Том 1. Усомнившийся Макар - Андрей Платонович Платонов

Слова Бокова о том, что Платонова ограбили, более всего относятся к запрету повести «Котлован». Сравнить с разбоем можно то, к чему привело замалчивание повести «Котлован».

Особое и, возможно, менее зависимое положение Платонова в литературной среде было обусловлено тем, что он и в Москве продолжал работать инженером.

В 1931 году Платонов встретил старого знакомого – переведенного в Москву Божко-Божинского, который возглавил Республиканский трест по производству и ремонту мер и весов («Росметровес»). В этот трест Божко-Божинский принял Платонова на должность старшего инженера-конструктора.

Платонов работал там с 1932 по 1936 год. Он продолжал с успехом изобретать: «В последних числах сентября и в начале октября я дважды разговаривал с Андреем Платоновым. В первой беседе он рассказывал о своих технических изобретениях (электровоздушном подшипнике и об электро-кварцевых весах). Идея обоих изобретений одобрена БРИЗом (Бюро рационализаторства и изобретательства) и соотв<етствующим> трестом, сейчас производятся расчеты, в 1932 г. подшипник будет сдан для производства; весы должны проверяться на ряде опытов. Однако, материальное положение Платонова тяжелое. За изобретения он не получил еще денег, кроме тех, которые полагаются ему как работнику треста Метровес», – сообщает в ОГПУ 20 октября 1933 года человек из близкого окружения писателя (Документы ОГПУ, с. 852).

В справке, составленной на Платонова оперуполномоченным 4-го отделения секретно-политического отдела ОГПУ Н. X. Шиваровым в 1932 году, сказано: «Среду профессиональных литераторов избегает» (Шенталинский, с. 283).

Однако в начале 30-х годов складывается московский круг литературного общения Платонова: Андрей Новиков, Сергей Буданцев, И. Сац, Эм. Миндлин, Константин Большаков, Лев Гумилевский, Василий Гроссман, Михаил Шолохов и др.

В 1933 году Платонов написал рассказ «Мусорный ветер» о фашистском концлагере. В 1934 году он отослал рассказ на отзыв Горькому.

Горькому показалось, что рассказ «граничит с мрачным бредом». На самом деле «Мусорный ветер» был произведением честным и пророческим.

Этот рассказ материализовался из атмосферы эпохи: он был написан почти одновременно с документальным коллективным произведением о лагерном строительстве Беломоро-Балтийского канала (книга вышла в 1934 году), куда выезжала большая группа писателей во главе с Горьким.

В «Мусорном ветре» создан достоверный образ концлагеря, превратившего «физика космических пространств» Лихтенберга в существо, мало похожее на человека.

Осведомитель НКВД сообщал: «положение о вырождении искусства при социализме и коммунизме в силу давления на него требований диктатуры Платонов прежде упорно и неоднократно высказывал и как развитие этого положения – приравнивал социалистический строй СССР к фашизму Германии…» (Документы ОГПУ, с. 860).

Повесть «Ювенильное море (Море юности)» (1932) попала в категорию арестованных произведений и нашлась в деле, заведенном на Платонова в ОГПУ в 1933 году.

Платонов тщетно добивается публикации пьесы «Высокое напряжение» (1931), одобренной Горьким.

В марте 1934 года в составе бригады московских писателей Платонов едет в Туркмению. Вернувшись из командировки 19 мая 1934 года, он подает заявление о вступлении в Союз советских писателей (Шенталинский, с. 280).

В 1934 году произошел прорыв запрета на публикацию произведений Платонова: журнал «Тридцать дней» (редактор П. Павленко) печатает рассказ «Любовь к дальнему», представленный как отрывок из романа «Счастливая Москва». Над романом о судьбе юной девушки – «сироты революции» Платонов в то время работал.

В девушке с именем города и символической фамилией Честнова автор видит черты человека будущего – «высшей» духовной личности. Она встречает на своем пути «нового человека» Виктора Божко, который помогает ей выучиться на парашютистку и приобщиться к элите социалистического общества. Однако наметившийся в первых главах романа стремительный взлет героини резко обрывается. Достигнув успеха, она переживает катастрофу и опускается с неба под землю, а потом – на дно жизни.

В 1936 году перед Платоновым вновь открылись двери журнала «Красная новь». Здесь опубликованы рассказы «Третий сын» и «Глиняный дом в уездном саду» (под названием «Нужная родина»).

В рассказе «Третий сын» Платонов раскрылся как мастер психологического анализа. Здесь он обратился к бесконечно дорогому для него образу матери. Мать всегда являлась для Платонов идеалом служения и самоотдачи. Материнская любовь была для детей опорой и защитой. Переживание сыновьями смерти матери изображено в рассказе как мера их человечности.

В рассказе «Нужная родина» в доме кузнеца Якова Саввича появляется мальчик-сирота и остается у него жить. Ребенок пытается найти «в деревьях, в мелких насекомых и в неизвестных мертвых предметах какого-либо родства себе, привязанности и взаимного горя одиночества».

Платонов всегда старался даже для самого обездоленного человека проложить путь к спасению через жертвенное служение еще более слабым и беспомощным. Мальчик нашел в глиняном доме на задворках сада брошенную всеми старуху и обрел то, что искал – человека, которому он нужен.

В это время Платонов хлопочет о судьбе повести «Джан» и вновь надеется на помощь Горького. Он узнает, что Всеволод Иванов едет в Крым на встречу с Горьким.

22 января 1936 года Платонов пишет Всеволоду Иванову с мольбой о помощи:

«Уважаемый Всеволод Вячеславович!

Я к Вам обращаюсь с одной просьбой. <…> От В. Шкловского я случайно узнал, что Вы едете к А. М. Горькому. <…> По договору с редакцией „Две пятилетки“ я написал повесть под названием „Джан“ (душа). <…> Повесть эта, если она подойдет, будет напечатана в специальных книгах, выпускаемых к 20-летию Октябрьской революции, то есть в 1937 году.

У меня есть надежда, что если бы эта повесть была опубликована, она сняла с меня тяжесть, которую я ношу за многие свои ошибки. Но опубликование ее категорически запрещено впредь до издания книги „Люди пятилетки“, то есть до 1937 года.

<…> для меня это очень важное дело: мне будет сильно облегчена жизнь и главное – дальнейшая работа». (РГБ. Архив Вс. Иванова, ф. 673. к. 45. ед. хр. 35).

28 января 1936 года главный редактор «Красной нови» В. Ермилов пишет Платонову: «Дорогой Андрей. Как обстоят дела с твоим рассказом? Очень прошу Тебя не задержать – нам необходим он не позже послезавтра. Черкни, пожалуйста, как обстоят дела. Привет. В. Ермилов.

P. S. Кстати, твой рассказ в первом номере пользуется широкой популярностью»

(Воспоминания, с. 474).

В письме, несмотря на слова одобрения, сквозит небрежность: редактор не помнит, что в журнале напечатан не один, а два платоновских рассказа, и непонятно, какой из них удостоился похвалы.

В начале 1936 года Платонова пригласили участвовать в работе над новой коллективной книгой о героях-железнодорожниках, где редактором назначен В. Ермилов (Воспоминания, с. 327).

Платонов получил для разработки две темы. Ему предстояло создать литературные портреты героев-орденоносцев: начальника станции Красный Лиман Донецкой железной дороги Э. К. Цейтлина