Остров Свободы - Борис Геннадьевич Цеханович

– Товарищ полковник, прошу вас обращаться ко мне на Вы, а также попрошу вас уменьшить громкость, – лицо полковника стало кислым. Он поднялся из-за стола, подошёл ко мне и с минуту рассматривал, как какое-то редкое насекомое, которое надо бы прихлопнуть, но руки марать не охота.

– Ладно, товарищ Цеханович, если Вы, – слово «Вы» он прямо наполнил ядом, – хотите вежливого служебного обращения – Хорошо. Будем соответствовать.

Он вернулся к столу, достал бумагу, которая оказалась Запиской об аресте и торжественно зачитал: – За употребление спиртных напитков в служебное время вам объявляется пять суток ареста с содержанием на гауптвахте. – И протянул её мне. После чего он уже отеческим тоном продолжил.

– Товарищ старший лейтенант, надо бы вас прямо сейчас и отправить на гауптвахту, но я всё– таки нормальный человек, а не зверь. Завтра. Завтра убываете. А сегодня можете побыть с женой, душик принять, а завтра вас ждёт подполковник Соболь. Вам всё понятно?

Я внимательно прочитал содержание Записки об аресте, поглядел на печать, подпись и усмехнулся. После чего принял строевую стойку и ответил: – Ясно, товарищ полковник, что к великому сожалению вы не знаете или уже забыли Уставы. Разрешите идти?

– Это мы поглядим, кто из нас лучше знает, – покровительственно кивнул головой бестолковый полковник и я вышел из кабинета.

– Товарищ подполковник, – Подрушняк всё ещё сидел в кабинете, – вот Записка об аресте и есть приказание завтра убыть на губу. Официально докладываю вам, как своему командиру – ни на какую гауптвахту я завтра не поеду. И вообще не поеду.

Командир дивизиона в удивление уставился на меня: – Не понял? Это что за демарш?

– А вы прочитайте записку об аресте.

– Прочитал и что? За употребление спиртных напитков… Ну и что тебе тут не нравится? – Подрушняк положил Записку на стол.

– Да с формулировкой ерунда… Вы посмотрите, кто меня арестовывает и кто подписал Записку об аресте.

Командир вновь поднял Записку и посмотрел вниз листка: – Хм…, а ведь точно. Он что Устава не знает?

– Так я ему тоже об этом сказал, а он не понял.

– Ну, тогда всё нормально. Только одна просьба – не золупайся… Неохота мне перед своим отъездом грязь разгребать…

На утреннем разводе зампотылу подошёл к строю дивизиона, нашёл меня глазами и заговорчески подмигнул, типа – Стоишь? Ну, Стой, стой… Вечером будешь сидеть… На губе…

В ответ я ему тоже взял и подмигнул, на что полковник скорчил рожу и пошёл дальше.

Вечером, в дверь квартиры постучался посыльный из дивизиона: – Товарищ старший лейтенант, вас вызывает зампотылу бригады к себе в кабинет.

– Понял. Снегирёв сейчас приходишь и говоришь – дома его нет.

– Товарищ старший лейтенант, – ноющим голосом стал жаловаться посыльный, – да сходите вы туда. Я ведь сейчас доложу, а через полчаса меня опять к вам пошлют. И буду бегать. Ведь туда и обратно сорок минут…

– А ты больше не бегай. Скажи – сходил, а его опять не ту дома. И дальше так говори. Понял? – Проинструктировал бойца.

– Аааа…, ну, тогда ладно, – сразу успокоился посыльный.

Утром только появился в дивизионе, так меня сразу же попросили зайти к командиру, у которого сидел зампотылу.

Я был сама вежливость. Попросил у полковника разрешения обратиться к командиру дивизиона и тут же доложил Подрушняку о прибытие и остался стоять посередине кабинета. По роже Хрякова было видно, что он кипел, но из последних сил сдерживал «крышку кипящего котла». Так он и начал… Сдержанно.

– Товарищ старший лейтенант, доложите – Почему вы не убыли на гауптвахту, как это было вам предписано? Где вы находились вечером? Поясняю для недисциплинированных старших лейтенантов. Вечером звонил командир батальона подполковник Соболь и доложил, что вы не прибыли на гауптвахту. Дома вас не было весь вечер и вчера я, чуть было не поднял по тревоге разведроту для прочёсывания маршрута вашего движения в Торренс. Вдруг вы валяетесь в придорожной канаве с пробитой головой?

– Товарищ полковник, разрешите свои причины доложить своему командиру, – вежливо обратился к полковнику и у того сразу сорвало «Крышку котла».

– Да мне по хер, кому ты будешь докладывать…. Я хочу слышать причину – Почему ты, старший лейтенант, не выполнил приказ?

– Товарищ полковник, ещё раз обращаю ваше внимание на «ВЫ» и то что я – Товарищ старший лейтенант. Если вы не понимаете, то я тоже перейду на «Ты».

Не ожидая дальнейшей реакции бригадного начальника, стал официальным тоном докладывать суть проблемы. Подрушняк сделал озабоченное лицо и принял, предложенную мной игру.

– Товарищ подполковник, я не намерен выполнять незаконные приказы по незаконно выписанной Записке об аресте на пять суток. Вот ознакомьтесь, – и положил Записку об аресте на стол перед командиром.

Командир дивизиона с деланным вниманием прочитал Записку, как-будто её видел в первый раз, и дальше стал мне подыгрывать: – Я не понял, товарищ старший лейтенант – Вас что, формулировка не устраивает?

– Формулировка так себе. Это лишь субъективное мнения товарища полковника, не подкреплённое ни анализами, ни свидетелями…., – лицо Хрякова пошло красными пятнами, – а вы, товарищ подполковник внизу Записки посмотрите….

– Хм… Да, действительно…, – Подрушняк всем своим лицом, бровями и гримасами, выразил недоумение и махая листком в воздухе над столом, вопросительно смотрел на зампотылу, а тот непонимающе переводил глаза то на меня, то на Подрушняка.

– Вот я и говорю, товарищ подполковник, Записка не законная. Арестовать меня имеет право согласно Дисциплинарного Устава либо вы, либо командир бригады до десяти суток. А тут меня арестовывает заместитель командир бригады по тылу. Внизу его должность и подпись. На лицо превышение власти, подделка документа….

Зампотылу наконец-то очнулся и потянулся к Записке, но Подрушняк быстро передал её мне.

– Дай её сюда, Цеханович, – потребовал Хряков.

– Никак нет, товарищ полковник, я её оставлю себе на память. В офицерский дембельский альбом вклею. А может она мне ещё пригодиться, – аккуратно свернул Записку и положил её в карман. В кабинете повисла тишина, которую через минуту нарушил полковник.

– Да, Подрушняк, не ожидал я от тебя. Ладно, старший лейтенант сопляк, но ведь ты…. Хорошо, Цеханович, умыл ты меня действительно. Что ж будем действовать, как положено. Командир твой скоро уедет. Ему то всё равно, а ты то остаёшься….., – полковник погрозил мне толстым пальцем, – остаёшься, Цеханович….

– Не боишься? – Спросил Подрушняк, когда мы остались вдвоём.

– Надоело, товарищ подполковник, бояться. Вы ж меня знаете. Было бы за дело и виноват – смолчал. А так…

На следующий день командир бригады вывел из строя всех офицеров. А потом вывел меня и