Лесные люди - Александр Анатольевич Стрекалин

сторону, он сообразил, что находится у Радика дома, лежит в «своей» комнате в одних трусах, снова поверх одеяла. Сквозь полузадёрнутые шторы «сочился» налитый свинцом полумрак, и только забытые на запястье часы помогли определить время – половина второго. Осторожно присев на краю кровати, Степан нашарил босыми ступнями тапочки, и не найдя в комнате никакой одежды, завернулся в покрывало. Хотелось пить и узнать, где остальные. Шеф, наверное, ещё дрыхнет в гостинице, в обнимку с мулаткой-проституткой, если тут такие водятся.

В доме свет не горел нигде, и царственный полумрак коридора был разбавлен только тишиной. Степан добрёл до кухни и не сразу заметил Ольгу, сидящую с ногами на мягком кухонном диванчике с дымящейся чашкой в ладонях. Подув на чашку, и сочувственно улыбнулась, Ольга оглядела похмельную физиономию Степана.

– Добрый день, Степан. Как голова?

– В порядке, – ответил тот, и прислонившись лбом к холодильнику, облизал сухие губы. – Воды бы.

– Возьми, в холодильнике. Кушать будешь?

– Буду.

– Сейчас всё будет готово. Михалыч сказал, как проснёшься, дать тебе таблеток, из мха. Садись, сейчас принесу.

Встав из-за стола, Ольга уплыла внутрь дома, неслышно ступая босыми ступнями по толстому ковру в коридоре. После неё остался едва заметный аромат духов. Степан не знал, каких. А у Лены – «Донна Каран».

Слегка приоткрыв дверку, Степан достал и с треском скрутил голову какой-то местной минералке и с наслаждением отпил. Переведя дух, он аккуратно опустился на диванчик.

– Ты нас удивил вчера, – послышался голос Ольги из дальних комнат. – Вы что там праздновал? Ты так напился, что даже раздеться сам не смог.

– А кто меня раздел тогда? – просипел Степан, краснея. Хорошо, хоть, трусы на месте.

– Михалыч, а я помогала. Он единственный, кто из вас вчера на ногах стоял.

– О…

– Да не переживай, – голос доносился совсем издалека, видимо, из ванной. – Я не впечатлительная.

Зашумела вода, и Степан вспомнил, что Михалыч действительно сгрёб их вчера обоих в охапку, и поволок домой, после того, как его новая знакомой отправилась восвояси, на прощание засосав Степана до полусмерти, и тот напился от радости, первый раз за всю свою жизнь.

– Кстати, – голос Ольги возник рядом так неожиданно, что Степан вздрогнул. – Получил от жизни всё?

– Я?!

– Ты, Казанова. Пришёл, весь в засосах, царапинах, трусы в белых пятнах.

Степан опустил глаза, убедился, что Ольга права, и почувствовал, как краснеет у него даже шея.

– Иди, отмокай, вот тебе полотенце, – Ольга протянула ему скрученный махровый рулон. – И таблетки. Горячее будет через десять минут.

Уйдя из кухни, где он больше не мог оставаться в одном исподнем, Степан нашёл в ванной аккуратно сложенную стопку своей домашней одежды, закрыл дверь на защёлку и посмотрел на себя в зеркало. Действительно, слева на шее виднелся ставшая уже коричневой, гематома, да и грудь украшали тонкие царапины, особенно заметные при ярком свете электрической лампочки. Быстро, словно Ольга могла подсмотреть за ним через закрытую дверь, Степан снял компрометирующие трусы и погрузился в горячую воду.

Закрыв глаза, он тут же увидел Лену. Она была рада, что Степан вернулся. Она смеялась, когда он стаскивал с себя брюки и рубашку, попутно разрывая зубами упаковку контрацептивов, и не сопротивлялась, когда он стащил с неё одеяло…

– Степан, – Ольга осторожно постучала в дверь. – У тебя всё нормально? Обед готов.

– Всё хорошо, Оля, – ответил Степан, не открывая глаз.

Лена лежала на его плече, без утайки радуясь своему внезапному счастью. Её смешная чёлка прилипла ко лбу, сбившись набок. «Запомни», говорила она. «Город Липецк, улица Циолковского, дом 38, квартира 32. Возле дома тррррам… – её пальцы побежали по его груди к животу, а от живота ещё ниже. –…вайные пути».

Степана открыл глаза. Плеснув водой в лицо и нащупав на нём улыбку, начал мыться.

Чистый и умиротворённый, одетый в свежую футболку и спортивные штаны, он вернулся обратно в кухню. Голова действительно почти не болела, но есть хотелось ужасающе. Помимо обещанного борща, Степана жадным взглядом нашарил на столе хлеб с колбасой, сыр, солёные помидоры, зелень и потную, начатую бутылку водки.

Ольга тоже переоделась. Сейчас на ней были обтягивающие серые брючки и маленькая чёрная футболка, едва прикрывающая пупок. Она что-то мыла в раковине, и обернувшись на звук Степновых шагов, закрыла кран. Вытерев руки кухонным полотенцем, она села на своё прежнее место. Степан аккуратно присел, напротив.

– Кушай, чемпион. Восстанавливай силы.

Проигнорировав шутливый выпад хозяйки, Степан зачерпнул, и с наслаждением отправил в рот первую ложку. На уютное тепло в животе голова, словно протестуя, отозвалась вспышкой боли, но это было не страшно. Степан по опыту знал, что скоро это пройдёт.

Налив обе стопки, Ольга придвинула одну гостю. И хотя Степан никогда не похмелялся, сейчас перечить он не решился, скорее додумывая, чем чувствуя, как спиртное всасывается в кровь ещё в пищеводе и огненной рекой разливается по телу.

«Сегодня Ольга какая-то другая», – думал он, проглатывая ложку за ложкой. – «Всё в обтяжку, волосы уложены. А где, кстати, Радик?..»

– Степан, забери меня отсюда.

– Что, прости? – переспросил Степан, опуская уже поднесённую ко рту ложку обратно в тарелку. – Как? Куда?

– К себе. В Воронеж. Я буду жить с тобой и буду твоей женщиной.

– А… как же Радик?

– Он поймёт. И простит, наверное. Не думай об этом. Давай ещё выпьем.

И если Степану водка была нужна, скорее, для «лечения», то Ольге для храбрости. Снова наполнив обе рюмки, она сразу выпила свою, не закусывая. Тишина в доме стала осязаемой, и Степан сидел, не смея пошелохнуться, пытаясь придумать хоть какой-то ответ, который не прозвучит сейчас как отговорка. И совершенно некстати, Ольга была сегодня очень красивой. Пусть не в халате-кимоно, который она надевала по вечерам на голое, как догадался Степан, тело, но всё же… «Или у них игра такая?» – промелькнуло у того в голове. «Я типа, на работе, а ты возьми мою жену, она не против. Да не, бред». Тряхнув головой, Степан покосился на хозяйку. Та, видимо, уже пожалела о сказанном, своим женским чутьём угадав, каким будет ответ. Подождав, когда Степан всё же выпьет, она положила руки на стол, ладонями вниз, словно готовясь отпрянуть, но все же, спросила:

– Что ты решил?

Ответить Степану было нечего. В его голове была похмельная пустота, и только где-то далеко-далеко, на периферии сознания дрожала мысль о сюрреализме всего происходящего. Ещё сутки назад он был один, как перст, а теперь у него есть Лена (тёплая волна воспоминаний разбилась о грудную клетку и схлынула вниз), а теперь ещё