Лесные люди - Александр Анатольевич Стрекалин

– Знаешь, Сократ сказал мне в своё время: «Женись непременно. Попадется хорошая жена – станешь счастливым. Плохая – станешь философом».

Радик кивнул, словно и не понял шутки, и Степан решил его не тревожить. Попивая пиво, он мирно ждал конца вечера, словно с ним закончится какая-то глава, которую ему никак не удавалось дописать, но сегодня, возможно, всё и сложится. Было ощущение, что он делает всё правильно, хотя что именно – и не объяснишь. Да и надо ли?

А потом Радик сам нарушил тишину:

– А я, наверное, разведусь.

10

В конце июля лето на Урале наступило окончательно. Стало по-настоящему жарко и тошно от мошкары. Возле гостиницы её травили, но сойдя на полотно, Степан едва угадывал романтику за гнусом. Целый день, несмотря на пекло, ему приходилось, ходить в спецовке с поднятым воротником и застегнутыми рукавами. Помогал только крем, противный запах которого через пару дней он перестал замечать.

После разговора с Радиком, Степан стал задумчив и подолгу бродил в одиночестве, позволил Михалычу командовать работами. Шагая по старым шпалам, он часто размышлял, имеет ли тот право жаловаться на судьбу и хотел бы он иметь такую жену, если верить Радику на слово.

Прожив в разводе шесть лет, вера Степана в брак пошатнулась. Бывшую супругу он воспоминал как склочную, рано располневшую женщину, превратившую их совместную жизнь в муку. За все последующие годы он так никого и не полюбил. И не потому, что не хотел. Хотел, а иногда страстно желал полюбить. Но годы шли, мир вокруг менялся, менялся и сам Степан, но женщины, настоящие женщины, про которых он читал у русских классиков, оставались также далеки от него, как и раньше.

Суть претензий Радика сводилась к тому, что Ольга вышла за него замуж от безысходности. По его словам, у неё была альтернатива: либо прозябать в Дальнем, живя с родителями, и от этой перспективы передёрнуло даже Степана, либо выйти замуж за хорошего человека с весьма достойной зарплатой и мягким характером. Конечно, Ольга предпочла синицу в руках, но добрый и честный малый, каким и был его новый друг, любил её по-настоящему и хотел взаимности. Степан, было, возразил, что тот с его женой не жил, и поэтому понапрасну гневит небо, но Радик на это ответил следующее:

– Примерно год назад стал я замечать в Ольге перемены. Сначала она попросила меня купить ей ноутбук, чтобы ездить с ним в Дальнее, к родителям. Я тогда решил, что она письма кому-то шлёт, ведь здесь, у нас, интернета нет, даже мобильного. Подумал я тогда, подумал, и хакнул её ящик, я в этом кое-что понимаю. Подло, конечно, но раз вожжа под хвост попала…  Почитал сообщения – ничего. Посмотрел историю запросов – там одни «Одноклассники». Хакнул тогда её аккаунт, почитал переписки – типичный женский трёп. Фотки полистал, открытки какие-то, и хотел уже выйти, и тут – оба-на! Какая-то её однокурсница выложила несколько старых фоток, институтских. И везде там Ольга, и её бывший парень. И фиг бы с ним, но один снимок, меня, прямо сказать, раззадорил. Где-то на квартире снято, стоят все в обнимку, весёлые, она – в джинсах на бедрах, тогда, помнишь, так носили, рубашка на пупке завязана, лифчик наружу. И этот её хрен сзади обнимает, и глаза у всех такие счастливые-счастливые. Под фото комментарий от него: «Помнишь?» И от неё: «Помню…» Ну и дальше от её сентиментальных подруг: «Какая пара», «Думали, поженитесь», и т.д. Она мне про этого кренделя всё рассказала, давно. Бросил её, и уехал за границу. Сейчас, вроде, в Москве. Полистал остальные старые фотки. Неземная она на них, воздушная. В платьях, на каблуках.

Понимаешь, мы в Перми бываем через выходные. Там и театр есть, и кино, и кафе. А я ни разу не видел её такой, как на фотках этих долбанных! Волосы в хвост, и по магазинам. И мне не разу не сказал, чтобы я приоделся получше. В прошлом году она со своей матерью ездила на море. Я с ними не поехал, с работы не отпустили. Вернулась, стали мы фотки их смотреть. И снова она там, как в институте, красивая, летящая. А поехали в город через неделю, и всё по-старому. Джинсы, кофта, волосы в хвост.

Несмотря на исповедь Радика, Ольга произвела на Степана огромное впечатление. Да, было в ней что-то от русских графинь, делавших выгодную партию. Но и простой женской добродетели у неё было с избытком. Проведя целый день в их доме, Степан с удовольствием остался у них ещё на один вечер, потом ещё и так прожил неделю, прощаясь с Михалычем на полотне, и шагая «домой». Ольга была дружелюбна с гостем и ласкова с мужем. Вечерами она отчаянно «резалась» с мужчинами в карты, пила с ними пиво, а потом уходила на кухню красить ногти. Ольга была безупречной женой и хозяйкой, и лишь одно смущало Степана в этой женщине. Её короткий халат-кимоно, подчёркивающий великолепные ноги. Степан смущался, а Ольга делала вид, что ничего не замечает. Такие моменты были мучительны для Степана. Он хотел эту женщину, но запрещал себе даже думать об этом.

Работа шла, и в конце недели прилетал шеф, посмотреть, как идут дела. Степану он доверял как самому себе, поэтому тот сразу догадался, что командировку шеф использует просто как предлог уехать из дома. Несколько раз в год он срывался на какой-нибудь объект, чтобы спасти, как он сам говорил, «свой удачный, но тяготивший его брак». Находчивости шефа в таких случаях не было предела. Однажды он заплатил доктору, чтобы тот вырезал ему несуществующий фурункул, чтобы скрыть следы от когтей слишком горячей местной бабы, а в другой раз он привёз из командировки протокол о грабеже, когда по пьяни забыл телефон, и на звонок жены ответила бухая проститутка.

Узнав эту новость, Михалыч азартно потёр руки.

– Кабак стоит на прежнем месте, Стёп, так что примем гостя на высшем уровне.

– Только учти, – предостерёг друга Степан, – шеф пьёт не так, как я. Он мне сто очков вперёд даст.

– А мы с тобой разве пили? – хмыкнул Михалыч в ответ. – Так, баловство. А если он действительно могёт, то нам же лучше. День пробухает, день пролежит, а там и улетит обратно.

– А если не пролежит?

– Пролежит, я тебе гарантирую, – Михалыч ткнул себя в грудь. – Я побольше ваших столичных начальников пивал, и