Женщина из дома с олеандрами - Риити Ёкомицу

которую следовало завоевать для улыбки Луизы. Так он выражал любовь к ней. Чем сильнее он ее любил, тем больше начинал бояться, что эта высокородная габсбургская принцесса увидит лишай на его животе. Если бы это было возможно, то он, император Франции Наполеон Бонапарт, отдал бы Италию за избавление от лишая. И так храбрость и мужество простого корсиканца, взявшего в жены возвышенную габсбургскую принцессу и подчинившего всю Европу, вдруг превратились в гордость и тщеславие. С этого времени удача стала изменять ему. И лишай, будто учуяв запах простолюдина, низверг с высоты его успехов.

4

Когда в 1804 году в Париже была весна, на равнинах России таял лед.

В тот день Наполеон, который все вынашивал планы изнурительного для страны похода на Россию, созвал во дворец разных министров и генералов для принятия решения. Тем вечером звучали неожиданные для Наполеона возражения. Поэтому некоторое время спустя Наполеон ввязался в спор с морским министром Декресом. Декрес указал ему, что после военных кампаний во Франции население обеднело, людей стало меньше и они не хотят воевать. Но Наполеон отказался хранить мир в Европе. Декрес напоследок поднялся с места и обратился к Нею, который собирался его успокоить.

— Его императорское Величество сошел с ума. Он хочет уничтожить всю Францию. Все кончено. Прощайте, маршал Ней.

Когда Декрес ушел, злой Наполеон вернулся в спальню. За планами будущих завоеваний он беспрерывно думал о холодности Луизы. Из-за того что сегодняшнее заседание окончилось спорами с подданными, он внезапно почувствовал недовольство Луизой и одиночество. Откуда-то из глубины души в нем поднялась любовь к Жозефине. Той ночью он спал один, не видя Луизы.

В спальне он лег на мраморное ложе, окруженное красным пологом с персидскими оленями. Темнело. В коридорах дворца никого не было, стояли только обнаженные мраморные скульптуры. Пальцы Наполеона, словно крюки, зашевелились на животе. Они срывали пижаму. Его покрытый лишаем живот вывалился наружу. Ногти продолжали быстро скрести лишай, который покрылся белыми чешуйками. В замершем дворце слышался только скрежет ногтей Наполеона. Его брови дрогнули от боли, и он затрясся:

— Я Наполеон Бонапарт! Я Наполеон Бонапарт!

Ногой он отшвырнул шелковую простыню.

— Я… Я…

Словно освобожденный из пут, он расхохотался. Но тут его смех затих, и лишай снова нестерпимо зазудел. Наполеон подпрыгнул. Одной рукой он уцепился за покрывало. Другой, держась за край красного полога, он стягивал его с колец. Он швырнул подушку. Он терся лбом о треугольное изголовье кровати, и на нем проявлялись потные диагонали. Шторы тряслись. Он снова прыгнул на кровать и захохотал:

— Я, я… я ничего не боюсь. Я завоевал Альпы. Я наголову разбил Пруссию. Я подчинил Австрию, — бессвязно говорил он, и его ногти чесали живот, как заведенные. Подпрыгнув на кровати, он бросился на живот и крепко прижался к ложу. Золотой афганский стервятник, вышитый на его пижаме, будто вцепился в него когтями. Мрамор ложа запотел от его болезненных вздохов. Он согрел его теплом своего тела и затрепыхался, словно жаждущая воды рыбешка.

В этот момент в зеркалах коридора он увидел, как вдали появляется Луиза в розовой сорочке.

Он не смог подняться. Луиза, габсбургская принцесса, почему-то до сих пор не видела лишай. Она удивилась, увидев, что Наполеон Бонапарт лежит как подстреленная дичь.

— Что случилось, Ваше Величество?

Бонапарт почувствовал, как она села рядом.

— Луиза, зачем ты здесь?

— Я услышала стоны из вашей комнаты.

Она обеими руками обхватила Наполеона и попыталась его поднять. Он смущенно поправил ворот пижамы.

— Ваше Величество, что случилось?

— Я увидел страшный сон.

— О Жозефине из Мармезона?

— Нет, что Моро воскрес.

И Наполеон затрясся от зуда.

— Вам не холодно?

— У меня болит сердце.

— Позвать врача?

— Нет, полежи со мной.

Он положил руки ей на плечи. Луиза, ощущая мертвую конвульсивную хватку его рук, вошла меж колец красных штор. Там валялся, как и всегда, его пояс. Шелковая простыня и мокрая подушка виднелись между занавесками.

Сев на кровать, Наполеон обхватил Луизу за поясницу. И тут настал болезненный миг, когда габсбургская принцесса должна была увидеть скрываемый им живот. Жуткий лишай был готов предстать перед ее глазами. И Наполеону вдруг захотелось, чтобы женщина из семьи, аристократичность которой была известна всей Европе, вдруг увидела его плебейскую болезнь: «Я сын простолюдина. Я завоевал Францию. Я завоевал Италию. Я завоевал Испанию, Пруссию и Австрию. Я захвачу Россию. Я захвачу Англию и Восток. Смотри, габсбургская принцесса».

Наполеон распахнул на себе пижаму.

Взгляд Луизы упал на живот Наполеона. Он блестел среди вышивки, напоминая облезлую собаку.

— Луиза, ложись со мной.

Но Луиза почувствовала двойную неприязнь — к Наполеону и ядовитому, похожему на узор лишаю на его животе. И вся неприглядность простолюдина предстала глазам габсбургской принцессы.

Наполеон подтащил ее к себе. Луиза наступила на полу занавеси и, зажмурившись, сжалась от страха. Наполеон почувствовал враждебность жены. Он схватил ее за запястья.

— Ложись, Луиза!

— Ваше Величество, я позову врача. Подождите немного.

— Ложись!

Она уткнулась лицом в шторы и, запутавшись в их полах, буквально вылетела в коридор. Наполеон увидел ненависть этой аристократки. Его гордость была повержена. Он встал и глядел, как Луиза скрывается вдали.

— Луиза! — закричал он.

Бледная Луиза повернулась к скульптурам. Глаза Наполеона блестели из-за штор. Ее ноги дрожали и не двигались от страха. Наполеон, распахнув пижаму, приближался к ней. Она снова смотрела на его живот. В тишине ночного дворца к ней будто приближался бледно-розовый жуткий монстр.

— Ваше Величество, подождите!

Она подняла руки.

— Ваше Величество, подождите! Дайте я позову врача!

Наполеон схватил ее за руку и молча потащил к ложу.

— Ваше Величество, отпустите меня. Если вы меня заставите, я вернусь в Вену!

В отражении окружавших ложе с трех сторон зеркал Наполеон и Луиза, очерченные светотенью, то сливались, то разъединялись. Смешивающиеся краски отражались на поверхности зеркала.

— Ваше Величество, не сходите с ума! Отпустите меня!

Руки Наполеона обхватили ее шею. Золотой водопад ее волос трясся. Чем сильнее он бился с ней, тем жестче становился. Он схватился за ее волосы, как за веревку: «Беги. Я корсиканский простолюдин. Я уничтожил французскую аристократию. Я уничтожу аристократов всего мира. Беги, габсбургская принцесса! Я заставлю тебя, твою молодость и красоту страдать от болезней простых людей!»

Трясясь, Луиза сдалась Наполеону. Пока они ссорились, в воздухе запахло турецкими благовониями и они приблизились к кровати. Занавеси закрылись. Узор из персидских оленей на них некоторое время качался, будто их толкали изнутри.

— Ваше Величество, успокойтесь! Я дам знать Жозефине!

Чья-то мускулистая рука высунулась из-за занавеса и