Ну как там, в Америке-то? Записки швеи-мотористки - Тамара Петровна Москалёва

уход и развлечения. Здесь с пожилыми это в порядке вещей – сама знаешь. Ну вот. А хозяева, деньги экономя, всё сбагрили на меня – ад кромешный! Вместо трёх каторжных лет по договору я только полтора года и выдержала. Господи, а сколько унижений натерпелась… ммм… вспоминать тошно.

– Ну вот видишь, им долги за учёбу да за дом выплачивать надо.

– Ну дак я тебе и говорю. Только я-то в чём провинилась?! По-настоящему-то, у стариков свои две няньки должны быть. На детишек – свои. Убирать да готовить должна ещё одна – домработница-повариха. Или даже две. А тут – подворье, кошки и собаки! Здесь тоже отдельный человек положен. Вот и посчитай! – Это…

– Ну! Им денег жалко, а я – за всех отдувайся! Ну дак я же не стожильная! Ни сна, ни отдыха… Стала болеть, худеть. Приехала под восемьдесят кило, осталась с сорока шестью. Ветром качало. Короче, они сначала не хотели мне документы возвращать, поняли: рабыня Изаура из-под носа уплывает! На мне-то хорошо наварились. Но знают, что я же и пожаловаться могу, куда положено – тоже грамотная. И их по головке не погладят. Кстати, большинство нелегалов, да и легалов тоже, не знают своих прав. А, помнишь, как пословица-то говорит? «Из пана всегда будет пан, а из хама – хам!» Так и есть. Тыщу раз убеждаюсь! – Валентина горько улыбнулась. – Ну а на прощанье господа уважили: окатили меня хорошим русским матом-перематом, швыранули в морду паспорт! с тем и разошлись. Вначале думала просто сбежать, чёрт с ними с документами, но обошлось, слава богу! А они, конечно, будут ждать следующую жертву. Домой, естественно, ничего этого о себе не писала. А зачем их расстраивать? Отправляла деньги, посылки. Потом вот прибилась сюда, к Гале в швейных цех. Научилась шить на скорости. И вот так, волей-неволей, стала швеёй – спасибо Гале. Потом она поставила меня помогать нашему Лазарю. Плюс подгонка срочной работы, если есть. И плюс – переделка. Короче, на подхвате! Хм, чего тебе рассказываю-то, сама знаешь!

– А дома как? Ты уже сколько здесь живёшь нелегально-то?

– Сколько? Пятый год пошёл. Виза давным-давно кончилась. А дома?.. Пока я здесь, сын уже и школу закончил и в институт в Чехии поступил – не зря же я вкалываю-то! Конечно, оплачиваю, а как же? Да он уже и сам подрабатывает между учёбой. Девушку, говорит, хорошую встретил. Вобще, родителям моим спасибо – не бросили мальчишку. А муж? Он женился! Ага, я тут себя на куски рву, унижаюсь перед каждой тварью, копейку экономлю, посылки и деньги им отсюда гоню, чтобы с голоду не перемёрли, и он… он за мой счёт какую-то бабу снабжает! Как тебе это нравится? И ведь молчали все, пока сама случайно не узнала!

– Наверняка, тоже расстраивать не хотели. Я так думаю. Да, печально, конечно, но столько лет один… мужику-то жена нужна.

– Ай, чего уж говорить теперь, прошлое умерло. Враньём, что паутиной, мы с ним опутали друг друга. И в его, и в моём каждом слове было враньё. Я ведь тоже здесь влюбилась по уши! И в Америке, прям, горю желанием остаться. Веришь-нет? Любым путём. Легализуюсь, да и стариков сюда вывезу. А там и сын будет наезжать, может, и совсем сюда… Короче, планы у меня… ой!

– Замуж за американца надо. Твой Гришка-то законно здесь или как?

Валентина не ответила. Она, опустив голову, задумалась снова. Потом, тронув меня за плечо, предложила:

– Верк, а ты будешь на Брайтоне – заскакивай в гости! У меня и договорим. – Валюха встала, – пойдём-давай, а то погода вон, видишь, портится.

И правда, откуда-то налетела косматая туча, и стал накрапывать дождик! Ха-ха! Мы бежим, а дождик – за нами! Вот дела-то! Нас поливает, а нам весело!

•

Да, я теперь частенько «заскакиваю» на Брайтон – купить продуктов, «хлебнуть» хлёсткого русского «фольклора» и «оттянуться» самой от души, если вдруг в магазине ли на улице кто-то «фольклорнёт» и меня! Вот так, вроде, и не уезжала из родимой-то сторонушки!

А скоро случай и представился! И вот я у Валюхи.

– Идём, – ещё на улице скороговоркой встретила Валентина, сходу рисуя своё положение. У неё были красные глаза, и нетрудно было сообразить, что женщина расстроена. Казалось, слёзы давно кипят в ней, и что они готовы вот-вот брызнуть в три ручья. – С Гришкой тут жильё делим, – сдавленно сказала Валюха, – вернее, деньги-то хозяйке платит он, а я уже с Гришкой… хм, натурой рассчитываюсь! Да, не удивляйся, многие женщины так выкручиваются, особенно нелегалки. Парами живут, – заметила Валентина. – Так обоим выгоднее по-любому. Организм, опять же, требует. Через Гришку и планирую остаться в Штатах на законных основаниях.

– Дак он легальный?

– Ой, Верка… потом… Тут целая история, – шепнула Валюха, подтолкнув меня к вонючей крутой лестнице на второй этаж. – Мы перед твоим приходом сильно поругались.

И не успела я и половину вопросов задать, как очутилась у двери Валюхиного жилища. У порога нас встретил могучий великан – добрый молодец лет пятидесяти с живыми карими глазами и гордым армянским носом. На высокий лоб падали чёрные с лёгкой проседью волосы. Красавец, ничего не скажешь! Он стоял, прислонясь к косяку, и был смурной как медведь, на которого прут с рогатиной.

– Заходите, добро пожаловать… – глухо сказал он и посторонился.

Я вошла в уже знакомую каморку. На стене висела картинка кающейся Марии Магдалины, распятая крупными гвоздями, а между столиком и кроватью только и было места, чтоб втиснуть две табуретки: одну большую, другую поменьше. Григорий прочно занял большую. Мне досталась маленькая. Валюха же засела на углу кровати, разливая по кружкам чай. Мужчина неуклюже раскупоривал бутылку с вином. Валентина на него без конца рыкала. Он нервно огрызался. Оба многозначительно переглядывались, краснели. Наш разговор не клеился, и было видно, что пара не в духе. Я чувствовала, что явилась не вовремя. И уже подумывала откланяться, как неожиданно заглянула толстая рожа хозяйки – Цили, которая, кроме аренды убогих клетушек, держала, как я уже говорила, магазинчик меховых и прочих изделий на первом этаже. Она застыла в проёме открытой комнаты и не отрывалась от телефона:

– Тю-тю… прямо убийственный день какой-то! – Циля в сердцах сплюнула, – Мося! Нет, не я, а ви мне погодите! Я обещчала подыскать для вас наилучее итальянское манто? Обещчала! Вот я его вам в лучем же виде и предоставила. «Да» или «нет»? Нет-нет, ви скажите! Ну… Так щё же-ш опять ви от меня хочите?

– Ну, бл-лин, её здесь не хватало! –