Нахид - Шахрияр Замани

– В каком состоянии хосейние? Там много работы?

Я выбрасываю зубную нить в мусорное ведро в углу зала. Жаль, что я маловато её привезла. И говорю:

– Не пойму, почему Хоршид-хан работает в одиночку! Я не очень разбираюсь во всех тонкостях, но знаю, что реставрация и консервация надписей требует инструментов, а также работников. В противном случае дело очень затягивается.

Асгар ставит себе на колени миску с пахучим жареным горохом и ест его горстями. Он всегда после еды ещё «кусочничает».

– Но вернёмся к Пэжману, – говорит он. – Послушай, пожалуйста, что я тебе скажу. Прошу быть внимательной и не использовать мои слова необдуманным образом.

Асгар всё ещё раздражён намёком на его собственную работу и моим сравнением его с Пэжманом – и он прав. Говорю ему:

– Я вся внимание, а если мои слова тебя обидели, то прошу извинить.

– Пэжман – влиятельный сотрудник шахской тайной полиции САВАК, а кроме того, он ещё и сочувствующий монаршей семье. Ты знала это?!

Я не ожидала услышать ничего подобного. Всё время со мной одно и то же. Стоит мне поверить, что горькие дни и мрачные ночи прошли и что мир отвечает моим желаниям, как появляется некто и говорит, что всё не так и что у жизни есть и другая сторона.

– Невозможно поверить, – отвечаю я. – Сегодня некоторые бездоказательно называют друг друга саваковцами. В тот самый день, когда кретин-старшина придрался ко мне у книжного магазина, несколько женщин бросили ему: «ты саваковец». Причём утверждали это совершенно искренне.

Асгар покраснел от гнева:

– Ты приравниваешь мои слова к пересудам тех женщин на улице?

– Если САВАК – это та организация, чью работу я видела в эти дни и о которой я слышала, то Пэжман не может быть с ней связан.

– Ты думала, САВАК только убивает людей?! Нет, они много чем занимаются.

– Прости, но твои слова не заставят меня изменить моё мнение, – я встаю из-за стола. – Пэжман в самолёте не преминул сдружиться с простой, малообразованной женщиной!

Асгар тоже встаёт и, скрипнув зубами, отвечает:

– Да, потому что она пышна и фигуриста. Если бы у Пэжмана не было этой слабости, как, впрочем, и слабости к алкоголю, его позиции были бы ещё сильнее.

Я сажусь. Асгар продолжает:

– В силу того, что я вырос в военной семье, и благодаря моей работе я никогда не выдаю тайны даже убийц. Но ты меня вынудила, и вот я говорю тебе, что я своими глазами видел в его спальне, на стене, фотографии нижних частей его женской добычи.

– Я тоже поняла, что с точки зрения морали Пэжман неустойчив, – говорю я, – но мне нужна его влиятельность во властной системе. Хотя сама работа, которую я сейчас делаю для него, не имеет отношения к государству.

– А к чему она имеет отношение?!

– Это культурная программа под эгидой ЮНЕСКО.

Асгар злой усмешкой отвечает на мои слова, но я не сдаюсь:

– Я сама видела подпись Генерального директора ЮНЕСКО. И французский язык я слегка понимаю.

Асгар делает в воздухе жест фокусника:

– Для САВАК подделать письмо и подпись – как стакан воды выпить.

– А у тебя есть документальное подтверждение его работы в САВАК?

– Что? Я должен документ представить?! Может, ещё приказ о его постановке на довольствие?! Ты из чистого упрямства привносишь в это дело элемент личных отношений.

Моё горло сжимает чёрная рука. Я отвечаю:

– Когда все пути передо мной закрылись, я не могу из-за твоего голословного утверждения перекрыть самой себе ещё и эту дорогу.

Горечь во взгляде Асгара жжёт меня, как огонь. Не знаю, зачем он свёл разговор к личным мотивам. Что бы ни было в прошлом, а нынче дело о моих отношениях с Асгаром закрыто. И закрыл его он сам: перестав отвечать на мои письма и объявив себя помолвленным с Захрой. Может, его ещё и угрызения совести мучают. Больше мне нечего ему сообщить, к тому же голова разболелась. Но Асгар преграждает мне путь:

– Я надолго тебя не задержу. Но ты должна мне открыть, какое ты и Пэжман дали друг другу слово и о чём договорились.

– Он показал мне дом Бахрами и сказал, что будет добиваться его ареста.

– А о твоём посещении хосейние и о встрече с господином Пирниёй он тоже знает?

– Не думаю, чтобы ему это было важно.

– Прошу тебя выполнить по крайней мере эту мою просьбу. Когда будешь встречаться с Пэжманом, ни о чём ему не сообщай, ни о чём.

– Если ты хочешь, чтобы я это сделала, ты тоже действуй серьёзнее и покажи мне, что ты меня поддерживаешь.

Глава восьмая

Позвонив у ворот Бахрами, Асгар отступает и застёгивает до верха молнию куртки. На ремне его – кобура с револьвером. Хорошо, что рядом с домом Бахрами нет полицейского, которому Асгар поручил бы охранять свой «Кадиллак». Он поставил машину на железном мостике, ведущем к воротам, и явно уже о ней забыл. Убедить его приехать к Бахрами было нетрудно. Я сказала: теперь, когда, по твоим собственным словам, Пэжман какой-то хитростью притащил Бахрами в Тегеран, неплохо нам, не откладывая, явиться к нему и поговорить. Может, он одумается и сделает признание в убийстве. Я сказала: если он согласится признать вину в убийстве отца перед судом или хотя бы перед журналистами, если он извинится и скажет, что раскаивается, то, по крайней мере, я откажусь от моих личных прав. Что касается мамы и представителей закона, то это решать не мне.

Вчера вечером я говорила с мамой. Она была встревожена. Настаивала, чтобы я вернулась, но причин не приводила. Дай Бог, чтобы она не заболела. И Кейхан впервые мне позвонил. Вначале он говорил невпопад: наверное, в первый раз общался с кем-то, подобным мне. Я не упустила случая и слегка подогрела наш диалог, сказала, что очень хочу его увидеть.

Ворота Бахрами открываются. Над двором горят несколько лампочек. Открыл нам верзила, который наверняка и есть сам Бахрами! Я украдкой бросаю взгляд на его длинное лицо. Оно покрыто какими-то пятнами, под глазами мешки. Или он всегда такой жёлтый, или сейчас побледнел. Он радушно здоровается и даже жмёт руку Асгару, который ведёт себя так, будто пришёл в гости. Кстати, и я не чувствую растерянности. Быть может, моё спокойствие объясняется уверенностью в Асгаре, а может быть, это раздражение того типа, которое я испытываю в труднейших жизненных ситуациях.

Бахрами наполовину открывает квадратную дверь,