Бежала по полю девчонка - Людмила Андреевна Кузьмина

class="p1">Спустя годы, уже в Москве, я случайно встретила сильно постаревшую Евгению Васильевну Алтухову на концерте в ЦДРИ, посвящённом памяти оперного тенора Большого театра Анатолия Орфёнова. В антракте я подошла к актрисе, представилась и напомнила о давнем концерте в 1961 году в Свердловске. Она не помнила ничего, но, когда я рассказала о родыгинской песне и как мы пели её перед Хрущёвым, она развеселилась, звонко рассмеялась, обняла меня. Да уж! Что только мы ни пели…

Возвращаюсь в 1961 год.

Зимние каникулы короткие, дома в Миассе я уже побывала. И, кроме того, наш хор едет на гастроли в Пермь. Замечательно проведу каникулы!

Записываю в дневнике.

«17 февраля 1961 г. Пермь встретила нас радушно. Ходим, смотрим. Весело, шумно. Были в панорамном кинотеатре «Кристалл». Хорошо».

«18 февраля 1961 г. Утром отправились на телестудию репетировать. Она далеко от центра. Был лёгкий мороз. Все раскраснелись. Репетировали шумно. Многие очень хотели есть. Затем «кормокухня». Очень бурное собрание. Вечером концерт. Увы, неудача. Пели неважно».

Помнится, на гастроли мы, общежитские, отправились почти без денег. Стипендию не успели получить, но меня отсутствие денег почти никогда не волновало. Не пропадём! Наш университетский завклубом Клавдия Жуйкова уже позаботилась о наших концертных платьях, о приобретении билетов на поезд. И обещала сразу же выслать в Пермь деньги на проживание.

И вот приехали в Пермь и живём. Имущие студенты ходят питаться в местный ресторан «Кама», и сытые, разгорячённые алкогольными градусами, на репетиции очень проникновенно поют, нарочито голосами подчёркивая слово «Кама»: «Урал, Урал! Люблю я Каму, когда она плоты несёт…» При этом веселятся и смеются, А мы, безденежные и голодные, слышим голодное бурчание в своих желудках, и нам совсем не весело. Помню, после одной репетиции я натрясла несколько монет из карманов, побежала в буфет и купила три булочки. Мы с моей подружкой Люсей собрались поужинать этими булками с пустым кипятком. Бегу к подружке, мне встречается наша хористка Эмма Абайдулина (будущая жена Эльдара Рязанова). Она выхватывает у меня одну булку, откусывает, а я инстинктивно крепко прижимаю к груди оставшиеся две булки. Почему-то я не сказала ей, что мы с подружкой вусмерть голодные. Эмма заметила мою реакцию, презрительно сказала: «А ты жмота, Людка!» – и вприпрыжку поскакала дальше. Ну и моя голодная подружка взволновалась:

– А где третья булочка?

– Эмка у меня выхватила её, да ещё жмотой обозвала!– пожаловалась я.

Вечером состоялось бурное собрание, на котором голодающие хористы объявили, что не будут петь, пока не пришлют деньги. Староста Леня Сахарный утром пошёл давать телеграмму в Свердловск. Деньги пришли, и нам выдали по пять рублей. Ого! В то время на пять рублей можно было жить и нормально питаться.

Записываю в дневнике:

«21 февраля 1961 г. Уезжали весело. Концерт-экспромт на вокзале. В поезде пение, анекдоты, И всё это было как во сне».

«22 февраля 1961 г. Каникулы закончились. Курс разделили на 5 групп по пяти кафедрам. Дело идёт к концу. Но до конца нужно ещё сделать очень-очень много. Сплошная органика началась».

«7 марта 1961 г. Удивительно! Коллоквиум-то сдала, почти не готовилась к нему. Работа не получилась, мы с Лидой Малашкиной переворчались. Но в целом хорошо».

«10 марта 1961 г. Кажется, работаю, а результатов всё не видно».

«11 марта 1961 г. То весна, то зима. Сегодня снова зима».

«12 марта 1961 г. Ещё вчера я была здоровёхонька, а сегодня лёжкой лежу. Не то грипп, не то ангина».

Мы ведь недоедали, а на химфаке регулярно травились в лабораториях разной химией, не отдавая себе в этом отчёт. Ближе к весне сказывался авитаминоз – от этого и появлялась усталость, повышенная заболеваемость. Помню, к Алёне прицепились фурункулы – они выскакивали у неё на мягких тканях руки, начиная с подмышек. Один фурункул хирурги удалят, тут же выскакивает второй. В простонародье эта болезнь называлась «сучье вымя» и развивалась она от недостатка витаминов группы «Б». Так было жалко подружку, она так страдала! И у меня случались какие-то непростые ангины: лакунарная, фолликулярная – тоже дрянь порядочная. И зубы стали болеть. Мы ведь в лаборатории щёлочи и кислоты отбирали пипеткой, не пользуясь резиновыми грушами, а втягивая жидкость в пипетку ртом.

«21 марта 1961 г. Наработалась до чёрных чёртиков в глазах. Вместо удовлетворения одолели самые мрачные мысли. (Дальше по-немецки): Могу я умереть? Скоро? Да, могу. И от этой мысли вдруг стало хорошо».

Нинель, Нелина, Неличка –

Хорошая ты девочка!

Божественная, очаровательная,

Прелестная и созерцательная,

Люблю тебя, тебя люблю,

Крути хвостом, Нинель, вовсю;

Ведь жизнь прекрасна, как весна,

Весной же явно не до сна.

Проснись, Нинель,

Оставь постель,

На сердце без тебя метель,

Хоть на дворе звенит капель.

Нинель, Нинель, моя Нинель,

Твой голос – нежная свирель,

Душа твоя – апрель.

Этот экспромт, посвящённый нашей «зноздилке» Нэле Семериковой, родился у меня сам собой в игривом настроении во время какой-то скучной лекции. На дворе ещё довольно холодный уральский март, а весна уже бродит в крови, и я прикалывалась, сочиняя вирши по поводу и без повода.

Опять звучит во мне «Песня о несбывшейся мечте». Никак не могу избавиться от «кружения сердца» вокруг баритона из консерватории Валентина Анисимова. Он жил в общежитии на улице Малышева недалеко от нашего химфака, и я старалась ходить по этой улице, чтобы ненароком встретить его. Весна. Хочется самой любить кого-то и быть любимой.

«31 марта 1961 г. Фотометрия началась неудачно. С 12-ти дня до 9-ти вечера работала и, кажется, безрезультатно. Вышла. Кругом пары, а я бреду себе одна и, как это бывает: «и скучно, и грустно, и некому руку подать».

«1 апреля 1961 г. «О современности и современном искусстве» в клубе журналистов. Очень интересно. Человек, который читает лекцию, должен иметь лекторский талант, кроме знания своего дела. Такой талант есть у Павловского».

Я частенько посещала лекции в клубе журналистов на журфаке. Мне там было интересно. Была убеждена в том, что если несёшь слово людям, то будь любезен быть хорошо подготовленным, но, главное, не будь равнодушным. А о чём была лекция в данном случае? О художниках и писателях. Помню, я впервые услышала о таком художнике, как Пикассо. Для меня это было новое имя в искусстве.

«11 апреля 1961 г., вторник. Праздновали день рождения Вадима Борисовича. Было очень хорошо и весело».

День рождения Вадима Борисовича Серебровского 12 апреля. Видимо, мы его «совместили» с репетицией перед концертом в университете в субботу 15 апреля. Мы ещё не знали, какой