День города - Надежда Лидваль
Книгу День города - Надежда Лидваль читаем онлайн бесплатно полную версию! Чтобы начать читать не надо регистрации. Напомним, что читать онлайн вы можете не только на компьютере, но и на андроид (Android), iPhone и iPad. Приятного чтения!
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Оставив наконец затею с побегом, он всю свою неуемную энергию направил на общественную деятельность внутри острога и прежде всего устроил литературный кружок для сидельцев. А поскольку большинство членов кружка не умели ни читать, ни писать, им пришлось разговаривать на разные темы, и закончилось все мятежом. Причем начал его даже не Федор Михайлович. Сам он мирно спал, когда зарезали двух караульных, и ничего не ведал. Посреди ночи товарищи по литературному кружку пришли к нему в камеру с окровавленной заточкой и спросили, что им делать дальше.
Банда Куста, или «кустовцы», как окрестят их позже газетчики, в считаные часы захватила острог, всю крепость и город. Арестанты с энтузиазмом поддержали восстание. Относительно вольный же народ не сопротивлялся, просто охал и крестился. Кто-то с гиканьем и озлоблением ударился в бесчинства, но этих приструнили довольно быстро. Коменданта посадили на цепь за воротами его же дома и выставили на торги, которые, впрочем, закончились дракой. Предлагали до унизительного мало. Федор Михайлович, возглавив Мятежный комитет, распорядился учредить в городе институт благородных девиц, общественные бани и библиотеку – все в одном здании. В настоящее время в нем располагается гимназия им. Ф. М. Куста. Также Федор Михайлович назначил выборы и конкурс красоты, и то и другое поручив известному шулеру Гришке Восьмипалому.
Приказал строить фрегат.
Тем временем адъютант коменданта сумел сбежать, добраться лесами до ближайшей почтовой станции и вызвать оттуда команду. Та примчалась через сутки и за полдня подавила бунт, хоть и понесла при этом значительные потери. Федор Михайлович, не вынеся своего позорного поражения, сбросился с крепостной стены. Было высоко, и он разбился, но, на свою беду, не насмерть. Его, окровавленного и переломанного, подобрали и притащили в карцер.
Коменданта крепости к тому времени освободили от цепей и спросили, как он желает поступить с бунтовщиками. Комендант приказал пытать. Всех, кроме Куста – того распорядился время от времени тыкать палкой, чтобы не испустил дух прежде времени. Под пытками бунтовщики единодушно показали, что действовали по наущению Федора Михайловича и под воздействием его вредных идей, почерпнутых из сатанинских книг, которые их главарь цитировал по памяти на «ненашенском» языке. Он и по-русски-то говорил не то чтобы привычным манером, а все как-то заковыристо, так, бывало, завернет, что сидишь, только слюни пускаешь, а понять ничего не можешь. Смутил, смутил христианские души, рыжий черт. А на что ему это понадобилось? Что за дьявол его самого попортил? А не был ли он, случайно, иностранным шпионом, а? Да как не был? Конечно был.
Выяснив таким образом всю правду, комендант приказал бунтовщиков повесить на рассвете, а Федора Михайловича… Он долго думал, какое наказание изобрести для злостного смутьяна. Казнишь его у всех на виду – так он и после смерти будет своими рыжими космами смущать народ, еще пожалеют его, не дай бог. Казнишь не на виду – непременно поползут слухи, что он остался жив и намеревается вернуться. А надо так, чтобы и наверняка, и по возможности без негативных эмоций. Жена коменданта, весьма неглупая женщина, предложила устроить гуляния с плясками, песнями, пирогами и костром. Обязательно с костром. Мужик – он создание диковатое, практически пещерное, его хлебом не корми, дай только посмотреть, как что-то горит и пылает. Он тут же хороводы начнет водить. Нет, она, конечно, не сказала напрямую, что в костре нужно сжечь Куста. До этого комендант сам додумался, не дурак.
На следующий день всех горожан созвали на безымянный праздник. Это потом, с годами, у него появилось одно название за другим: Прощание со смутой, День повиновения, Начало безмятежной эры, День города. А в тот момент мало кто понимал, по какому поводу гуляния. Люди притащились нехотя, без праздничного настроения. Иных больше заботило то, куда подевались его корова и сноха, чем какие-то торжества. Но пироги и брага, да не откуда-нибудь, а из погреба комендантского дома, подействовали нужным образом, и к полудню вся площадь перед главными воротами крепости оживилась, расплясалась и огласилась радостными воплями. Народ даже не заметил, как сколотили деревянный помост, на него поставили столб, а у основания накидали хвороста. А когда начали опускаться сумерки, приволокли чучело – ей-богу, соломенное чучело, – но какое-то странное, как будто слишком тяжелое и плотное для обычного чучела. Из-под-рубахи, из-за пояса, из ворота и рукавов – отовсюду торчала солома. Из-под уродливой шапки свисали паклевые волосы. Только были они все в крови. А еще чучело мычало и временами дрыгало ногой. Кое-как его прикрутили к столбу.
Когда стемнело, комендант поднялся на помост и встал на краешке. Оттуда он произнес речь. Слушатели к тому времени окосели совершенно и ни слова из нее не поняли, но будь они в другом состоянии, то услышали бы, что в этот знаменательный день они сжигают не просто бунтовщика, не просто возмутителя спокойствия, врага империи, изменника, конспиратора, крамольника, подстрекателя, смутьяна и сатанинское семя – они сжигают саму смуту, саму идею, мысль, дух мятежа. И да не повторится это больше никогда. Да воцарятся мир и благодать на наших суверенных землях. Аминь. Поджигай.
Весело зазмеились огненные языки. Сразу размножились и поползли вверх. Это потому что хворост был хороший, сухой, хрусткий. Народ сказал:
– О!
А потом:
– Ух!
А потом:
– Эвона как пышет.
А потом:
– А кто там глотку дерет? Васька, ты, что ли?
– Ничё я не деру. Сам ты это.
А потом одна баба прошептала:
– Да оно живое. Батюшки, живое.
И другая подхватила:
– Чучело-то! Чучело! Корчится, погляди!
– И правда. Чё это с ним?
– Ишь как его крутит.
– Человека жгут.
– Ах ты ж нехристи.
– Ой. Мамочки.
Кто послабее был, тот отворачивался и закрывал уши. Кто попьянее, тот наливал себе еще и закусывал пирогом. Рассказывали позже, что Федор Михайлович и в предсмертной агонии пытался навредить государству, выкрикивал то ли проклятия, то ли заклинания на своей тарабарщине. Звучали непонятные и страшные слова: «конституция», «люстрация», «эгалитэ» и «свобода печати». А может, и не звучали. В любом случае спасло нацию от нового помутнения только то, что преступник быстро кончился. А праздник продолжался до самого утра. От начала бунта до полной над ним победы прошло пять дней.
Прочитали книгу? Предлагаем вам поделится своим отзывом от прочитанного(прослушанного)! Ваш отзыв будет полезен читателям, которые еще только собираются познакомиться с произведением.
Уважаемые читатели, слушатели и просто посетители нашей библиотеки! Просим Вас придерживаться определенных правил при комментировании литературных произведений.
- 1. Просьба отказаться от дискриминационных высказываний. Мы защищаем право наших читателей свободно выражать свою точку зрения. Вместе с тем мы не терпим агрессии. На сайте запрещено оставлять комментарий, который содержит унизительные высказывания или призывы к насилию по отношению к отдельным лицам или группам людей на основании их расы, этнического происхождения, вероисповедания, недееспособности, пола, возраста, статуса ветерана, касты или сексуальной ориентации.
- 2. Просьба отказаться от оскорблений, угроз и запугиваний.
- 3. Просьба отказаться от нецензурной лексики.
- 4. Просьба вести себя максимально корректно как по отношению к авторам, так и по отношению к другим читателям и их комментариям.
Надеемся на Ваше понимание и благоразумие. С уважением, администратор knigkindom.ru.
Оставить комментарий
-
Гость Татьяна05 июль 08:35 Спасибо. Очень интересно ... В плену Гора - Мария Зайцева
-
Фарида02 июль 14:00 Замечательная книга!!! Спасибо автору за замечательные книги, до этого читала книгу"Странная", "Сосед", просто в восторге.... Одна ошибка - Татьяна Александровна Шумкова
-
Гость Алина30 июнь 09:45 Книга интересная, как и большинство произведений Н. Свечина ( все не читала).. Не понравилось начало: Зачем постоянно... Мертвый остров - Николай Свечин