Человек, который любил детей - Кристина Стед

узы супружества… Этому нет прощения. Будь уверен, каждому воздастся за грехи его! И если она будет упираться, ты должен ее отослать отсюда. Хенни, я уверена, согласится со мной. С Хенни я поговорю сама. Я чуть не сгорела со стыда, когда мне в лицо сказали об этом. Да еще кто! Мисс Критчмар! Между прочим, меня хотят избрать в совет общины, а тут такие слухи! Что я скажу? Как покажусь на глаза людям?

– Твоей вины в том нет, Джо, – серьезно произнес Сэм, – но мы, разумеется, это прекратим.

– Такое святотатство не может продолжаться. Ее нужно остановить, – заявила Джо. – Меня аж мутит от этой мерзости. А я ведь на днях выяснила, что один из наших предков сражался в Войне за независимость, Сэм. Специалист по генеалогии заверил меня, что среди участников было несколько человек с нашей фамилией, и один из них, вне сомнения, наш родственник. А тут такая бомба! Я была в ужасе, Сэм. Пять ночей не спала! Ты даже представить не можешь, что со мной было! Где эта глупая девчонка?

– Наверху. Я пошлю за ней.

– Сама поднимусь! Не суетись! Дам ей хорошую отповедь, чтоб неповадно было. Безобразие. Ужас и кошмар! И это моя собственная сестра! Как она могла?! Что с ней такое, Сэм? Мама была такая замечательная женщина, и мы с тобой ни разу не согрешили. Я абсолютно в этом уверена. Я не ханжа! Жаль, конечно, что ты не ходишь в церковь, Сэм, но для неверующего ты ведешь образцовое существование. Правда, папин пример… – Она умолкла, увидев, что Луи несет им кофе, и затем великодушно добавила: – Папа мог бы быть более достойным человеком.

– Сейчас это не имеет значения, – спокойно заметил Сэм. – Пожалуй, лучше оставь это мне. Я выясню, как обстоят дела. Не обвиняй бездоказательно. Злой язык может наделать больше бед, нежели два глупых человека, а они, возможно, не более чем глупцы, помни об этом! Сделай скидку на то, что это просто безобидное сумасбродство, Джо.

– Это безобидное сумасбродство породило множество слухов! Женатый человек! Представь, за кого он принимает Бонни! А она, между прочим, твоя сестра, Сэм! Если ты думаешь, что я стану это терпеть, ты глубоко заблуждаешься. Меня удивляет твое малодушие, Сэм. Ты слишком порядочный, всегда был слишком порядочным. А я всегда исполняю свой долг. Некоторые меня за это не любят, но я знаю почему.

– Джо, ты не ангел мщения, – указал Сэм. – В таких вопросах нужно быть более человечной. Ты уж поверь мне на слово. У меня больше опыта, чем у тебя.

– Больше? На сколько? Ты упираешь на то, что ты женат? Вздор! Мне, между прочим, приходится изо дня в день разбираться с мамочками и их проблемами. Они делятся со мной своими невзгодами. И среди них у меня много сторонников. Мое мнение объективно именно потому, что я не иду на компромиссы. Это не в укор тебе, Сэм. Я знаю, что ты всегда был добрым хорошим человеком и таким остаешься. Лучше тебя я никого не знаю. И ни в чем тебя не упрекаю. Ты – самый лучший. Просто чрезмерно мягок. Сам ты эту ситуацию не разрешишь.

Сэм жестом предложил ей сесть, и она повиновалась.

– Видишь ли, Джо, раньше я был такой же, как ты. Рассуждал точно так же. Я прекрасно понимаю твое негодование. Но поверь, ты ошибаешься. Нельзя силой к чему-то принуждать человека – даже во имя высокой нравственности. Здесь помогут доброта, человеколюбие и снисходительность к человеческим слабостям. Не забывай: она твоя сестра, десятью годами младше меня, а я и то с трудом понимаю, как разобраться в собственной жизни. Будь добра к Бонни. Иди поговори с ней – согласен, с женщиной она должна быть более откровенна, – но прояви милосердие.

– Будь уверен, Сэмюэль, – вскричала Джо, – я никогда не буду милосердна к тем, кто грешит в силу своей природной слабости! – Она вскочила на ноги и тряхнула головой.

– Беги, Лулу, оставь нас, – велел Сэм дочери, которая принесла в гостиную поднос с кофе.

– И еще,– снова вскричала Джо, но уже чуть тише,– Сэм, я хочу проконсультироваться с тобой по подоходному налогу, что с меня берут, по вычетам. Тут ко мне приходил какой-то тип, задавал вопросы. Я абсолютно уверена, что с меня берут больше положенного. По ночам я спать не могу от грохота отбойных молотков на улице, а если попытаюсь продать свое жилье, и половины за него не выручу. Я намерена взять ссуду на ремонт, только какой смысл? Лучше сдать его в аренду какому-нибудь владельцу меблированных комнат. Он будет регулярно платить мне ренту, и тогда я горя знать не буду. Все это и так лишает меня сна, а тут еще куча безответственных людей свалилась на мою голову. Мне что, теперь совсем не спать? Та старуха, у которой четки на кровати, появляется только раз в две недели, когда приходит за пособием или когда разругается с зятем. Немец – приятный порядочный парень, и квартирант хороший, на родину уезжает повидать родителей. Он-то прилежный, спокойный, славный, не то что те два ужасных итальянца, которые не работают уже четыре дня. Уходят на пивные вечеринки, возвращаются пьяные, от них несет перегаром, да еще и не работают. Мой дом разваливается на глазах, а у меня нет времени, чтобы привести его в порядок, избавиться от нынешних жильцов и найти приличных. Та противная пигалица с первого этажа беременна вторым ребенком, хотя у первого еще только первый зуб прорезался. Посуду вымоет дай бог к одиннадцати, а то и к двенадцати часам, а потом к ней приходит еще одна такая же замухрышка с младенцем в коляске, и они сидят в темноте и сырости, болтают, бывает, спагетти себе приготовят. А тот бестолковый бродяга сигареты изо рта не выпускает, хотя самому еды купить не на что, и за жилье вообще не платит. Меня от них тошнит. Более ужасных, пустоголовых бездарей во всем мире не сыскать, а государство оказывает им поддержку! Как тебе такое, а, Сэм? У меня просто в голове не укладывается. А в доме по соседству с моим живет женщина, у которой есть загородный участок, а ей платят пособие. Ну разве это справедливо, Сэм? Впрочем, откуда тебе знать, что происходит на белом свете? Ты – сотрудник правительственного учреждения и, в отличие от меня, не якшаешься с подобной шушерой. А я сталкиваюсь с ними лицом к лицу каждый божий день и вынуждена общаться с ними,