Плач умирающих звёзд - Стейс Крамер

взгляд на Диане, прежде чем умчаться дальше. Никто не останавливался, никто не спрашивал, что она здесь делает. Диана была словно призрак, видимый всеми, но не замечаемый никем. Последствия таких вылазок не заставили себя долго ждать. Диана сильно захворала, высокая температура сутками у нее держалась. Калли не знала, как вразумить подругу, даже хотела к кровати ее привязать, но Диана лихо давала отпор и исправно возвращалась на свой пост у обочины. Иной раз Диане казалось, что она вышла из ума. Что все это – лишь плод ее больного воображения. Что нет никакой важной информации, никакой машины, никого водителя. Но где-то глубоко-глубоко внутри, под слоем отчаяния и усталости, трепетал крошечный огонек веры. Веры в то, что нужная машина приедет. Правда будет раскрыта.

Она уже не различала ни марки, ни цвета. Глаза болели у нее из-за слишком тотального сосредоточения. Диана стояла у дороги, но как будто была во сне. А затем она почувствовала, как что-то прикоснулось к ее спине. Диана вскрикнула, дернулась вперед. Вспышка… Взгляд ее широко распахнутых глаз врезался в образ какого-то черного животного, оно как будто бежало на нее. Пантера! Диана быстро проморгалась и поняла, что, конечно же, это не настоящая пантера, а всего лишь рисунок. Рисунок на капоте красного «Опеля». Не теряя времени, Диана, с испуганным и радостным визгом, выбежала на дорогу, перекрыв ему путь. Водитель не растерялся, дал по тормозам, но небольшое столкновение все-таки произошло. Перепуганный до чертиков мужчина вылез из авто, подбежал к Диане. Та еле-еле встала. Диана неслабо ударилась бедром, когда упала, и теперь прихрамывала.

– Да откуда же ты выскочила, окаянная! – взревел водитель. – Скорую вызвать? Или все обойдется, а? Может, обойдется?..

– Обойдется. Если вы ответите на мои вопросы.

Водитель, конечно, не сразу отошел от шока и непонимания происходящего, но Брандт было попросту плевать на свои, его чувства и состояние, она думала только о том, как осуществить свою цель (в подобных случаях Диана всегда неустрашима и еще более хладнокровна, чем в ней это природно заложено). Диана показала мужчине фотографию Никки, объяснила, что она ее подруга, спросила, помнит ли он, как подвозил ее.

– Да разве можно забыть ее? То-то я удивился, когда увидел новости потом. Ну не сходится у меня это никак.

– Не сходится? Что вы имеете в виду?

– Я же ее толком не знал, провел с ней от силы полчаса, но почему-то уверен, что она хороший человек. Я в людях разбираюсь, – без ложной скромности отметил мужчина. – Не могла она никого убить. Тут явно что-то нечисто.

– На месте преступления было много крови. Может быть, несколько капель попало на ее одежду. Вы ничего не заметили?

– Да вроде нигде не было сказано, что у нее кровь была… – растерянно пробормотал мужчина.

– Она могла переодеться дома. Поймите, ваша ценность в том, что вы видели ее сразу после этого, поэтому я и искала вас. Так заметили ли вы что-нибудь? Ничего не припоминаете?

– Я за рулем сидел, мне некогда было что-то там замечать. – Вдруг водителя осенило: – Подождите! У меня же видеорегистратор в салоне! – Он достал телефон, открыл приложение для воспроизведения записей с регистратора. – Так, это была весна, да?

– Конец весны.

– Вот, нашел! Может, нам здесь удастся что-то разглядеть.

Диана с каким-то неожиданным испугом и неловкостью стала смотреть видео. На одежду Никки, впрочем, она не обратила ни малейшего внимания. Диану более всего привлекли глаза подруги, ее ясные, тихо-задумчивые, блестящие глаза, что видели волю тогда в последний раз. «Это несправедливо! Это не может быть правдой», – была первая мысль Дианы, когда она заглянула в эти глаза. Взгляд ее метался теперь между прошлым, запечатленным на экране, и настоящим, где Никки за решеткой, обвиненная в том, чего не совершала. Контраст был невыносим. Эти кадры счастливого неведения, эта милая непринужденность, что излучала Никки, резали, как бритва, напоминая о ее потерянном, украденном будущем. Между тем, какая-то часть Дианы восстала против этих чувств и мысли этой. «Тебе хочется, чтобы так было. Ты обманываешь себя!»

– Если бы я был замешан в таком страшном деле, то я бы паниковал. Я бы шокирован был и попытался бы это как-то скрыть, но тем еще сильнее выдал бы себя. А она сидит спокойно, даже улыбается…

– Вас не затруднит скинуть мне это видео? – попросила Диана.

* * *

На следующий день Диана позвала Эл, Искру и Калли смотреть во время перерыва между уроками добытое видео с Никки. Все это следственное мероприятие организовалось в строжайшей секретности от Рэмисенты. Как тряслась Элеттра, находясь рядом с Дианой, и периодически бросая тревожный взгляд на дверь! Ей казалось, что Рэми в любую секунду может ворваться в комнату Брандт и убить ее за неповиновение.

– Я бы хотела услышать мнения мудрых людей. Но мудрых людей я не нашла, поэтому обращаюсь к вам: как вы думаете, она притворяется? – спросила Диана.

– Нет… Обычная Никки, – уверенно ответила Калли.

– Эл, а ты что скажешь?

Элеттра с опаской посмотрела на экран телефона Дианы и почувствовала, как в груди ее разливаются большая скорбь и бессилие.

– История с Деймосом дала понять мне, что Никки – хорошая актриса.

Она хотела сказать совсем другое, но страх, все тот же страх не позволил ей быть честной. Рэми не было рядом, но она все равно присутствовала с ней незримо и управляла ею.

Тут уж и Искра решилась высказать вердикт, предварительно проведя кропотливый анализ в своей гениальной головушке:

– Люди, как правило, не умеют контролировать микровыражения. Улыбка преступника, пытающегося скрыть вину, будет искажена неестественностью, выдаст нервозность. А здесь я вижу чистую, незамутненную реакцию. Голос у нее ровный, темп не изменен. Нарушения со стороны вегетативной системы, что характерны для состояния стресса, не выявлены. В противном случае у нее, как вариант, пересохло бы во рту, из-за чего она облизывала бы губы, покашливала, часто сглатывала. Также обратите внимание на движения ее рук – они естественные, не выдают напряжения или тревоги. При сильном волнении человек может неосознанно почесывать лицо из-за оттока крови. У Никки мы это не наблюдаем. Структура ее поведения не соответствует профилю преступника.

Прежде Диана не смела относиться к высказываниям Искры серьезно. Но теперь она ловила каждое ее слово, испытывая к Искре признательность и твердое уважение.

– Найти бы хоть мизерный намек на то, что Элай был жив в этот момент, – сказала Диана, погладив пальчиком экран в том месте, где отображалось время, которое зафиксировала камера видеорегистратора.

Элеттра побледнела как смерть. Слова Дианы впились