Убийства в Башне пяти элементов - Ши Чэнь

убийца душил жертв со спины. Кроме того, на запястьях рук жертв были обнаружены ссадины, свидетельствующие о том, что они яростно сопротивлялись. Однако, поскольку убийца стоял позади жертвы, самым доступным местом были его руки. Ноготь на большом пальце правой руки одной из жертв был сорван, что, очевидно, было вызвано контактом с руками убийцы. Сорвать ноготь о человеческую кожу практически невозможно, поэтому может быть лишь одно предположение: ноготь сломался в результате контакта с металлическим браслетом наручных часов убийцы. Тот душил жертву сзади; значит, когда она сопротивлялась, ее правая рука должна была сжимать правую руку убийцы, а левая – левую. Верно? – Чэнь Цзюэ посмотрел на меня и Тан Вэй.

Мы закивали. Он тем временем продолжил рассуждать:

– Вот вам и странность. Ноготь был сорван с большого пальца правой руки жертвы, а значит, часы убийцы были надеты на его правое запястье. Правши носят часы на левой руке. Из этого следует, что убийца – левша.

Выслушав рассуждения Чэнь Цзюэ, я заключил, что в этом есть доля правды, хотя ничего существенного он не сказал.

Расстроенная Тан Вэй произнесла:

– Население одного только Шанхая превышает десять миллионов человек, среди которых огромное множество левшей; что уж тогда говорить о всем Китае… Если руководствоваться только этим критерием, это будет то же самое, что искать иголку в стоге сена!

Чэнь Цзюэ поставил чашку с кофе, из которой так и не сделал ни глотка, и достал из материалов дела несколько фотографий с мест преступления. Рассмотрев их, сказал нам:

– Как я уже говорил, убийца очень силен, и ему не должно составить труда задушить женщину со спины. Но дело даже не в этом. Причина, по которой я решил, что он обладает значительной физической силой, заключается в том, что места, где были найдены тела, не являются местами совершения преступления. Убийца перетащил туда тела, причем вручную, а это было бы невозможно без применения силы.

– Не являются? Как ты это понял? – Тан Вэй была озадачена.

Чэнь Цзюэ, не ответив сразу на этот вопрос, вгляделся в фотографию трех ожерелий с крестиками, оставленных убийцей на месте преступления.

– В чем дело? – Я наклонил голову; мне показалось, что на фотографии нет ничего, что могло бы привлечь внимание.

– Здесь все немного странно… – Чэнь Цзюэ слегка нахмурился.

Как раз в тот момент, когда я хотел задать новый вопрос, у Тан Вэй внезапно зазвонил мобильник.

– Алло? Опять… Ты что, шутишь? Я понимаю… Не трогайте место преступления, оставьте как есть! Я уже еду. – Дав отбой, Тан Вэй повернулась к нам: – Пришла беда – отворяй ворота…

Это было сказано мне.

Чэнь Цзюэ взглянул на Тан Вэй и спросил:

– Что? Еще один случай?

– Да. И на этот раз тебе придется сопровождать меня на место преступления. Если я буду продолжать метаться вот так в одиночку, то сойду с ума! Прежнее дело еще не закончено, а тут еще одно, и еще более странное! – громко жаловалась Тан Вэй.

– Прошлой ночью я не спал, решая очень сложную математическую задачу; я очень устал и нуждаюсь в хорошем отдыхе… – Чэнь Цзюэ демонстративно зевнул. – Смотри, как у меня веки слипаются.

– Разве вчера ночью ты не играл в недавно купленную игру? – жестоко разоблачил я его. – И лег спать в восемь утра. А потом встал в десять, чтобы заказать завтрак и пожаловаться, что пудинг из тофу, который подавался к твоему комбо с жареными палочками, был слишком сладким… Сказал, что это преступление и что ты собираешься подать жалобу…

– Хань Цзинь, ты неблагодарный негодяй! Съезжай завтра же! – яростно вскричал Чэнь Цзюэ.

Но я уже привык к характеру моего друга. Как бы он меня ни ругал, пока я его игнорировал, он ничего не мог сделать.

– Ладно, хватит спорить! – прикрикнула Тан Вэй. – Сяо Чжан сказал мне, что этот случай особенно странный. Все предметы в комнате на месте убийства перевернуты – даже диван, стол и кровать. А труп подвешен вверх ногами в центре комнаты. Держу пари, ты никогда в жизни не сталкивался с таким странным случаем.

Услышав это, Чэнь Цзюэ перестал пререкаться со мной и медленно поднял голову.

2

Мы сели в полицейскую машину – за рулем была Тан Вэй – и быстро помчались на место преступления.

Войдя в комнату, я остолбенел. И не только я – даже Чэнь Цзюэ, обычно не выказывающий никаких эмоций, тоже был явно удивлен.

В огромной комнате все было перевернуто вверх дном – шкафы, этажерки, компьютерные столы, диваны и другая крупная мебель, не говоря уже о бытовой технике. Плакаты и несколько картин маслом на стенах также были перевернуты, чайные чашки и миски лежали вверх дном на журнальном столике, и даже книги в книжном шкафу были засунуты на полки корешками внутрь.

Повсюду царил жуткий беспорядок. Это было похоже на какую-то дьявольскую шутку. В любом случае это не было поступком нормального человека. Я скорее поверил бы в то, что все это вызвано искажением времени и пространства, а не вмешательством человека.

Тан Вэй тоже была ошеломлена; ее глаза расширились, она молчала. Думаю, я никогда не видел более странной сцены, чем эта. Казалось, беспорядок в комнате навела пара гигантских рук. И, что было еще более жутко, в центре комнаты висело головой вниз женское тело.

– Это… Это дело рук демона? – дрожащим голосом спросила Тан Вэй, стоявшая рядом с Чэнь Цзюэ. Тот, ничего не говоря, уставился на этот разгром. Все здесь противоречило здравому смыслу.

Жертву звали Ван Цзялу, ей было 28 лет, она работала учительницей английского языка в средней школе Аньту[7]. Причиной ее смерти стало удушение. Время смерти опредедили как промежуток между одиннадцатью часами вчерашнего вечера и двумя часами ночи сегодняшнего дня.

Покойная висела вниз головой на люстре в центре комнаты, ноги вместе. Хорошо просматривались следы от нейлоновой веревки на ее лодыжках. Женщина была одета в белую хлопчатобумажную футболку и джинсы, следов сексуального насилия не обнаружилось. Дверные замки в комнате были проверены, и следов взлома также не обнаружилось, но окно в кухне было открыто; вероятно, убийца проник в дом жертвы через него. Комната находилась на третьем этаже, и подняться туда было не очень сложно, так что больше всего это походило на ограбление. Но если в дом забрался вор, почему он не забрал у покойной платиновое ожерелье и, наконец, деньги? А еще перевернул всё в комнате вверх дном… Он что, психически больной? Все это не имело никакого смысла.

Чэнь Цзюэ подошел к следователю,