Плач умирающих звёзд - Стейс Крамер

что ты благородная, великодушная, но при этом продолжать держать меня на поводке страха и сомнений? Это не дружба… Это пытка! Если ты не готова рискнуть и поверить мне, тогда, может, нам вообще не стоит продолжать все это?

* * *

– Твоим волосам нужно памятник поставить, – сказала Диана, глядя на то, как Элеттра стоит у зеркала и безжалостно скручивает свои локоны в прическу, давно ставшую ее фирменной. – Сколько лет ты мучаешь их этим кошмарным пучком?

– Сколько себя помню. А что тебе не нравится в моем пучке?

– Все нравится. Очень красивый пучок. Совершенство!

– Ты издеваешься?

– Ни капельки. Просто пытаюсь найти слова, чтобы описать этот… шедевр. Видишь ли, обычно, когда волосы собраны в пучок, есть какая-то логика. Может, пару прядей выбились, создавая небрежный шик. А у тебя… У тебя как будто ворона свила гнездо на голове.

Элеттра закатила глаза.

– Ну а у тебя прям какая-то нездоровая потребность цепляться к каждой мелочи во мне! Дня не проживешь, если не посмеешься надо мной! – Тем не менее слова Дианы все-таки задели ее, она стала поправлять и без того безупречную прическу, чем еще сильнее смешила Диану.

– Я серьезно! Это как… абстрактное искусство, но вместо холста – твои волосы. Ты гений неряшливости! В следующий раз предлагаю украсить пучок парой вилок – для завершения образа современной Медузы Горгоны.

– Брандт, ты забываешься! – Эл всю голову себе истыкала шпильками. Раскраснелась вся, распыхтелась. Все должно быть туго и гладко, под контролем! Ее поняли бы все несчастные, чью жизнь утяжеляет синдром перфекциониста.

– Продолжай в том же духе, и однажды твой пучок станет легендой! Легендой, которую будут вспоминать с содроганием.

Последняя реплика Дианы стала той самой роковой искоркой, дающей начало гигантскому пожару.

– Хорошо!!! – закричала Кинг. – Я распущу этот чертов пучок! Вот, смотри! – Эл стала выдергивать шпильки, порой даже с волосами. – Нравится тебе теперь? Да, конечно, ведь именно этого не хватало для полного счастья! Растрепанные волосы, как символ свободы и непокорности! Надеюсь, это зрелище оправдало твои ожидания, и теперь ты можешь спокойно спать по ночам, зная, что мои волосы больше не собраны в эту ужасную, удушающую конструкцию!!!

– Взгляни на себя… – особенно ласково произнесла Диана, с неподдельным восторгом смотря на Элеттру.

Элеттра послушалась ее, посмотрела в зеркало. Выдохнула. В этой внезапной истерике ей удалось каким-то немыслимым образом непринужденно-красиво уложить волосы. Прелестная неаккуратность, изящный бунт. Она провела пальцами по шелковистым прядям, ощущая приятную легкость. Этот маленький акт, казалось, освободил не только волосы, но и душу. Эл никогда надолго не позволяла своим волосам оставаться в таком расслабленном состоянии. Даже спала она, не распуская пучок. Характерная ему стянутость, прилизанность внушали ей покой, чувство защищенности. Эл знала, что с распущенными локонами она очень хороша, привлекательна. Отец безумно любил ее с такой прической. Он нюхал ее волосы, зарывался в них пальцами, хватал их крепко в порыве страсти… Но ведь Бронсона теперь нет. Все тяжелые обстоятельства отступили, оставив место для надежды и новых начинаний. Принятия себя. Элеттре больше нечего бояться. Ей пора перестать чувствовать отвращение к себе за свою же красоту.

– Как будто другой человек. – Эл улыбнулась своему отражению – искренне и открыто.

– Я однозначно впечатлена! – возгласила Диана.

Элеттра посмотрела на Диану сияющими, застенчивыми, но благодарными глазами. Теплые волны, непривычно-нежные, накатывали, ласкали ее неприступное сердце.

– Мы с тобой уже долго общаемся, а я все никак не могу к этому привыкнуть, – призналась Элеттра.

– Все время ждешь подвоха? – подмигнула Диана.

– Ты тоже?

– Привычка есть привычка! – Они вместе посмеялись. А потом Диана заговорила неожиданно серьезно: – Эл, Рэми в курсе того, что я собираюсь сделать?

– …Я ей ничего не говорила. – Эл до жути не хотела думать сейчас о Рэми. Одно напоминание о ней было способно разрушить хрупкий мир спокойствия, который так тщательно выстраивала вокруг себя Элеттра.

– Надеюсь, ты продержишься и дальше. Ты не подумай, у меня с Рэми нет никаких разногласий, и я ей доверяю, просто… Мне кажется, ей неприятно будет об этом знать. Все, что касается Никки, отзывается в ней огромной болью.

– Это верно.

Диана застыла на мгновение, пристально посмотрела на Элеттру, на человека, который еще недавно был воплощением всего, что она презирала. Враг. Но теперь… теперь она видела в ней отражение себя. Уязвимость, силу, боль, спрятанную за маской безразличия и строгости. Диана не могла доверять Никки, в Калли она часто сомневалась. Но Элеттре она верила как самой себе. Диана не могла объяснить, почему так вышло, но смирилась с этим легко. Одно Диана знала наверняка: она и Элеттра связаны прочной нитью общей судьбы, словно две лодки, попавшие в один шторм.

– …И все-таки хорошо, что мы есть друг у друга.

* * *

Не передать словами, с каким тяжелым чувством возвращалась Элеттра к Рэми. Их комната стала для нее персональным адом. Эл невыносимо было смотреть на подругу, мерзко было разговаривать с ней. Каждое слово Рэми становилось нестерпимым ударом по сердцу Элеттры. Кинг мысленно увещевала себя быть терпеливой и осторожной с ней, и не забывать о том, как много хорошего сделала для нее Рэми. Она ведь была когда-то золотой подругой! Эл была очень обязана и благодарна ей. Вот эти-то цепи благодарности и удерживали ее рядом с Рэми по сей день.

– Пора бы тебе перетащить свои вещи в комнату Брандт и Лаффэрти, – заявила Рэми.

– Что на тебя нашло?..

– Эл, ты стала слишком часто там пропадать. О чем ты с ними шушукаешься?

– …Диана рассказала, как прошло ее свидание с Никки.

– Зачем она опять ездила к ней? С чего вдруг?! – Ноздри Рэми раздувались, как у разъяренного быка, предвещая неминуемый выплеск ярости.

– Рэми, какая разница? Нас это не должно волновать.

– Вот тут ты ошибаешься. – Рэми вытаращила глаза, как полоумная, все ее тело дрожало мелкой дрожью, словно натянутая струна, готовая лопнуть от малейшего прикосновения. – Дилэйн, даже находясь в тюрьме, умудряется портить мне жизнь! Она переманит Диану на свою сторону, а та после обработает тебя, и я останусь совсем одна. Одна!

– Это невозможно слушать. Это бред сумасшедшего!

– Все мы по-разному раненные в душу…

Вдруг Рэми стала медленно приближаться к Эл, с каким-то ужасающим, настороженным потрясением глядя на ее прическу.

– Тебе идет… – слова ее прозвучали двусмысленно. Рэми пришла в эту минуту к пониманию какого-то мучительного вопроса. И понимание это в некоторой степени ожесточило ее по отношению к Элеттре. Так показалось последней.

И Эл была близка к истине. Заметив изменения в образе подруги, Рэми поняла, что