Убийства в Башне пяти элементов - Ши Чэнь

– Зачем вы это сделали? – внезапно спросил Чэнь Цзюэ.

– Что?

Мой друг медленно поднял голову и посмотрел на Ма Хайюня.

– Зачем вы убили человека?

– Что за чушь… У тебя что, воспаление мозга?

Тарабарщина Чэнь Цзюэ напугала не только меня, но и Ма Хайюня. Он с трудом выдавил улыбку:

– Парень, ты что, издеваешься надо мной?

– Я не шучу.

– Чэнь Цзюэ, ты с ума сошел? – закричал я, надеясь, что он придет в себя. Он что, в ярости из-за проигрыша?

– Я не понимаю, что ты имеешь в виду.

В этот момент я понял, что Чэнь Цзюэ действительно не шутит.

Ма Хайюнь, перестав улыбаться, выпрямился.

– Хорошо, господин Ма, раз вы не понимаете, я объясню яснее… – Чэнь Цзюэ сделал паузу, перевел дух и произнес слово за словом: – Вы – убийца доктора Суна!

4

Воздух в комнате словно сгустился. Время тоже остановилось. В мою голову, казалось, ударила молния, и она начала гудеть, а сердце бешено забилось. Совершенно неожиданно… Почему Чэнь Цзюэ вдруг сказал это? Здесь вообще нет никакой логики. Разве доктор Сун не стал жертвой убийства в запертой комнате? Почему легенда го Ма Хайюнь – убийца?

– Сяо Чэнь, я все еще не понимаю… Ты обвиняешь меня в убийстве доктора Суна? Как я мог убить его, если даже не знаю, кто он? – сказал Ма Хайюнь, разводя руками.

– Конечно, вы его знаете, – категорично заявил Чэнь Цзюэ.

– Ты что, поехал навестить учителя Ма только по этому делу? – изумился я. – Какой ты скрытный… Когда я показал тебе газету в машине, ты сказал, что не хочешь браться за это дело!

– Нет, Хань Цзинь, ты ошибаешься. – Чэнь Цзюэ медленно покачал головой. – Только войдя в этот дом, я понял, что господин Ма – убийца.

– Как такое может быть…

– Я похож на лгуна? – спокойно спросил Чэнь Цзюэ.

– Та-а-ак… – Ма Хайюнь сложил руки на груди. – Раз уж ты говоришь, что я убийца, у тебя должна быть на то причина. Я с интересом послушаю, почему ты в этом так уверен.

Чэнь Цзюэ не спешил начинать свою речь, сделав рукой пригласительный жест. Я понял, что он призывал Ма Хайюня закончить игру. Но Ма Хайюнь не думал об этом. Он небрежно взял белый камень и, чуть помедлив, с грохотом швырнул его на доску.

– Первое, что вызвало у меня подозрение, был стакан апельсинового сока. – Чэнь Цзюэ медленно взял свой камень.

– Апельсиновый сок? – Я вспомнил, как меня мучила жажда и я выпил два больших стакана сока.

– Да, Хань Цзинь; именно поэтому я и сказал, что ты ненаблюдателен. Когда учитель Ма наливал нам на кухне апельсиновый сок, я увидел эту емкость – бутылку емкостью тысяча шестьсот миллилитров.

– И что с того? – сказал я. – Это ничего не объясняет.

– Стаканы, которые вручил нам Лао Ма, имеют емкость четыреста миллилитров. Ну, теперь понимаешь? – Чэнь Цзюэ взглянул на меня.

Я покачал головой.

– Учитель Ма налил стакан апельсинового сока для меня и два стакана для тебя, то есть из бутылки объемом тысяча шестьсот миллилитров было отлито тысяча двести миллилитров напитка.

– Верно. Ну и?..

– Однако, когда ты все еще хотел пить, Лао Ма сказал, что апельсинового сока больше нет, остался только яблочный.

Я, кажется, начал что-то понимать:

– Ты имеешь в виду, что куда-то делся еще один стакан апельсинового сока?

– Проще говоря, не хватало четырехсот миллилитров сока, – добавил Чэнь Цзюэ.

– Может быть, учитель Ма выпил его сам?

– Это невозможно; я уже говорил, что у него диабет, и он не может пить апельсиновый сок.

– Так, может быть, горничная выпила его перед уходом?

– Горничная ушла две недели назад, а я увидел, что напиток был изготовлен два дня назад. Поэтому этот вариант невозможен.

– Тогда ты имеешь в виду…

– Все очень просто: эта бутылка апельсинового сока уже была открыта и кому-то из нее наливали. Лао Ма только что вернулся из Пекина, и, судя по дате изготовления, сок должны были привезти к нему домой из супермаркета, когда он вернулся в Шанхай. Если ты не можешь выпить его сам, значит, он предназначен для угощения гостей. Итак, я прихожу к выводу, что до нашего приезда кто-то побывал здесь. – Чэнь Цзюэ перевел взгляд на Ма Хайюня. – Но вы сказали, что, кроме нас, тут никого не было. Вы солгали… – Мой друг сделал еще один ход на доске.

На лбу у Ма Хайюня выступил пот. Он вытер его рукавом и сказал:

– Даже если кто-то приходил ко мне, а я не хочу рассказывать вам о нем, это нормально. Почему ты говоришь, что я кого-то убил? Сяо Чэнь, твои домыслы – просто чушь! – Он тоже сделал ход.

– Это не домыслы, а логические рассуждения. Лао Ма, вы наконец-то признали, что кто-то навещал вас до нашего прихода, и это уже очень хорошо. Итак, я продолжу. Хань Цзинь, ты помнишь, что дождь прекратился как раз перед нашим приходом? Насколько я помню, дождь шел с трех часов вчерашнего дня до часа сегодняшнего дня, не так ли? Если вы мне не верите, можете посмотреть прогноз погоды. Но самое странное то, что, когда мы с Хань Цзинем пришли навестить вас, на дорожке, ведущей к вашему дому, не было никаких следов. Как могло случиться, что на такой мокрой земле не осталось следов?

Чэнь Цзюэ сделал длинный ход по краю доски, подведя свой камень к камню Ма Хайюня, и продолжил:

– Я допускал и другие варианты – например, что гость мог открыть окно и вылезти из дома. Но я осмотрел почти все окна на втором этаже и не увидел ни единого следа ног. Таким образом, ответ очевиден: кто-то приходил навестить вас, но так и не ушел. Другими словами, он все еще находится здесь.

Я вспомнил, как Ма Хайюнь говорил, что он только вчера вернулся в Шанхай из Пекина и с тех пор никуда не выходил, поэтому на тропе нет его следов. Ма Хайюнь, опустив голову, глянул на доску, и я заметил, что его плечи слегка дрожат.

– Да, Сяо Чэнь, у тебя действительно хорошее воображение… Но, к сожалению, я никого не убивал, и в этом доме нет гостей, – тихо произнес он, не поднимая глаз.

– Действительно, учитель Ма только что провел для нас экскурсию по всем комнатам, однако мы не видели никаких гостей, о которых ты говоришь. Как это объяснить? – усомнился я.

– Хань Цзинь, мы действительно хорошо всё осмотрели? – спросил Цзюэ.

– А разве нет?