Человек, который любил детей - Кристина Стед

за собой, тогда и муж будет вас любить. От него ждать любви бесполезно, даже если б я всю кровь свою, до последней капли, отдала на стирку одежды и собственной кожей вместо ковра застелила бы пол в доме. Он вообще бы этого не заметил! Что уж про любовь говорить! Он ущербный человек! Орет, похваляясь, что для столь высокопоставленного чиновника он одевается бедно и всем жертвует ради детей! Стишки слагает о своем «подвиге». А что же я? Я, богатая наследница, латаю прорехи, штопаю изношенное до дыр нижнее белье, одалживаю у сестры старые пальто и выпрашиваю у кузин вышедшие из моды жакеты. И это называется, что я ничем не жертвую? По его мнению, во всем виновата я. Все проблемы от того, что я негодная хозяйка.

Берт вопрошающе взглянул на нее и поднял вверх карандаш:

– Хенни, а почему бы вам не попробовать жить на восемь тысяч в год? За дом вы платите твоему отцу всего пятьдесят долларов в месяц, и это все ваши расходы.

– Что-о? – возмущенно вскричала Хенни. – Да только на питание уходит три тысячи в год, даже больше. Все расходы планируются по минимуму, и все равно ничего не получается. Знаешь, сколько я потратила на двух девочек в прошлом году? Тридцать два доллара. Хасси подарила мне платье для Эви, но Луиза ей не нравится, и для нее она никогда ничего не даст. Луиза – толстая дылда, в семье нет никого ей под стать, не у кого взять для нее поношенные вещи. А я, оказывается, неразумно трачу деньги! По словам Профессора. Дом разваливается, что-то постоянно нужно ремонтировать. Поэтому он и достался нам так недорого. Папа не мог его продать. А сколько мы платим налогов за этого белого слона, ты сам знаешь.

Берт беспомощно убрал в карман свой карандаш.

– Ты права. Это не смешно. Сколько б ни составлял годовой доход – семьсот пятьдесят долларов или восемь тысяч, – денег всегда не хватает! Но… – Он взглянул на нее. – Ну и что? Зато у вас куча детишек.

– Ой, хватит об этом, – лихорадочно вскричала Хенни. – Я пришла не для того, чтобы говорить о нем и своих бедах.

– И то верно. Умница! Ладно, давай выпьем еще по глотку вина за скорый отъезд Сэмюэля Праведника в неведомые края.

– Если он даст мне деньги на хозяйство одной суммой, – задумчиво заговорила Хенни, – я сумею погасить некоторые из своих старых долгов. Когда родился Эрни, я была в отчаянно стесненных обстоятельствах, занимала направо и налево. Я понятия не имела, как вести хозяйство, а Хейзел Мур проработала у нас всего пять месяцев, потом Сэмюэль с ней разругался. Как подумаю, что до сих пор не вернула сто долларов Конни О’Мира, сквозь землю готова провалиться. Она, должно быть, считает меня мелкой воровкой! В первую очередь рассчитаюсь с ней. – Хенни нервно рассмеялась. – Видишь, я уже трачу те деньги. Как думаешь, сколько у меня сейчас в кошельке?

– Один доллар? – Берт немного поскучнел, что не укрылось от внимания Хенни. Она метнула презрительный взгляд на его большую кудрявую голову, склонившуюся над тарелкой. Он поглощал еду с присущей ему слоновьей прожорливостью. Казалось, у него не две руки, а целых четыре, и все заняты: быстро двигаясь в разных направлениях, они брали хлеб, сахар, сливки и пр. Хенни решила его наказать:

– Десять центов!

– Как, почему?

– Эрни порвал штаны. Этой потребовался отрез на платье. Надеюсь, на лето опять удастся сбагрить девчонку Элеоноре, если ее родственники из Харперс-Ферри не пригласят погостить у них.

– А они там не настраивают ее против мачехи?

– Если и настраивают, она этого не поймет. Одному богу известно, что творится в ее голове, но точно ничего толкового. Я знаю одно: если она решила что-то сделать, сделает. И это не просто ее дьявольское упрямство, хотя я говорю именно это, когда ору на нее. А она не слышит, все равно что глухая.

– Надо же, я и не знал.

– Да нет, она не глухая. Просто никого не видит и не слышит, кроме себя. Если задумала что-то сделать, сделает, хоть пальцы ей режь – не заметит. Просто пойдет и сделает по-своему. Ужасное существо. Чудовище мерзкое, а не ребенок. Тварь ползучая, склизкая, вонючая, мне дотронуться до нее противно, а она ничего не замечает! Я луплю ее до изнеможения, а ей хоть бы хны! Правда, если я падаю на пол, она бежит и приносит мне подушку – и в этом, пожалуй, она лучше своего отца-убийцы, тот вообще ко мне не подходит. Иногда бывает, что она чуть повоет, поревет, а в следующую минуту лицо как каменное. Уставится в одну точку или сядет с какой-нибудь книгой и мечтает, забыв все, что я ей кричала. Я показываю ей свои вздувшиеся вены на руках, спрашиваю: «И тебе не стыдно?» Но я жду, когда она немного подрастет и накажет своего отца за все, что мне приходится терпеть по его милости. Или устроит сладкую жизнь какому-нибудь другому мужчине. Кому-то сильно достанется.

Берт рассмеялся:

– Месть – дикая форма правосудия! Это не я сказал, а лорд Бэкон[29]. Я и не знал, что ты такая мстительная тигрица.

– Я бы испила его крови, но меня стошнит, – ответила Хенни с болью в голосе. – Как представлю, что через несколько месяцев я стану мачехой – не ребенка, а женщины, по натуре схожей с ним, так готова покончить с собой. За что мне все это?!

– Слушай, может, прогуляемся? – предложил Берт. – Или сходим в кино? А потом выпьем чего-нибудь у меня дома, если хочешь.

– Да, ты прав, Берт. Там прохладно, и я немного отдохну. Просто он сегодня с самого ранья красит, скребет, поет, верещит, носится туда-сюда. Хочет заняться нижним этажом, где моя спальня, так что мне на несколько недель обеспечены песок и грязь в постели, буду спать среди старых мешков. С ума сойти можно.

– Слава богу, что я не мастер на все руки, – вздохнул Берт.

– Зато толку от тебя больше. – Хенни искоса взглянула на него. Рассмеявшись, Берт поднялся из-за стола и потянулся за шляпой. Она тоже встала, надела перчатки, глядя на его профиль. А вдруг она потеряет его, если будет так много ныть? На мгновенье ее захлестнула подлинная любовь к этому мужчине. Берт был странный тип. Жениться не собирался. Девиц менял как перчатки, причем выбирал милых романтичных красавиц и каждой лгал наверняка. Негодяй по натуре, он производил впечатление идеального мужа: крепкий, рослый, добрый, беззаботный