Девушка с лютней - Фатьма Алие Топуз

Бедия с горькой улыбкой ответила:

– Бедная Хелула! Вы думаете, что обманываете всех и что обманутые вами люди только рады этому? Вы говорите, что любите? Ах! Странно! Разве вы умеете любить? Знаете ли вы, что такое истинная любовь к человеку, к его личности? Знаете ли вы, что такое любовь и привязанность? Бедняжка! Если бы это было так, ваше сердце давно бы треснуло и раскрошилось от тысяч страстей! И как старый кувшин, который уже не может удерживать воду, в вашем сердце вы не смогли бы удержать любовь Маиля. Но, как я думаю, сердце ваше в порядке и здравии. Вы не знаете, что делается с сердцем, в которое хоть раз вошли любовь и привязанность! Вы никогда не знали боли от ран, которые оставляют разлука и измена в таких сердцах! Вы умеете лишь ранить такие сердца! Вы сама мастерица этого дела! Вы обманываете несколько мужчин сразу, заставляете их верить в вашу любовь, завоевываете их, но когда они уходят, вы не чувствуете никакой скорби. Вы без сожаления вытягиваете из них всё, что можете, а затем выбрасываете их, когда вам вздумается. Даже не испытывая сострадания, когда они покидают вас! Где же тогда любовь и привязанность, о которых вы говорите! Вы не только забираете у своих любовников деньги и имущество. Когда они уже не могут дать вам ни копейки, вы забираете у них честь и достоинство. Вы доводите их до мошенничества, обмана и воровства!

Хелула побледнела от этих слов и воскликнула:

– Ох! Ситти! Это уже слишком! Да! Теперь я вижу, что ошиблась, приняв в дар браслеты, что по праву принадлежат вам. Но я взяла эти браслеты не из собственной жадности, а потому, что они были даны мне мужчиной, которого я люблю. Я не задумывалась об этом, когда носила их. Но вы сами видите, что эти браслеты самое дешевое и простое из моих украшений. Вы знаете, сколько у меня драгоценностей, я всегда их ношу на себе. Ваш муж, даже воруя, не может сравниться в богатстве с другими моими любовниками. И время, что я провожу с ним, не приносит мне денег, одни лишь убытки. Ведь я могла бы провести его со многими богатыми мужчинами. Сколько же упрёков из-за этого я выслушала от матери! Но я всегда ей отвечаю, что, если они вольны покупать каждый час моего дня за деньги, я всё же имею право уделить несколько часов желаниям собственного сердца. О, Ситти! Как по-вашему, разве я не устаю каждый день и каждую ночь натянуто улыбаться, кокетничать и флиртовать, танцевать и привлекать внимание мужчин? Порой я устаю так, что до дрожи хочется покоя и тишины. Когда мне грустно, когда я хочу побыть наедине с собой, я должна притворно улыбаться; когда мне хочется спать, я должна петь и танцевать до утра, раздавать напитки… угождать мужчине, который мне совершенно не нравится, только потому, что он платит мне… Но разве я не делаю это всё ради моей овдовевшей матери, моих младших сестер, чтобы прокормить их, заработать им на жизнь?

Бедия с кислым выражением на лице сказала:

– О! Несчастная! Разве только так можно зарабатывать на жизнь? Разве только так можно выживать?

– Ситти Бедия! Моя мать не дала нам иного воспитания. Она всё это время кормила нас, поддерживала нас, и теперь я обязана помогать ей. А что ещё можно было сделать? Если вдова с тремя детьми остаётся в нищете, легко ли ей найти мужа? Когда женщина вынуждена зарабатывать, чем ещё ей можно торговать, кроме своей улыбки и тела?

– Есть и другие способы заработать – швеей, прачкой, можно работать на рынке.

– О! Куда же ей девать трёх детей, когда она пойдет работать? В карман положить? И что за гроши она будет получать? Разве можно будет прокормить четыре души на эту жалкую сумму? А мать нам смогла нанять няню и в школу отдала. Хоть немного, но писать-читать мы умеем.

– Ну ведь хорошо! Значит, твоя мать тоже знает грамоту. Почему же вместо того, чтобы водить в дом мужчин, вы не стали обучать соседских детей грамоте?

– Что за странные речи вы ведете, Ситти! Кто из соседей пошлёт к нам своего ребёнка? И что они могут заплатить? Неужто нам надо было бегать, стучать в двери, выпрашивая детей в ученики? Мужчины как большие дети, они охотно приходят сами, неся в руках горсти золота и бриллиантов.

От этих слов Бедия вздрогнула. Слова Хелулы о том, как тяжко женщине заработать на хлеб, были ужасны. Она поняла, что сама, возможно, скоро останется без денег. И если Маиль её оставит, ей будет невыносимо тяжело. Она вспомнила о Шеми.

Она спросила у Хелулы:

– Разве среди ваших родственников нет мужчин, которые могли бы вам помочь?

– Есть! Дяди по матери и по отцу! Но один сам нуждается, собственным заработком не может обеспечить свою семью. Сейчас мы ему помогаем! А у другого дяди жена настоящая стерва, она всегда оскорбляла мою маму! И ради неё он выгнал нас из своего дома. Когда в одну из зимних ночей мы остались без угля, мы пошли к ним попросить немного. Когда совсем не было еды, попросили хлеба… Но нам даже дверь не открыли. Зато теперь они очень милые. Дядя приходит к нам, чтобы подлизаться, попросить денег у мамы, получить что-то в дар. Жена его ходит на свадьбы с моими сумками и платьями. Понимаете, Ситти? Мы стали на этот путь, потому что никто не проявил к нам человечности, никто не помог. Никто не дал и гроша, когда мы умоляли, были на грани нищеты. Но когда мама начала петь, все начали платить, лишь бы услышать её голос, её музыку, лишь бы увидеть её глаза, лишь бы взглянуть на её губы. Те, кто раньше отвечал на наши просьбы «Господь поможет», сейчас говорят «Любые деньги! Всё, что захочешь!», кричат «Играй! Играй! Пой! Еще раз!»

Вы говорите, что мы обманываем мужчин, обворовываем их, склоняем к дурным поступкам. Но мы делаем это только потому, что мужчины сами этого хотят. Они сами толкнули нас на это. Если бы они с такой же охотой помогали тем, кто плачет, кто страдает, кто нуждается, с какой бегают за нами, чтобы одарить