни при стрельбе, ни при игре. Подросткам свойственно привязываться к вещам. Хальвдан снисходительно усмехался над забавной слабостью противника.

Эйстейн понемногу расспрашивал старшего Грима о пути на Дуна-реку и о подвластных конунгу Хрольфу народах. В войске у этого славного конунга были и пруссы, и криевисы, и воинственные ливы, все вместе называемые кюльфинги, с которыми воины Эйстейна имели жестокий бой в устье Дуна-реки.

Такой же сброд со всего Остервега был в отряде Гримов. Хальвдан сразу признал схожесть нарядов, украшений и оружия с теми, с кем он бился на Дуна-реке, но приметил не только сходства в одежде и оружии. Он заметил, что один из людей Гримов, как видно из ливов, пропал через пару дней после их появления. А также Хальвдан обратил внимание на то, что внутри усадьбы и среди прилегающих построек младший Грим с первых же дней передвигается как-то очень свободно. Впрочем, познакомившись с его скоростью игры в тавлеи, Хальвдан перестал удивляться, но годы опасности научили его доверять своему чутью, поэтому он велел своим мальчишкам-трэллям присматривать за гостями.

Судя по всему, Гримы уже бывали в этих краях, и Хальвдан сказал об этом отцу.

– Как ты думаешь, меня просто из любопытства занимают эти беседы о Хрольфе-конунге и его стране? По тому, что я уже слышал о нем, и, главное, судя по самим его людям, он достойный противник. Пусть высматривают. – Эйстейн помолчал, глядя в себя. – Тем любопытнее будет наша будущая встреча.

Хальвдана слова отца не успокоили, тем более что люди Гримов явно кого-то ждали. Не он один заметил, как подолгу они засматривались на излучину Олхавы с южной стороны Алдейгьюборга. Его друг Свиди как-то вечером, попивая эль, отметил, что эти парни хорошо играют в мяч, но плохо скрывают свое ожидание. Поэтому Хальвдан тщательно присматривал за Гримами, так что не проходило ночи, чтобы он не проснулся и не справился о них.

Когда же вдруг ударили ранние и очень сильные морозы и река окончательно замерзла, Гримы и все их люди ходили мрачнее тучи, а младший Грим тем же вечером несколько раз проиграл в тавлеи. Конунг, правда, тоже принял меры и отправил подкрепление для охраны на порогах, так как замерзшая река иногда становится путем для набега. От Эгиля из Хольмгарда известий не было, а ему Эйстейн доверял: вряд ли тот не успел бы предупредить конунга о приближении людей Хрольфа с Дуна-реки.

* * *

Альгису не пришлось менять имя, назвавшись прусским купцом. В ответ на просьбы конунга и его людей он много рассказывал о том, что слышал от своих знакомцев в Себорге о делах на Дуна-реке, и о том, что видел сам. Ему легко было говорить с воинами и отвечать на их расспросы, не выдавая того, что сам он больше привык держать в руках меч и копье да сиживать за общими столами, чем следить за товаром и ценами. Но, назвавшись купцом, он оказался все-таки вне круга дружинников и с удивлением почувствовал, что не пользуется тем уважением, на какое мог бы обычно рассчитывать. Мало кто хотел внимательно слушать его, и, если вдруг что-то отвлекало от его рассказов, его редко просили продолжить, словно тут же забывая то, что он только что говорил. Да и для игры в тавлеи нелегко было найти напарника.

Он был чужой, и дело здесь было не