Былые дни детей и псов - Сюэдун Чжан

– Но мама, она этот ве-велосипед заперла в кладовке.

Весь боевой дух Лю Хо тут же угас.

– А я уже обрадовался! Могла бы тогда и не предлагать.

Мальчик удрученно присел на корточки и надолго замолчал.

Се Яцзюнь, обдумав ситуацию, спросила Сяолань:

– А ты можешь найти ключ?

Бай Сяолань мрачно покачала головой, сказав, что этот ключ мать всегда носила при себе, никому его не давала и даже заходить в кладовку не разрешала. Лю Хо окончательно пал духом. Плюхнувшись на низ виноградной подпорки и громко засопев, он запустил пальцы в свою шевелюру и принялся ворошить спутанные как солома волосы.

Проявляя заботу, на мальчика тут же оперлась передними лапами Пчела, уткнувшись в него черным блестящим носом. Она внимательно обнюхала хозяина, но тот словно ничего не замечал. Тогда собака протяжно завыла, да так тревожно и беспокойно, словно обиженная девица.

Се Яцзюнь сдаваться не собиралась. Поразмыслив, она предложила:

– Выход всегда найдется. Хватит уже торчать тут и вздыхать. Пойдемте лучше домой к Сяолань, а там на месте что-нибудь придумаем.

Кладовка в доме Бай Сяолань представляла собой отдельное строение, которое, как и дом, было обращено на запад. В него вела деревянная дверь со встроенным в нее добротным замком. Прямо над дверью находилось слуховое окошко, но проблема заключалась в том, что размером оно было не больше маленького тазика, так что пролезть в него не представлялось возможным.

Лю Хо нахмурился и вдруг задрал ногу, делая вид, что собирается вышибить дверь пинком. Се Яцзюнь тут же его остановила:

– А ну стой! Или ты хочешь навредить Сяолань?

Лю Хо ничего не оставалось, как послушаться. Он разочарованно опустил ногу, навалился на дверь спиной и принялся ударять по ней задницей, будто так можно было решить все проблемы.

Тут к ним с улицы резво и радостно забежал Ячжоу. Должно быть, он услышал их голоса и решил присоединиться к компании. Се Яцзюнь, увидав брата, тут же нашла выход из положения.

– Точно, пусть туда залезет мой брат, – сказала она. – Он маленький и гибкий, вот и поможет нам открыть дверь изнутри, идет?

Бай Сяолань с опаской спросила:

– Как же ему туда забраться? К тому же там стекло.

Тут уже оживился Лю Хо:

– Я могу разбить уголок стекла, пролезть туда рукой, отодвинуть щеколду и открыть окно.

И все же Бай Сяолань не хотела рисковать: ведь если они разобьют стекло, ей наверняка достанется от матери.

Но Лю Хо ее успокоил:

– Без труда не выловишь и рыбку из пруда. Стекло я потом возьму откуда-нибудь из дома и заменю.

Бай Сяолань все еще колебалась:

– На-на словах-то все легко, но-но это еще надо сделать.

Се Яцзюнь развеяла ее сомнения:

– Пусть только не сделает! Тогда мы перестанем с ним водиться!

Лю Хо тотчас нашел кусок кирпича, встал на табуретку и без труда отбил уголок стекла. Затем он просунул в отверстие руку, на ощупь открыл щеколду и силой толкнул окно внутрь. Оно тут же открылось, выпустив наружу волну прохладного затхлого воздуха. Лю Хо попробовал протиснуться внутрь, но окошко и впрямь было слишком узким, туда не влезали даже его голова и плечи. Похоже, этот трюк действительно мог провернуть лишь Ячжоу.

Поначалу Ячжоу ни в какую не соглашался, яростно тряся головой наподобие китайского барабанчика. Малыш не переставая орал, что боится, к тому же он понимал, что если об этом узнает мама, то порки ему не избежать. Не так давно из-за случая с любимой рогаткой он уже почувствовал на себе ее твердую руку. Се Яцзюнь и Лю Хо принялись по очереди уговаривать малыша, обещая купить самых лучших сладостей.

И Ячжоу, можно сказать, почти поддался соблазну. Он заморгал глазками и стал в предвкушении облизываться, уже чувствуя вожделенный вкус леденцов. Однако он все еще не осмеливался решиться на этот шаг. Тогда Лю Хо сказал, что в награду за помощь он снова сделает для него рогатку, причем точь-в-точь такую же, как раньше. И только после этого Ячжоу кивнул в знак согласия. Как говорится, была бы выгода, найдется и желание. Однако, беря на вооружение это правило, дети зачастую перестают видеть опасности.

Бум, бум.

Бум, бум, бум.

Бум, бум, бум, бум, бум…

Трое ребят практически одновременно барабанили своими кулачками в обветшалую дверь с выведенным посередине красным крестом.

– Доктор, откройте!

– На помощь!

– Док-тор!

Только сейчас до ребят наконец дошло, что работавших в поселке двух босоногих врачей[15] уже давно перебросили на участок, где шло строительство дамбы. А самое главное, они увезли с собой самое драгоценное, что было в их медпункте, – аптечку, в которой находились и шприцы с иглами, и бинты, и пластыри, и бесценный пенициллин, и другие необходимые лекарства на экстренный случай. Этот обтянутый толстой кожей, словно сундук с сокровищами, чемоданчик, на лицевой стороне которого красовался ярко-алый крест – отличительный знак медперсонала, в минуту смертельной опасности являлся настоящим спасением.

Никакой обуви на маленьких ножках Ячжоу не было, он послушно снял свои ботиночки, чтобы без всяких помех пролезть в окошко. Левая ступня малыша была обмотана двумя носовыми платочками, которые Лю Хо связал между собой. Один из платочков Бай Сяолань еще совсем недавно преподнесла в подарок Се Яцзюнь. Рана на ступне малыша выглядела устрашающе, напоминая вывернутый наружу красный рот младенца, кровь из нее хлестала потоком, словно из неисправного крана. Девочки были так напуганы, что старались на его ногу даже не смотреть. К этому моменту их светлые платочки уже сплошь почернели от крови, прилипнув к подошве; глядеть на такое без слез было невозможно!

Случилось так, что Лю Хо встал на табуретку и, поддерживая малыша, принялся проталкивать его в окошко над дверью кладовки. Поначалу все шло гладко, Ячжоу не обманул их ожиданий и, словно ловкая обезьянка, протиснулся внутрь. Однако, когда подошел момент спрыгивать на пол, он по несчастью приземлился прямо на те самые осколки разбитого окна. Они оказались настолько острыми, что, словно ножи, глубоко вонзились в левую ступню малыша. Сначала мальчик изверг из себя истерические вопли, точно его убивали, но потом, то ли из-за притупившейся боли, то ли из-за головокружения, его плач вдруг ослаб. Теперь малыш только хныкал, причем урывками, словно беспомощный новорожденный котенок.

– Что делать?

– Что же делать?

– Что же теперь делать?!

– Ты онемел? Быстро говори, у тебя же было много идей!

– Еще немного – и мой брат умрет!

– Уу-уу.

– Уу…

Первой заплакала Бай Сяолань, к ней присоединилась Се