Былые дни детей и псов - Сюэдун Чжан

Яцзюнь. Плачи девочек слились воедино и стали громче и пронзительнее, чем свист поезда. По счастью, на улице в этот момент никого не было, все взрослые ушли на переплавку железа. Глаза Лю Хо покраснели, зрачки его помрачнели, он напоминал загнанного в угол зверя и выглядел устрашающе.

– Хватит, хватит, перестаньте рыдать! Спокойно, дайте подумать, дайте подумать… Точно… точно… Я знаю одного ветеринара, он живет в деревне к западу от нашего поселка. Идем прямо сейчас к нему!

Эти слова были равносильны яркой вспышке молнии, неожиданно озарившей темную бездну.

– По-поедем на велосипеде, так-так будет быстрее! – проговорила Бай Сяолань, вытирая слезы.

– Да, да, да! Поедем на велосипеде! – подхватила Се Яцзюнь.

И все трое с малышом на закорках опрометью бросились назад к дому Бай Сяолань.

Практически одновременно они ворвались в темную кладовку. Лю Хо передал Ячжоу на руки Се Яцзюнь, а сам бросился вытаскивать на улицу старый велосипед. Однако на эту колымагу было страшно смотреть. Казалось, к велосипеду не прикасались сотни лет, он так заржавел, что теперь никого не слушался. Однако Лю Хо это не смутило. Стиснув зубы, он пустил в ход все свои силы и все-таки вытащил эту груду металлолома из кладовки. Примостившись на седле, он схватился обеими руками за руль и скомандовал:

– Скорее, Яцзюнь! Садись вместе с братом, и поехали!

Однако не успела еще Се Яцзюнь устроиться на велосипеде, как раздался душераздирающий крик Бай Сяолань. Казалось, рядом каркнула ворона – это прозвучало жутко неприятно и к тому же сулило большое несчастье.

– Ужас, как так, ма-мама его зам-замкнула! Как же так, о-о-о!.. – заголосила она, переходя на вой.

Се Яцзюнь растерялась. Она не могла в такое поверить. Лю Хо в гневе спрыгнул с велосипеда, опустил голову и вперил свой взгляд в кольцевидный замок. Его охватила глубокая ненависть. Вдруг он поднял ногу и со всей дури пнул велосипед, опрокинув его на землю.

– Полный отстой! Бай Сяолань, твоя мать нас погубила!

Взбешенный до предела, он напоминал загнанного в клетку льва. В следующую минуту он выхватил из рук Се Яцзюнь малыша, перебросил его через плечо и, крепко прижимая к себе, без оглядки помчался прочь со двора. Се Яцзюнь на какой-то миг оторопела, но тут же побежала следом.

Прежде чем покинуть двор, Бай Сяолань бросила взгляд на валявшийся велосипед, чье переднее колесо еще продолжало со скрипом вращаться. Эту худенькую печальную девчушку охватило чувство небывалого стыда и досады. Как же ей хотелось найти молоток и разбить эту никчемную рухлядь! Еще никогда прежде она не ненавидела свою мать так, как сейчас.

11

Небо уже подернулось темной прозрачной занавеской. В воздухе витал сухой и едкий запах гари. Роща и деревня вдали виднелись словно в тумане, иногда то тут, то там вспыхивали разрозненные огни. Под этими огнями притаились примитивные домны, которые стали новой приметой каждой из деревень. Время от времени оттуда доносился гул людских голосов и мычание скотины. Похоже, ради общей великой цели все трудились и день и ночь. Единственная здесь дорожка стала извилистой и ухабистой; твердые камни то и дело отдавались болью в ступнях.

Однако дети этого не замечали. Даже если бы впереди разверзлась бездна или возникла гора мечей и море огня, они все равно бы продолжали бежать. Рана Ячжоу все еще кровоточила, малыш плакал, и только темноликий владыка неба хранил молчание.

Из-за того, что они очень спешили, в какой-то момент Лю Хо подвернул ногу и упал. По счастью, он приземлился на колени, иначе при падении пострадал бы еще и Ячжоу. Не успела еще запыхавшаяся Се Яцзюнь помочь Лю Хо подняться с земли, как к ней протянул руку Ячжоу. Он был уже на последнем издыхании. Когда сестра коснулась его, ей показалось, что она дотронулась до слабого, полуживого ягненка. Словно уколовшись, она отдернула руку, уголки ее рта задрожали.

– Ячжоу?

– Ячжоу, Ячжоу?

– Ячжоу, Ячжоу, Ячжоу?

– А ну просыпайся, просыпайся скорее!

– Братишка, кончай уже пугать сестру!

Отчаянно крича, Се Яцзюнь принялась обеими руками лупить его по щекам.

Лю Хо тоже перепугался и тут же поднялся с колен. Осознав всю серьезность положения, он быстро уложил ребенка на свои ноги, дав ему вытянуться. Лю Хо с силой тряс его за плечики. Вместе с Се Яцзюнь они принялись шлепать его и трясти, трясти и шлепать, словно не будили ребенка, а совершали под темным небом древний мистический обряд спасения.

– Он не умрет?

– Он не умрет, он не умрет?

– Ну, отвечай же, ты что онемел? Почему ты молчишь?

– Кто, наконец, мне ответит, мой брат не умрет?

– Ах ты мерзавец, это все из-за тебя! Верни мне моего брата!

– Отвечай, почему ты раз за разом причиняешь ему зло, неужели он сам нарывается?!

– Если мой брат умрет, я тебя убью!

Се Яцзюнь впала в полное безумие, ругань лилась из нее как из ведра, становясь все более невыносимой.

Именно в этот момент их бесшумно нагнала Бай Сяолань. Путь вел через гору, так что девочка сориентировалась исключительно благодаря диким крикам Се Яцзюнь. Ночной мрак становился все гуще, поэтому в темноте дороги было не разобрать. Прежде чем побежать за ребятами, Бай Сяолань заглянула в дом к Се Яцзюнь. Эта идея пришла ей в голову, когда она услышала лай Танка. И тогда она решила солгать. В ее жизни это был первый раз, когда она по собственной инициативе собралась обманывать взрослых. Заикаясь, она сообщила матери Се Яцзюнь, что та вместе с братом пошла погулять в тополиной роще, а потому возвратится, скорее всего, попозже, так что волноваться не стоит. Теперь, вспоминая о своем вранье, Сяолань почувствовала, как увлажнились ее ладони.

– У-успокойся, по-посмотри, он-он открыл глаза!

И действительно, вращая чернющими зрачками, малыш, словно пробудившись ото сна, переводил взгляд с одного на другого. И пусть он уже очнулся, взгляд его все еще был затуманенным, а тельце – разомлевшим. Возможно, он уже привык к сильной боли, а может, причиной тому был стойкий характер, доставшийся от отца, который долгие годы служил в армии, но только он не хотел пугать сестру и еще двух ребят, которые так сильно беспокоились за него.

Горе Се Яцзюнь перемешалось с радостью, она нежно потрепала брата по щечкам и тут же потрогала его левую ножку. Кровотечение уже остановилось, но платок, оборачивающий ступню, все еще оставался липким.

– Идем быстрее, нельзя терять ни минуты! – услышала она голос напряженно дышавшего рядом Лю Хо.

Непонятно, как так случилось,