Человек с одинаковыми зубами - Филип Киндред Дик

– Всего на несколько минут. На стаканчик.

Как будто не слушая его – казалось, их мысли шли параллельными курсами и не пересекались, – Чарли продолжил:

– Мы еще не ели, и вы, конечно, можете поужинать с нами. Но вам негде будет остаться, мы красим гостиную. – Он принялся рассказывать подробности, но Домброзио едва слушал, продолжая смотреть на стаканы. Женщина в пальто ждала своей очереди к телефону.

– В общем, я возьму бутылку и приду, – сказал Домброзио, – «Джим Бим» подойдет?

– Я за вами заеду, – ответил Чарли, – только скажите куда. И покупать ничего не надо, у нас все есть, – он сделал паузу, – если что, у нас тут еще пара человек. Небольшая вечеринка. Ничего особенного.

– Отлично, – согласился Домброзио, объяснил адрес и повесил трубку.

Выйдя из кофейни, он увидел красную «альфа ромео» у обочины дороги. Мгновение он тупо смотрел на машину, ничего не понимая. И только когда Шерри заговорила с ним, он осознал, в чем дело.

– Я все обдумала, – сказала она ровным бесстрастным голосом, – мне показалось неэтичным оставлять тебя здесь. Как бы ты ни обошелся со мной. Я несколько раз объехала квартал и вернулась, – протянув руку, она открыла дверь с его стороны, – ты ушел, но уборщик видел, куда ты делся.

– Я только что позвонил Чарли Хэлпину. Он приедет и заберет меня.

– Нестрашно, – сказала Шерри, – я подожду с тобой, и, когда он приедет, я объясню, что ты думал, что я забыла о встрече, но нашлась сразу после звонка. Ты ведь не рассказывал ему подробности? О нашей ссоре?

– Нет.

Она выключила двигатель и фары.

– Надеюсь, он скоро приедет. Без обогревателя я замерзну, – она подняла верх машины, – мне придется купить все снова. Ты не посмотрел, уцелело ли что-нибудь?

– Нет.

– Просто все выбросил.

Он кивнул.

– Ну, это было примерно шестьдесят пять долларов. Потому что ты не можешь себя контролировать; потому что ты ведешь себя как ребенок и устраиваешь истерики. – Сидя рядом с ним в темноте, она продолжала спокойным, почти бесцветным голосом.

Он ничего не отвечал. Он слушал.

– Я не знаю, хочу ли я работать с тобой. Я понятия не имею, как ты себя поведешь. Говорят, мужу и жене нельзя работать вместе. Ты наверняка будешь отвергать все мои предложения. Просто потому, что они исходят от меня.

«Я не сдамся, – сказал он себе. – Я продолжу борьбу. Но я знаю, что это безнадежно».

Показались фары старого «кадиллака» Чарли.

– Хочешь, я поговорю с ним? – сказала Шерри. – Я поговорю. Ты совсем устал, малыш.

Похлопав его по руке, она открыла дверцу и вышла, набросив пальто на плечи, очень деловая и уверенная. Не оглядываясь и не говоря ни слова, она подошла к «кадиллаку». Домброзио не слышал ни слова, их голоса заглушали проезжавшие машины. Через мгновение «кадиллак» уехал. Он мельком увидел человека за рулем и еще двоих на заднем сиденье – дружелюбные, радостные темные лица. Все они помахали ему, и Чарли нажал на гудок.

Сердце ныло. Он сидел и ждал, когда вернется жена.

8

На рассвете у Лео Рансибла зазвонил телефон. Это была компания по продаже недвижимости в Сан-Рафаэле, которая сообщила, что мистер и миссис Дитерс намереваются внести деньги. При этих словах он ощутил дрожь радости, чувство выполненного долга, которое придавало его бизнесу хоть какое-то благородство. Он закрыл сделку. И депозит, как сообщила ему компания по продаже недвижимости, был за больший из двух домов, которые рассматривали Дитерсы.

«Два за вчера!» – подумал он, вешая трубку. Плюс это. То есть, по сути, три за один день. Три сделки закрыты, бах-бах-бах. Вот так.

Его пять процентов… он начал подсчитывать, смакуя цифры. Отлично, подумал он. Получилось две тысячи долларов. Неплохо, совсем неплохо. Вернувшись в спальню, он разбудил Джанет.

– Эй, – сообщил он, – у меня новости.

Когда они оделись и начали готовить завтрак, Джанет спросила его, что он собирается делать с деньгами. Они могли бы вложить их в ремонт, сказала она. Покрасить фасад, сделать новые водостоки и… У нее было много идей.

– Слушай, – перебил он, – эти деньги уже распределены.

– Конечно нет. Ты же сказал, что совершенно не ожидал их получить.

– Конечно, – мрачно сказал он, – отремонтируй этот дом. Выкинь деньги и обогати какого-нибудь подрядчика. Давай позовем продавца сайдинга и закажем алюминиевую обшивку за четыре тысячи долларов.

Он сердито посмотрел на нее, и она отпрянула, не глядя ему в глаза и теребя пояс халата.

– Этого тебе надо? – требовательно спросил он. – Выкинуть деньги? Ну давай купим спортивный автомобиль, как у Домброзио. Поживем на полную.

– А что ты хочешь сделать с деньгами? – дрожащим голосом спросила она.

– Дело не в том, чего я хочу. Дело в том, что я должен сделать. Послушай меня, пожалуйста. – Он сел за стол и сунул тост в тостер. – Когда у тебя появляются деньги, их нужно инвестировать. Ты меня понимаешь? Умный человек вкладывает свои деньги в дело. Я тебе это уже говорил. Я скажу тебе, во что я собираюсь вложиться. С этими двумя тысячами я могу внести первый платеж за ту дикую территорию на горе.

– Землю Джанкуззи? – переспросила жена.

– Да.

– Ты собираешься заняться этим без Пола?

– Да кому он нужен. Мне не нужно делить территорию на участки сейчас. Важно заполучить эту чертову землю, пока не вмешался какой-нибудь не местный придурок и все не испортил.

– Сколько нужно денег? – напряженно спросила она.

– Около шести с половиной, – он пожал плечами, – я справлюсь. Не будем обманывать себя, я бы осилил эту сумму в любой момент. С продажей Дитерсам или без нее.

В конце концов, они еще могли передумать и потерять свой депозит. Но они этого не сделают, решил Рансибл. Не те люди.

Он ощущал торжество. Наконец-то он действительно мог купить что-то серьезное. И без Пола Уилби. Без чьей-либо помощи.

Уолтер Домброзио стоял в трусах перед зеркалом в ванной и брился. Он методично водил бритвой по лицу, не получая от этого никакого удовольствия. Дверь была открыта, и он слышал, как Шерри торопливо убирала посуду после завтрака.

– Ты закончил? – спросила она, заходя в ванную в халате и тапочках. Волосы, закрученные на металлические бигуди, плотно прилегали к черепу, из-за чего она походила на священника, аскета. Без макияжа ее лицо казалось бесцветным.

– Почти. Рассказать, что мне снилось? – Он думал об этом, пока брился.

– Конечно.

После посещения психоаналитика она полюбила слушать про чужие сны. Кажется, она думала, что узнает о