Лицом вниз. Антология греческой прозы XIX века - Александрос Пападиамандис

которой склонилась Ксенула, лежала ниже остальных трех и была старой, скользкой, подточенной веревкой от ведра, которым достают воду, гнилой и неустойчивой. Когда девочка вновь нагнулась и всем своим весом оперлась на эту доску, то ее рука соскользнула, дощечка прогнулась, соскочила и Ксенула полетела вниз головой прямо в отверстие колодца. Послышался сдавленный крик, удар и затем громкий всплеск.

Расстояние от края колодца до поверхности воды составляло полторы сажени, а глубина воды в нем была около одной сажени. Франгоянну уже собралась позвать кого-нибудь на помощь, но тут же осеклась и замерла на месте. У нее в голове проскользнула странная мысль. Стоило ей словно в шутку пожелать, чтобы девчонка провалилась в колодец, как это тотчас произошло! Неужели Господь (она правда посмела такое подумать?) услышал ее пожелание, и ей даже не пришлось прикладывать рук, всего-то достаточно пожелать — и ее желание будет услышано.

Прошла минута, и старуха решила подойти к краю колодца и заглянуть внутрь. Она увидела, как девочка барахтается в воде, и подумала, что даже если и захочет, то уже ничем не сможет ей помочь. Но ведь если девочка захлебнется… обвинят Янну! Звать на помощь было поздно. И девчонку спасать поздно, но пока еще можно доказать свою невиновность. И все же она не решилась кричать. Кричать надо было сразу. Но какой же злой рок! И что за невезение! Как же она запуталась в грехах! Вот если б тут была Криньо, то это было бы очень кстати! Она, конечно, бросилась бы босой в колодец — ведь там обычно бывают уступы на внутренних стенах, в кладке, пусть даже скользкие и опасные. Уж Криньо бы наверняка спасла ребенка! Но теперь девочку ждало лишь отчаяние и смерть.

На какой-то миг Франгоянну перестала думать о том, что Господь услышал ее мольбу, потому девочка и утонула. Но затем ей снова пришла в голову эта мысль, и она горько рассмеялась.

Хадула тотчас решила, как будет действовать.

«Пойду-ка я домой, — подумала она. — Скажу, что Криньо все не идет да не идет (может, еда еще не готова), а я голодная, и предложу пообедать всем вместе дома, чтобы Криньо не тащила еду на соседний двор».

Старуха быстро отнесла корыто с недостиранным бельем в большой деревянный амбар за давильней, заперла амбар на ключ, который положила к себе в карман, выбежала со двора через малый выход, заперла его на задвижку и направилась домой.

Глава 11

После того как тело маленькой утопленницы вытащили из колодца, Хадула потеряла покой, ею завладел леденящий ужас… Старуха думала, что теперь ей точно не удастся избежать наказания, хоть она была и невиновна.

И в самом деле, власти начали подозревать ее. Старуха стала свидетельницей того, как утонули обе дочки Янниса Градаря в поречье Маму, и, хотя против нее не было никаких улик, тот факт, что она оказалась во дворе старика Росмаиса, когда в колодец упала маленькая дочь Пропандии Ксенула, казался странным и удивительным. Такое совпадение вызвало подозрения у мирового судьи, и он обратил на это внимание помощника прокурора. На что тот, как обвинитель, обычно не упражнявшийся в красноречии в уголовных судах и ограничивавшийся фразой «Согласно имеющимся в моем распоряжении свидетельствам, очевидно, что преступление имеет место быть» или же «…состав преступления отсутствует», ответил: «Раз мировой судья так считает, значит так оно и есть, значит я с ним согласен». И они оба решили тщательно допросить Хадулу, вдову Янниса Франга, и, если понадобится, задержать ее.

Во время первого допроса, что был совершен на месте на скорую руку, у мирового судьи и полицейского еще не возникло конкретных подозрений или же они никому их не высказали (если первый одобряет, то второй только укрепляется в своем убеждении, как это обычно бывает), и Франгоянну невозмутимо перечислила уже известные факты, не увязывая их между собой. Старуха рассказала, что, пока она стирала, перевалило за полдень, и она проголодалась. Ее дочь, Криньо, пошла домой принести еды и почему-то задерживалась, а она сильно проголодалась, к тому же ее утомила эта орава детей, которые играли во дворе и сильно шумели, устраивая беспорядок вокруг амбара с маслом, давильни и около колодца. Она пыталась их образумить, но они, невоспитанные, смеялись и дразнили ее, и она потеряла терпение — все это подтвердила Криньо, — и тогда, уставшая и еле стоявшая на ногах от голода, она решила пойти домой, чтобы успокоиться и отдохнуть, а также пообедать вместе с дочерьми и не заставлять Криньо тащить еду на соседский двор. И вот она, значит, вышла со двора и заперла калитку на задвижку. Когда же после обеда, примерно через час, они вернулись с Криньо во двор, то вначале ничего не заподозрили и продолжили работу. Дети перестали шуметь. Когда же через некоторое время им понадобилась вода из колодца, Криньо опустила туда бадью, и та ударилась о твердое тело в воде. Испугавшись, Криньо позвала мать, и они вместе обнаружили тело маленькой девочки, плавающее на поверхности или, скорее, уже погрузившееся в воду.

Криньо искренне подтвердила слова матери. Мировой судья благосклонно выслушал ее показания, но при этом с подозрением покосился на Хадулу. Этот взгляд не понравился опытной Франгоянну, и ею овладело страшное беспокойство.

Оказавшись в доме своей дочери Трахилены незадолго до заката, старуха все время тревожно смотрела в окно. Она не сводила глаз с одного дома, что находился немного в стороне, но при этом был виден, так как стоял на два или три аршина ближе к дороге, чем остальные дома посередине. Янну все смотрела и смотрела на него, но не замечала ничего необычного.

Почувствовав волнение матери, Дельхаро тоже стала глядеть в окно. Когда солнце начало заходить, она вдруг крикнула своей матери с едва скрываемым страхом:

— Маменька! Мама!

— Что такое?

— Глянь-ка!

— На что?

— Около вашего дома стоят сыщики и заглядывают во двор!

Старуха Хадула поднялась и увидела то, чего так боялась. Двое сыщиков, жандармов, караулили у ее дома, не отводя от него взгляда, как и пятнадцать лет назад, когда ее сын Мурос таскал мать за волосы по мощеной дороге и ударил ножом сестру.

Франгоянну поняла, что ей угрожает большая опасность.

— Я должна схорониться, доченька! — сказала она вдруг. — Пока не поздно!

— Почему, матушка? — спросила в волнении Дельхаро.

— Почему? Они ищут меня, чтобы посадить за решетку!

— Да что ты такое говоришь?! Мама, это ты бросила девочку в колодец?!

— Нет, Бог мне свидетель! Это