Былые дни детей и псов - Сюэдун Чжан

выступила в путь. Впереди кто-то затянул пионерскую песню. Сперва она звучала звонко и чисто, но вскоре голоса пошли вразлад, песня стала угасать, рассыпаясь на отдельные отрывистые звуки, и под конец совсем заглохла.

В этот момент Се Яцзюнь случайно повернула голову и увидела, что на обочине дороге в тени дерева одиноко стоит напряженная фигурка Бай Сяолань, которая со всей страстью взирала на их отряд. Немного поколебавшись, Се Яцзюнь быстро отделилась от строя и подбежала к ней.

Бай Сяолань тут же вынула из кармана брюк беленькую стеклянную баночку и сказала:

– Э-это для мо-моей мамы, крем для для лица, она так спе-спешила, что за-забыла взять.

Принимая баночку, Се Яцзюнь с улыбкой сказала:

– И ради этого ты ждала меня здесь, ну ты даешь!

Не успела Се Яцзюнь договорить, как Бай Сяолань, подобно фокуснику, протянула ей еще и аккуратно сложенный новенький платочек с нежным цветочным рисунком.

– А э-это тебе, – сказала она.

Се Яцзюнь посмотрела на платочек, потом на Бай Сяолань, не зная, что и сказать. Бай Сяолань, видя, что Се Яцзюнь замерла в нерешительности, взяла ее руку в свою и чистосердечно сунула цветастый платочек в ладонь подруги.

Охваченная сильным чувством, Се Яцзюнь аккуратно поместила эти две вещички к себе в сумку и, легонько дотронувшись пальцем до носа Бай Сяолань, повторила:

– Ну ты даешь.

Бай Сяолань вся зарделась, словно только что совершила подвиг. Веснушки на ее лице напоминали мириады звезд на небосклоне. Глядя на ее простодушный вид, было просто невозможно удержаться от смеха. Стояние на солнцепеке и этот игривый жест подруги сделали свое дело, и щеки Бай Сяолань залились краской. Девочка смущенно опустила голову.

Вдруг Се Яцзюнь, словно опомнившись, быстро сказала:

– Сяолань, пока меня не будет, заходи к нам почаще, чтобы поиграть с Ячжоу, а то он один исстрадается.

Бай Сяолань старательно закивала в ответ, всем своим видом показывая, что сделает все, что в ее силах.

8

Травмированный глаз у Ячжоу практически зажил, повязку доктор уже снял, так что ребенок быстро возвращался к нормальной жизни. К счастью, никаких повреждений на глазном яблоке не осталось, так что все тревоги, которые долгое время мучили материнское сердце, наконец-то рассеялись. Что же касалось небольшого шрамика в углу глаза, то и он со временем обещал стать незаметным, так что опасаться теперь было нечего.

Едва Бай Сяолань пришла в дом Се Яцзюнь, как Ячжоу, словно завидев спасительницу, бросился к ней на шею и принялся тараторить, жалуясь, какая плохая у него сестра: мол, отправилась развлекаться одна, а его не взяла. Бай Сяолань тут же принялась успокаивать малыша, объясняя, что сестра ушла вовсе не развлекаться, а давать концерт для рабочих на стройплощадке. Тут же она предложила взять его на прогулку.

К слову сказать, Ячжоу уже успел довести мать до белого каления, так что, заметив искреннюю готовность Сяолань помочь, она тут же кивнула в знак согласия. Тем более сестрица Хуа перед отъездом на стройку сама передала ей свою дочь на попечение. Беспокоясь, что Сяолань останется на хозяйстве одна, та попросила соседку присматривать за ней, поэтому-то мать Се Яцзюнь и обратилась к девочке:

– Слишком долго не гуляйте. И потом приходи к нам на ужин, поедим втроем.

В тот ясный день после полудня Бай Сяолань, крепко сжимая маленькую ручку Ячжоу, повела его в лавку, где продавали всякую всячину. На обратном пути набитые сладостями щеки малыша активно шевелились, а губки то и дело чмокали от удовольствия. Вкуснейшая медовая сладость нескончаемым потоком проникала в его горло и желудок. Непередаваемое ощущение!

Повернув за угол находившейся на отшибе улицы, Бай Сяолань тут же заметила большую рыжую собаку. Та спокойно сидела на противоположной стороне и, высунув язык, часто-часто дышала, глядя на нее. В стороне, в густой тени дерева замерла длинная тонкая фигурка мальчика, который пристально смотрел в их сторону.

Сама не понимая почему, Бай Сяолань вдруг почувствовала к этому мальчишке некоторую неприязнь, даже, скажем прямо, отвращение. Ведь если бы не он, то глаз малыша был бы в полном порядке и Ячжоу вырос бы настоящим красавцем. А теперь на его личико больно смотреть, и пускай шрам уже побледнел, в уголке глаза все равно оставалась небольшая отметина, заставлявшая сжиматься ее сердце. Даже непонятно, почему это настолько сильно ее беспокоило. Точно такие же сестринские чувства она испытывала и к Се Яцзюнь – ведь когда любишь человека, любишь и все, что с ним связано. Так или иначе, Сяолань не желала знаться с тем, кто причинил вред семейству Се, поскольку ее это тоже ранило и она ни за что не хотела с этим мириться. Поэтому она притворилась, будто вообще никого не заметила, и, быстро притянув к себе Ячжоу, пошла прочь.

Лю Хо догнал их сзади. Увидав рядом большую рыжую собаку, Ячжоу тут же в испуге прижался к Бай Сяолань.

– Ты, ты чего творишь, а ну у-убери собаку, а то на-напугаешь ребенка! – грубо сказала Бай Сяолань, прикрывая собою Ячжоу.

Лю Хо косо посмотрел на нее, потом что-то громко крикнул собаке, и та тотчас улеглась на землю. Лю Хо подошел к малышу и наклонился, чтобы рассмотреть его лицо. Внимательно изучив глаз мальчика, он хотел было погладить его пухлую щечку, но тот вдруг резко заплакал.

Плач малыша начался на ровном месте. Ячжоу широко раскрыл свой маленький ротик и теперь из него, смешиваясь со слезами, потянулись недожеванные сладости. Рука Лю Хо, словно окаменев, остановилась на полпути. Ребенок определенно его боялся: тот злосчастный выстрел из рогатки превратил его в пуганую ворону.

Видя такое дело, Бай Сяолань вдруг с силой оттолкнула Лю Хо. Ее глаза метали громы и молнии. Присев на корточки, она, точно курица, защищающая цыпленка, сгребла в свои объятия Ячжоу, как будто боялась, что кто-то может его отобрать.

– Не-не плачь, Ячжоу са-самый умный, са-самый послушный.

Успокоив малыша, она сурово обратилась к Лю Хо:

– У-уходи, не-не приставай к нему, слы-слышишь?

Лю Хо заметил, что сегодня Бай Сяолань настроена по-боевому. Он и подумать не мог, что эта заика может дать такой решительный и мощный отпор. Казалось, она приходится этому мальчишке не иначе как родной сестрой.

Поэтому Лю Хо насколько возможно миролюбиво сказал:

– Сяолань, не нужно так волноваться, я ведь просто хотел посмотреть, как его глаз, а еще… – Тут он засунул руку в карман. – Глянь, я хотел подарить ему вот это.

С этими словами он простодушно протянул Ячжоу