Проверка моей невиновности - Джонатан Коу

— Не конец, — согласился лорд Ведэрби. — Он длится еще несколько сотен ярдов. Там есть дверка, из которой выходишь прямо на берег пруда.

— Это предстоит расследовать, — произнесла ДИ Эссен отчасти самой себе и двинулась за графом к нему в кабинет, а ДС Джейкс замыкал шествие.

Инспектор взяла на заметку все особенности комнаты, обставленной негусто: на столе почти ничего, не считая ноутбука, на полках картонные скоросшиватели, а у одной стены три серых конторских шкафчика.

— Эта комната, кажется, сгодится мне сегодня как опорный пункт. Мне нужно побеседовать со всеми ключевыми подозреваемыми — в том числе с вами. Но перво-наперво я бы хотела потолковать с вашим шеф-поваром.

— Моим шеф-поваром? — отозвался лорд Ведэрби. — Право слово, мне кажется, вы зря потратите время. Он был занят все утро и оказаться в девятом номере никак не мог.

— Вполне возможно, что и так, — сказала ДИ Эссен. — Но мне надо поговорить с ним об обеде. Я попутно заметила, что в меню есть фазан, а сержант Джейкс подтвердит, до чего придирчива я к тому, как фазана готовить.

ДИ Эссен и ДС Джейкс обедали отдельно — в комнате, расположенной рядом с салоном «Аддисон». Фазан оказался хорош, и сопровождала его бутылка отличного бургундского, которую ДИ Эссен выпила целиком и полностью.

— В день моего выхода на пенсию, — сказала она, — не вижу, с какой стати мне беспокоиться насчет пития на службе. Как бы то ни было… — произносила она это все, набивая себе рот хлебом, каким промокала соус со своей тарелки, — не думаю, что случай окажется запутанный. Все уже указывает на одного конкретного человека. Отметьте, например, что жертве удалось что-то написать незадолго до гибели. Что вы об этом думаете?

— Не уверен, — сказал ДС Джейкс. — Первый символ… каков? Зачаток некоей буквы? Надо полагать, r… или p, или n.

— Мне кажется, n.

— Но отчего он ее не дописал?

— Что ж, — проговорила Верити Эссен, промокая губы салфеткой. — Допустим, у нас четверо подозреваемых — людей, у кого был доступ к коридору, ведшему в комнату к убитому. Иными словами, постояльцы в номере семь, а также в номерах восемь дробь один и восемь дробь два. Вдобавок сам лорд Ведэрби, разумеется. Итак, представьте, если можете, что вас только что заколол кто-то из этих людей — человек этот покинул комнату, а в вас еще теплится жизнь, на несколько мгновений. Хватит только на то, чтобы дотянуть до стола, взяться за ручку и что-нибудь написать. Ни времени, ни сил писать имя убийцы у вас нет, что бы вы тогда написали?

— Наверное, его инициалы. Или ее.

— Именно! И тут мы натыкаемся на одну из неповторимых черт этого дела. Что общего у всех четверых подозреваемых? Номера восемь дробь один и восемь дробь два и гостиную между ними занимают Роджер Вэгстафф и Ребекка Вуд. Весьма деликатный расклад, должна я заметить, для двух коллег-сослуживцев. В седьмом номере Ричард Вилкс, пожилой ученый, прилетевший вчера аж из Венеции, чтобы прочесть доклад, который оказался прерван через четыре минуты после его начала по причине смерти Королевы. В кабинете внизу у нас хозяин гостиницы Рэндолф Ведэрби. Четверо подозреваемых. Все они — к сожалению для нашей жертвы — имеют в точности одни и те же инициалы.

— А! Ну конечно. То есть выводит он половину буквы R, осознаёт, что это никак не поможет определить убийцу, и должен быстро придумать другой намек.

— Именно. Намек, указывающий — довольно-таки прямо, на мой взгляд, — на одного подозреваемого в особенности. На Ребекку Вуд.

ДС Джейкс обдумал сказанное.

— Хотя вряд ли этого хватит, чтобы выдвинуть ей обвинение в суде.

— Что ж, есть и еще кое-что против нее. Криминалисты были сегодня утром очень расторопны. С ручки двери, ведущей из тайного коридора в комнату жертвы, уже сняли следы. А у четверых подозреваемых — отпечатки пальцев. Есть четкое соответствие.

— Ребекка?

ДИ Эссен кивнула.

— Хм-м. Изобличительно, — произнес ДС Джейкс. Но, мгновенье подумав, добавил: — Или во всяком случае было бы, если б нашлись какие бы то ни было отпечатки на ручке ножа. Но, насколько я понимаю, их там нет. С чего бы убийце стараться не оставить отпечатков на орудии убийства — и при этом оставить их на дверной ручке?

— Совершая убийство, думаешь не всегда собранно.

— Верно.

За десертом (пирог баноффи с солено-карамельно-шоколадной подливкой) ДС Джейкс обрисовал другие существенные детали, которые ему удалось выявить. К примеру, любопытный факт: Кристофера Сванна без его ведома переселили из его номера во флигеле в более просторный и дорогой номер в главном здании. Еще один факт: со сцены преступления исчез его мобильный телефон. Имелась также и занимательная история (изложенная работниками бара в салоне «Аддисон») о его потерявшейся флешке и ее внезапном и неизъяснимом появлении на прежнем месте. А еще ДС Джейкс вдобавок пообщался с Дедом Бобом Хопкинзом — рыбаком, который в любую погоду сидит у берега декоративного пруда, — и застал его в великом возбуждении: сегодня он впервые за «почитай пять лет» не то чтобы в самом деле поймал рыбу, однако отчетливо слышал, как она прыгает в воде всего в нескольких ярдах от него. Нечто, вполне вероятно, не имеющее отношения к делу, однако, безусловно, необычное, если учесть, что рыбы в пруду нет вообще, и это широко известно.

— Подозреваю, тому есть очень хорошее объяснение, — сказала Верити. — Пойдемте разберемся.

Она стремительно осушила круглый бокал бренди, и, тем завершив обед, они с ДС Джейксом вернулись в кабинет к лорду Ведэрби, который граф несколько неохотно уступил им как комнату для опросов. Начали они с того, что открыли дверь в тайный коридор и повернули в нем на сей раз не направо — тогда бы они выбрались наверх, — а налево. И двинулись коридором, что делался все у́же и темнее, особенно когда под острым углом свернул вправо. Согнувшись едва ли не вдвое, при свете фонариков на мобильных телефонах они проковыляли две сотни ярдов, если не больше, а паутина вязла у них в волосах и из-под ног разбегались пауки. Черная кирпичная кладка стен начала поблескивать от влаги. Наконец от внешнего мира их не отделяло уже ничего, кроме деревянной дверки, сбитой из четырех древних досок, прогнивших едва ли не насквозь. По краям дверки пробивался яркий дневной свет. Верити толкнула ее наружу, и оказалось, что открывается она довольно легко — едва ли не будто недавно это проделывал кто-то еще. Коридор вывел их на самый