Мама, держи меня за капюшон! - Людмила Лаврова

– Тоже молчат. Спрашиваю – почему подрались, а они – глаза в пол, и тишина. Только Дашуня плачет и просит не наказывать Дениса. Цыпой его зовет, представляешь!

– И ты позволила?

– Так она же ласково? – Раиса хмурилась.

– Не прозвище это для парня. Не разрешай. Не дело это. Если ее по имени зовут, пусть и она тоже к ребятам так же относится. А то взяла моду – Цыпа! Как она Маринку-то называла, когда мы ее взяли?

– Принцесса без горошинки.

– Вот-вот. Вроде и обидного ничего, а вспомни, как Маринка плакала.

– Ты прав! Не доглядела я.

– А остальные как с Денисом?

– Серединка на половинку. Никита – ничего. К себе позовет и что-то там ему рассказывает, показывает. Говорит, что голова у Дениса светлая очень, только заниматься с ним надо.

– А Марина с Павликом?

– Тут сложнее. Уж не знаю, какая кошка там между ними пробежала, а только не ладят они. И я это вижу. Может, Катюше позвонить? Пусть приедет погостить на недельку. Заодно с ребятами разберется.

– Катерина, конечно, хоть и психолог, но у нее сейчас своих забот полон рот. Семен в командировке, да и малая болеет. Куда ее везти сейчас? Не дело это. А вот позвонить, посоветоваться – можно.

Поговорить-то Рая поговорила, но жизнь – штука странная и иногда свои коррективы вносит еще до того, как люди придумают, как решить ту или иную проблему.

Драка, которую Даша готовила долго и тщательно, все-таки состоялась. Но результат ее Дашу совершенно не обрадовал.

– Что вы стоите! Он такие гадости про маму говорил, а вы на него смотрите! – Даша хмурила темные бровки, глядя, как Денис вжимается в стену.

Нет, не крикнет. Не позовет на помощь. Это Даша знала теперь совершенно точно. Долго выясняла, как реагирует новый братец на обиды. Присматривалась, провоцировала на мелкие скандалы и поняла, что жаловаться Денис не умеет. Да и кому ему было плакаться раньше? Вот и не научился на помощь звать. То ли дело она – Дарья! Слезинку по щеке, следом тут же другую, губы дрожат, и голос такой тихий, будто говорить сил уже нет.

– Мамочка…

Всегда срабатывает! И никогда никто ее в обмане не заподозрил. Как удивительно легко люди верят в то, во что хотят верить…

Денис зажмурился, и Даше вдруг стало его жаль. Такой он нелепый с этими своими кулаками! Что он сделает против Маринки и Павлика? Их мало того, что двое, так еще и Павлик выше Цыпы почти на голову. И кулаки у него точно покрепче будут. Мама Рая его сразу в секцию дзюдо отвела, как только из детдома забрала. Сказала, что энергию его нужно направить в мирное русло. А сейчас энергия Павла из этого русла вышла и очень далеко разлилась. Размажет он Цыпу! Как пить дать! И даже помощь Маринки ему не понадобится. Ведь за маму Раю любой из них готов в огонь и воду. Где были бы все они, если бы не она?

Даша на мгновение закрыла глаза. Она мало что помнила из своего детства.

Так, обрывки.

Вот она сидит под столом на грязном полу и, сунув палец в рот, потому что отчаянно голодна, слушает, как кричат взрослые где-то над ее головой. Крик этот грубый, злой, и она точно знает, что ничем хорошим это не закончится. Но выползти из-под стола Даша не может. Людей много. И их ноги, которые ей только и видно с того места, где она устроилась, похожи на странный лес. Что это такое, Даша пока не знает, но ей страшно. В этом лесу мрачно и жутко, и маленьким девочкам там точно не место.

Картинка сменяется, и вот уже Даша во дворе того дома, где жила когда-то с мамой. Она сидит на холодной земле возле сарая и, запустив обе руки в миску собаки, набивает рот прокисшей кашей. А что делать, если мамы нет второй день? Она куда-то ушла и не возвращается. Хорошо еще, что забыла дверь закрыть и Даша смогла выбраться во двор. Каша в собачьей миске невкусная, но Даше все равно. Она точно знает, что кормила собаку не мама, а соседка – баба Валя. И девочка, подумав немного, встает на ножки и топает в сторону забора. Где живет соседка, трехлетняя Даша уже знает. Та все время сует ей через дырки в хлипком заборе то кусок хлеба, то пирожок.

Инстинкты Дашу не подводят, и баба Валя, охнув в замешательстве, зовет мужа, требуя вызвать участкового.

А потом Даша помнит только большую спальню, где она спала вместе с другими детьми, и запахи. Чистого белья и хорошей еды. Ей все, чем кормили в детском доме, казалось вкусным. Она ела с удовольствием, давала себя мыть и расчесывать без всяких капризов. И ею восхищались. Нежными льняными кудряшками и голубыми, почти небесной синевы, глазами. Послушанием и готовностью помочь, если попросят. А еще тем, что она никогда не была навязчивой, как другие дети. Никого и никогда она не звала в детском доме «мамой». Ни разу не подбежала к чужим, которые хоть и изредка, но появлялись здесь, с криком:

– Мамочка, ты за мной приехала?

Эти фокусы были ей не нужны. Она почему-то знала, что придет время и ее отсюда заберут. Об этом твердили все вокруг.

– Такую красоту да не выбрать? Не может такого быть! Девочка – чудо! Найдутся родители.

И они нашлись.

Рая и Григорий.

Даша, внимательно посмотрев на них, повернулась к воспитательнице и очень серьезно спросила:

– Моя мама не придет?

Переглянувшись с Раей, воспитательница так же серьезно ответила Даше:

– Нет. Она не придет за тобой.

– Хорошо.

Даша подошла к Раисе, взяла ее за руку и не отпускала до самого дома.

А что? Раз той маме она больше не нужна, значит, нужна новая. И Раиса на эту роль вполне подходила.

Была только одна проблема. Точнее, две. Семен и Никита. Но с ним Даша управилась быстро. С Семеном и вовсе не пришлось ничего делать, ведь он к тому времени, как в доме появилась Даша, собрался уезжать на учебу. А вот с Никитой было сложнее. Даша пробовала отвадить его от Раисы, но ее «фокусы» не укрылись от бдительного глаза Григория. В тот момент он сидел дома, после того как сломал ногу, и все свое время уделял детям. Поэтому Дашины выходки заметил сразу, оценил правильно и строго-настрого запретил ей обижать Никиту.

– Он тебе брат. Если ума у тебя