Былые дни детей и псов - Сюэдун Чжан

Мать, скривив губы, заметила:

– Так тебе и надо! Кто заставлял выпячиваться? Зато теперь знаешь, что такое страдания.

Продолжая ворчать, она тем не менее вытащила из ящичка дальновидно привезенные с собой полбаночки талька, оставшегося еще с тех времен, когда им присыпали младшего братишку.

Мельком взглянув на присыпку, Се Яцзюнь сказала:

– Только избавь меня от этих младенческих штуковин.

Однако мать лишь раздраженно повалила дочь на кровать, и когда та улеглась плашмя, задрала ей майку и принялась наносить на ее кожу нежный, благоухающий порошок.

– Хм, скажи-ка на милость, а то ты не ребенок? – подразнила мать.

Не желая терпеть насмешки, Се Яцзюнь уже приготовилась что-то сказать в ответ, но тут масла в огонь подлил братишка. Хихикая, он подбежал к сестре и принялся стыдить: мол, такая дылда, а пользуется присыпкой. Се Яцзюнь окончательно разозлилась, ей не терпелось встать с кровати и хорошенько его отшлепать.

В этот момент в комнату беззвучно вошла Бай Сяолань. С момента их разлуки прошло всего ничего, но казалось, что эта рябая девчушка похудела раза в два, теперь на ее лице выделялись лишь черные глазища; большущие и глубокие, они блестели странным светом, будоражащим душу. Отец Бай Сяолань вкалывал на шахте, мать призвали на стройплощадку кашеварить, и девочка осталась дома совсем одна. Когда к ней наведались за железом, она едва не померла от страха. За всю жизнь ей не приходилось сталкиваться ни с чем подобным, поэтому весь этот абсурд ускользнул от ее понимания. Но, как говорится, лбом стену не прошибешь, поэтому в ответ на требования сдать необходимую утварь она только и могла, что повиноваться. Из-за этого Бай Сяолань очень переживала и осуждала себя. Прекрасно зная материнский нрав, она уже представляла, как та примется ее отчитывать, когда вернется домой. Когда мать увидит, сколько добра отдала ее дочь, то непременно начнет над ней издеваться: мол, зря только тебя растила, толку ноль, даже за домом присмотреть не можешь.

Что уж там говорить, Се Яцзюнь была очень рада увидеть Бай Сяолань. Словно после долгой разлуки, девочки сплели руки и принялись внимательно рассматривать друг друга.

– Ты так похудела.

– Ты, ты так загорела.

Выпалив эти фразы, они, глядя глаза в глаза, соприкоснулись лбами и, пихаясь, словно две милые курочки, расхохотались.

С трудом усмирив смех, Се Яцзюнь приняла серьезный вид и деловито доложила, что на стройплощадке видела маму Сяолань: теперь та вместе с остальными женщинами день-деньской готовит пампушки и варит для рабочих кашу – в общем, трудится не покладая рук.

– Слышала, что в день им приходится делать по тысяче с лишним пампушек, твоя мама говорит, что у нее уже скоро руки отвалятся месить столько теста.

Из глаз Бай Сяолань покатились слезы, ей было очень жалко свою маму.

– Но ты сильно не беспокойся, – добавила подруга, – характер у нее общительный, да и говорить она мастер. Все, кто работает с ней на кухне, встали под ее начало и, не считаясь с возрастом, считают ее главной, так что она пользуется всеобщим уважением.

Се Яцзюнь изо всех сил старалась успокоить и воодушевить Сяолань.

– Твоя мама попросила меня хорошенько присматривать за тобой, если с твоей головы упадет хоть один волосок, она мне этого не простит. Так что начиная с этого момента ты, Бай Сяолань, официально встаешь под мое руководство, понятно? Ты должна хорошенько меня слушаться. Разве у нас не организовали общественную столовую? С сегодняшнего дня будем ходить туда вместе и есть будем сколько захотим. Зачем отказываться, когда все бесплатно? К приезду твоей мамы я должна постараться сделать из тебя толстушку, посмотрим тогда, что она скажет!

Пока Се Яцзюнь толкала свои бойкие речи, тоска в глазах Бай Сяолань растаяла. Прикрыв ладошкой рот, девочка беззвучно засмеялась. И тут же на ее щеках, словно легкие семена, разлетелись россыпью мелкие конопушки.

10

Не успели и глазом моргнуть, как во дворе Лю Хо созрел виноград.

Спелые виноградины сияли изумрудным светом, свисая между листьев увесистыми гроздьями. Первой виноградом угостилась Се Яцзюнь, а затем – Бай Сяолань. Братишка Се Яцзюнь, разумеется, тоже не остался в стороне. Лю Хо специально отобрал две самые большие грозди и попросил Се Яцзюнь отнести гостинец брату. Пока девочки, стоя под лозой, лакомились, Лю Хо на полном серьезе сообщил, что собирается доставить созревший виноград на стройплощадку, чтобы угостить тамошних трудяг.

– Придумал тоже, – отреагировала Се Яцзюнь. – Это же так далеко! К тому же этого винограда – с гулькин нос, на всех все равно не хватит. Как ты его собрался распределять? Да будет тебе известно, что одних только пампушек они съедают тыщу штук.

Лю Хо подумал и сказал:

– Я все равно обещал нашему руководству, что сделаю это, не могу же я нарушить слово. Так вышло, что в нашей семье не нашлось рабочих рук, а строительство плотины – дело общее. Не знаю, куда подевался отец, но я должен внести хоть какой-то вклад, пусть даже небольшой.

Так или иначе, доводы Лю Хо показались Се Яцзюнь разумными. На строительстве плотины и днем и ночью трудилось несколько сотен рабочих. К примеру, ее отец спал не больше двух-трех часов в сутки, и то – в одежде, и не где-то, а в обычной палатке. Ни свет ни заря он приступал к руководству объектом, а по ночам вместе с остальными часто вкалывал сверхурочно. Каких только забот на нем ни висело, к нему обращались по любому поводу: закончился цемент – к нему, закончился булыжник – к нему, закончилась арматура – к нему, закончились еда и питье – тоже к нему. Перед тем как приехавшие с концертом школьники покинули стройплощадку, отец рассказал дочери, насколько напряженный и сложный у них график, поэтому в ближайшее время вернуться домой он никак не может. Он также велел Се Яцзюнь не шататься в поселке без дела, а хорошенько помогать по хозяйству маме и заботиться о брате. В тот день Се Яцзюнь со слезами на глазах пообещала отцу выполнить его наказ.

Стоя под виноградной опорой, Лю Хо напряженно вращал зрачками, тщательно обдумывая, как лучше ему поступить.

И тут Бай Сяолань осмелилась. Она выдохнула, сжала кулаки и, переводя взгляд с одного на другого, объявила:

– У нас до-дома есть велосипед, ес-если поехать на нем, то-то будет быстрее.

Услышав такое, Лю Хо так обрадовался, что по-обезьяньи подпрыгнул вверх, задев головой виноград. Тот размашисто