Том 1. Усомнившийся Макар - Андрей Платонович Платонов

допросов, которые, по его словам, применялись широко в системе НКВД в 1937 году не только на периферии, но и в центре для получения сознания своей вины со стороны абсолютно невиновных людей» (Документы ОПТУ, с. 880, 883).

За все 30-е годы у Платонова издана только одна книга. Небольшой сборник «Река Потудань» (1937) вызвал единственный известный отклик эмигрантской критики. О книге Платонова написал в заметках о советской литературе за 1938 год Г. Адамович.

Вопреки мрачным обстоятельствам, предвоенные рассказы Платонова озарены светом. В сентябре 1939 года в сдвоенном номере 8–9 журнала «Тридцать дней», сразу за официальными сообщениями о фактическом начале Второй мировой войны, был напечатан рассказ Платонова «Свет жизни».

В 1941 году в журнале «Дружные ребята» был напечатан рассказ Платонова «В прекрасном и яростном мире» под названием «Воображаемый свет». Платонов по-новому раскрыл постоянный мотив своего творчества – мотив «погасшего солнца», связанный с грозящим человечеству Апокалипсисом.

«Воображаемый свет» – это мир, который герой продолжает видеть в своем воображении после того, как ослеп.

С первых дней войны Платонов стремился на фронт. В октябре 1941 года Платонов с женой были отправлены в эвакуацию в Уфу. Платонов рвался в Москву. Добиться разрешения вернуться в столицу было нелегко. Пришлось обращаться за поддержкой в Президиум Союза советских писателей и военную комиссию ССП.

В сентябре 1942 года в редакцию фронтовой газеты «Красная звезда» впервые вошел Андрей Платонов: «В простой солдатской шинели – ее носили в ту пору не только военнослужащие, – мешковато сидевшей на его плечах, видавших виды сапогах, небритый. Он произвел… впечатление человека неказистого, сумрачного».

Но стоило ему заговорить, «сосредоточенный взгляд его голубых глаз, скупая улыбка и немногословные реплики выдавали личность незаурядную» (Воспоминания, с. 105–106).

Портрет Платонова времен войны: «высокий лоб мудреца, жилистая шея и нос, печально склоненный над верхней губой, как падающая Пизанская башня… Он был очень добрым человеком…» (А. Кривицкий).

Для членов редколлегии он оказался совершенно неизвестным автором.

П. Павленко поспешил сообщить редактору газеты «Красная звезда» Д. Ортенбергу о скандале 1931 года. Редактор не поленился разыскать журнал «Красная новь» и перечитать «Впрок». Ожидаемый эффект был достигнут: Ортенберг смертельно боялся последствий появления имени Платонова на страницах «Красной звезды». В редколлегии газеты проклинали В. Гроссмана за его просьбу принять Платонова на работу.

Первый военный рассказ Платонова «Броня» был напечатан чудом: осмелившись на эту публикацию, Ортенберг напряженно ждал, что на следующий день непременно позвонит сам Сталин и устроит им разнос. Когда этого не случилось, в редакции вздохнули с облегчением. К тому же Платонов сразу покорил газетчиков мастерством своих военных очерков и рассказов. Он всегда умел быть необходимым там, где требовалась реальная работа.

Осенью 1942 года Платонова утверждают военным корреспондентом в действующую армию. В ноябре он отправляется на фронт. Люди из близкого окружения Платонова считали, что в годы войны его творческая судьба изменилась к лучшему. Но Л. Гумилевский ошибался, когда утверждал: «Военные и первые послевоенные годы были самыми полными и творчески счастливыми в жизни Платонова. Печаталось и издавалось все, что он писал».

На самом деле в его рассказах вычеркивалось то, что раскрывало духовный смысл героических поступков советских людей. На первой странице книги «Одухотворенные люди» (1942) Платонов сделал помету: «Сокращенное издание, сильно переработанное редактурой – до искажения» (Корниенко 1993).

В дни Белорусской битвы медлительный Платонов проявил редкую оперативность: в «Красной звезде» появились его очерки «Прорыв на Запад», «Дорога на Могилев», «В Могилеве» (1944).

По отношению к написанным в годы войны гениальным рассказам и очеркам Платонова создалась парадоксальная ситуация. С одной стороны, военные рассказы Платонова, представлявшие собою подлинные шедевры, должны были по справедливости стоять в одном ряду с рассказами А. Толстого, Шолохова, Леонова. Они не только не уступали им, а возможно и превосходили по художественному уровню и писательскому мастерству. Причем сами Шолохов и Леонов это прекрасно понимали. С другой же стороны, та часть критиков, которая вроде бы высоко ценила творчество Платонова 20-30-х годов, упрекала Платонова в том, что писатель в годы войны подчинился требованиям официальной идеологии, из-за чего его военная проза утратила художественную оригинальность.

Платонов прошел всю войну вместе с пехотой. Писать о том, что он не пропустил через себя, не испытал на себе, Платонов не умел. Здесь он делал все, чтобы разделить участь своих героев – рядовых пехотинцев.

Писатель изобрел новые приемы изображения воина-освободителя, защитника своего народа и матери-земли. Уникальность платоновского метода – в предельной честности художника.

Его мужество в это время проявилось не только в том, что Платонов рвался на линию фронта и не раз бывал под огнем противника, сохраняя самообладание; гораздо большей смелости требовало то, что он полностью отказался от изображения руководящей роли партии во время войны.

Платонов был демобилизован с фронта в чине майора в 1944 году из-за болезни.

Подвиг, совершенный Платоновым во время войны, не был замечен и вознагражден по заслугам, хотя писатель совершал его не ради наград. Наградой был дар творчества, не подводивший его в самых суровых условиях.

Главная тайна платоновских рассказов, повестей, романов и пьес – в том, что даже лежащие на поверхности ключи в закрытый от посторонних глаз внутренний мир его долго оставались незамеченными.

Последний акт трагедии, в которую превратилась жизнь Платонова из-за усилившейся травли, пришелся на послевоенные годы. Вернувшемуся с фронта, пережившему смерть 20-летнего сына Платонову был нанесен сокрушительный удар.

Поводом для преследований стала публикация рассказа «Семья Иванова» («Возвращение»)[32]. Замысел рассказа возник в 1943 году. В архиве писателя сохранился небольшой рассказ «Страх солдата (Петрушка)», главным героем которого был десятилетний Петрушка. С ним встречается солдат в освобожденной от врага деревне. Солдат, знакомый со страхом смерти в бою, испытывает страх перед ребенком, душа которого искалечена войной.

Редактором «Нового мира», напечатавшего рассказ, незадолго перед тем назначили К. Симонова. Он хорошо знал Платонова, служил с ним в газете «Красная звезда». Особых симпатий к Платонову он, по его откровенному признанию, не испытывал. Но случившееся с Платоновым его потрясло, о чем Симонов написал много лет спустя: «Едва успел выйти номер журнала, как Ермилов тиснул в „Литературной газете“ погромную статью»[33].

Симонов считал, что поспешный отзыв Ермилова появился по указанию Фадеева, который припомнил Платонову разнос, устроенный ему Сталиным за публикацию повести «Впрок». Симонова больше всего возмущало, что Ермилов «вцепился» в рассказ, хотя «никакой инспирации сверху для этой статьи не было».

Между тем выступление Ермилова определялось партийной политикой тех лет. Ермиловская статья о «Возвращении» появилась сразу после постановления ЦК