Тише - Кейт Максвелл

Ожидая приема врача, я потягивала кофе и наблюдала за потенциальными родителями – моими товарищами по несчастью. Они составляли разительный контраст с умильными фотоколлажами на стенах; в их потухших глазах читались истории о малоподвижных сперматозоидах, пустых яйцеклетках и начавшихся месячных вместо вожделенных двух полосок на тесте. У парней был совсем убитый вид. Еще бы: дрочить в баночку только для того, чтобы услышать, что толку от тебя не больше, чем от безалкогольного коктейля. Что может быть страшнее для мужчины?

На общем унылом фоне выделялись и исключения в лице одиноких поклонниц искусственного оплодотворения: четыре из них, помимо меня, уже раздобыли «самую отборную сперму» и сияли от радостного предвкушения (Подумать только, всего через девять месяцев!), еще две – беременные женщины средних лет, – казалось, не верили собственному счастью, хотя и старались этого не показывать. Добрые глаза. Сложенные на животе руки. Мы тоже были на вашем месте.

– Стиви Стюарт?

Я вскочила так резко, что у меня потемнело в глазах. Врач – строгая, серьезная, в темно-синем кардигане поверх белого халата и с забранными в хвост седеющими волосами – излучала профессионализм. Такая не станет осуждать.

– Здравствуйте, Стиви. Я доктор Кимбл. – Она глянула в свои записи. – Итак, это ваш первый визит. Расскажите, почему решили к нам обратиться.

Я сто раз репетировала ответ на этот вопрос! Казалось бы, чего стыдиться? Она и не такое видела. И все же…

– Я хочу ребенка, – выпалила я.

– Чудесно. Большинство людей приходят сюда именно для этого.

– Извините, забыла уточнить: я хочу воспользоваться донорской спермой.

– Хорошо.

«Хорошо»? Обнадеживающее начало!

– У вас есть партнер? – продолжала она.

– В данный момент нет, – с вызовом ответила я. Любой бы напрягся на моем месте!

– Не волнуйтесь, подобные вопросы – чистая формальность; это нужно для карты.

– Кстати, сперма у меня уже есть.

– Вот как?

– То есть, конечно, не с собой. – Тоже мне, капитан очевидность! Естественно, я не стала бы тайком передавать ее врачу под столом. – В Нью-Йорке.

– Отлично. Там ее легче достать. Надеюсь, донор не анонимный? Иначе, согласно законам Великобритании, мы не сможем использовать его сперму.

– Нет, с этим все в порядке. Я перелопатила тонну информации, прежде чем окончательно выбрать клинику и донора.

– Прекрасно. Но в любом случае мы проверим сперму на инфекции и наследственные заболевания.

– Надеюсь, проблем с транспортировкой не возникнет?

– Думаю, нет. Мы уже не раз так делали. Ну что ж, отлично. Теперь, если позволите, я задам вам пару вопросов.

Она снова взялась за анкету.

– Вы когда-нибудь были беременны?

Вот он: контрольный выстрел в голову!

– Один раз. Я сделала аборт.

– Могу я спросить, когда это было?

– Около шести лет назад.

– И сейчас вам… – она сверилась с записями, – …тридцать восемь.

– Да. В июне будет тридцать девять.

– Принимаете сейчас какие-нибудь лекарства?

– Нет.

– Как в целом оцениваете состояние своего здоровья?

– Со здоровьем у меня все хорошо.

– Вы курите? Употребляете алкоголь?

– Не курю; выпиваю пару бокалов вина в неделю.

– Советую уменьшить дозу. А лучше совсем исключить. Это сильно повысит ваши шансы.

– Без проблем.

– Отлично. Итак, у вас есть два варианта: искусственная – или внутриматочная – инсеминация и экстракорпоральное оплодотворение.

– Искусственная инсеминация – это научное название банального впрыскивания спермы?

– По сути, да. ЭКО – более инвазивный, трудоемкий и дорогой метод, но в этом случае процент успеха гораздо выше. Я бы рекомендовала начать с ВМИ, а затем…

– Если можно, лучше сразу ЭКО. У меня есть деньги, и я не хочу ждать.

Тогда доктор Кимбл озвучила пошаговую инструкцию по размножению без секса, начиная с ежедневных инъекций, которые должны «выключить» мои яичники, а затем снова их запустить, чтобы стимулировать овуляцию. Когда она упомянула о заборе созревших яйцеклеток, мои мысли невольно перенеслись на ферму. Вот я просовываю горячую ладошку в ящик и старательно шарю пальцами по устланному соломой дну, пока не натыкаюсь на два еще теплых яйца. Беру одно и бережно опускаю его в левый карман вельветовой курточки, а второе отправляю в правый. Затем бегу назад к дому, распахиваю кухонную дверь и с торжествующим видом выкладываю добычу на стол возле папиной чашки чая с молоком. Он опускает взгляд, и лицо его тут же мрачнеет: скорлупа обоих яиц покрыта трещинками. Мама весело говорит: «Ничего, Стиви, я все равно собиралась сделать из них омлет. Ты облегчила мне задачу!» Отец с оглушительным грохотом отодвигает свой стул, встает и молча выходит из кухни…

– Если все пойдет хорошо, через несколько дней после оплодотворения яйцеклеток мы проверим качество образовавшихся бластоцист – пятидневных эмбрионов – и перенесем их в матку через влагалище, – подытожила доктор Кимбл. – Некоторые пары, вернее, некоторые женщины, предпочитают подсаживать сразу два эмбриона; разумеется, в этом случае возникает риск рождения двойни.

– Я не стану так делать. Мне вполне достаточно одного.

Раз – и готово!

Она улыбнулась.

– Возможно, бластоцист получится несколько – тогда мы заморозим лишние на случай, если с первого раза беременность не наступит.

– И что тогда? Сколько придется ждать до следующей попытки?

– Если останутся лишние бластоцисты, вы сможете попытаться снова всего через месяц, уже в следующем цикле. Еще вопросы?

– Через полтора года мне будет сорок, – сказала я. – Насколько я понимаю, после этого возраста фертильность резко снижается?

– Сорок – всего лишь цифра. Не нужно на ней зацикливаться, – успокоила меня доктор Кимбл. – Это не значит, что ваш организм перестанет функционировать, едва часы пробьют полночь. Послушайте, возможно, мне не стоит это говорить, но у вас гораздо больше шансов, чем у девяноста процентов пар, входящих в эту дверь. Вы уже были беременны; у вас есть качественная, проверенная сперма. Конечно, стопроцентных гарантий я дать не могу, – продолжила она, – но не удивлюсь, если уже через полгода вы будете закупать ползунки и распашонки.

Двадцать четыре

– Понторез, проныра, пентюх. Интересно, почему все самые дурацкие слова начинаются на «п»? – сказал Нейтан, рисуя эту букву на песке.

– Неправда! – возразила я. – А как же увалень, упырь, ушлепок? По-моему, эти слова тоже всегда казались тебе нелепыми.

– Точно! Как я мог забыть? П и У. Полный улет! Одно из моих любимых выражений.

Близился вечер; лежа животом на песке, мы с Нейтаном листали странички пользователей в его приложении для знакомств. Тогда и произошел тот разговор. Я сказала, что парень, которого Нейтан назвал «чертовски привлекательным» – лощеный красавчик с платком в кармане пиджака, – немного похож на понтореза. Пришлось пояснять.

– Хм… возможно,