Обещание острова - Софи Таль Мен

– Мне надо побыть одной, – простонала она и снова скрючилась, чтобы спрятаться от его взгляда.

Присутствие Алексиса было для нее невыносимым, как и его сочувствие. Алексис сомкнул пальцы, сжимая ее плечо, от чего она задрожала. Потом он убрал руку и направился к парому, который только что причалил.

Бóльшую часть ночи джек-рассел простоял у зеленого сигнального прожектора и лаял, не переставая, а западный ветер уносил звуки вдаль, в океан. Его жалоба все еще звучала, когда с первыми лучами солнца его нашел рыбак. Вялое, задыхающееся тявканье, прерываемое долгими периодами молчания, когда пес растягивался на камнях, положив морду на лапы. Кто на острове не знал Прозака? Самая верная собака, всегда следующая по пятам за хозяином, сначала за Фаншем, потом за Джо. Барбос впереди, потом хозяин. И кто бы не счел странным, что пес провел всю ночь в одиночестве на причале, воя на луну? Рыбак приблизился к Прозаку, чтобы внимательнее рассмотреть его. Корзинка висела у рыбака на плече, в руках была удочка, и он сразу все понял. Он хорошо знал Джо. Его привычки, склонность к алкоголю, а иногда к рискованному поведению. Рыбак помнил, как однажды во время шторма этот человек любовался высокими волнами, стоя слишком близко к берегу. Сильно качаясь и громко хохоча всякий раз, когда сноп воды облизывал его ступни.

Сначала рыбак подошел к собаке. Потом быстро обвел глазами горизонт, заглянул в воду. Она была мутной и немного волновалась. Затем он решился обратиться в полицию. Ранним утром на всем острове зазвучали сирены. Алексис открыл один глаз, проклиная тех, кто так рано разбудил его в воскресенье.

Как только паром замедлил ход и развернулся, направляясь к сигнальным огням, Ян и Маттье сразу обратили внимание на непривычную суету в порту. Несколько лодок кружили возле причала, на котором толпились люди в униформе. Водолазы, высунув головы из воды, дожидались остановки судна, чтобы возобновить поиски.

– Начата операция по спасению, – мрачно констатировал Ян.

Маттье подошел к иллюминатору.

– После ночного волнения она будет непростой.

Ян вздохнул и тяжело поднялся с сиденья. Заметив своего заместителя, ожидающего их на пристани с напряженным выражением лица, Ян вздохнул еще раз. Убитое лицо Алексиса и собака, которую он держал на поводке, пробудили у Яна дурное предчувствие. Он поискал глазами красный трехколесный велосипед. И высокого худого блондина с флегматичными движениями. Безрезультатно.

– Джо? – спросил Маттье сдавленным голосом.

Вместо ответа Алексис кивнул, и Ян вцепился в костыли, чтобы удержаться на ногах.

– Меня предупредили рано утром. Мужчина, который нашел Прозака в конце пристани, сразу привел его ко мне.

– Черт возьми, Джо! – крикнул Маттье и тоже стал оглядываться по сторонам. – Как это случилось?

– Я ничего не знаю… В последний раз я видел его вечером в пятницу, когда закрывал кабинет, он был тогда в полном порядке… Ну, то есть я хочу сказать, он был таким, как всегда, – смущенно поправился Алексис.

– Блин, Джо! – повторил Маттье, поддерживая отца, которому было трудно идти в толпе пассажиров.

На табло морского вокзала светилась дата. 16 мая. Смешанный прогноз погоды – серое облачко, а над ним половинка солнца. Холодновато для этого времени года, всего пятнадцать градусов сейчас и семнадцать после полудня. Оливия так спешила, что не взяла куртку, и теперь дрожала на своей скамейке. Краем глаза она следила за Алексисом и без труда догадалась, кого он встречает. Какая же абсурдная штука жизнь. Все сводится к правильному или неправильному расчету времени. Заметив на причале Яна, она сразу подумала, что через несколько часов Джо, возможно, не пришло бы в голову прыгнуть. Или в одиночку напиться в своем углу. Док медленно шел к ней, опираясь на костыли. Он выглядел стариком: сгорбленная печалью фигура, кое-как причесанные волосы и щетина, отросшая за несколько дней.

– Иди ко мне, маленькая, – он расставил в стороны руки, а заодно и костыли.

Девушка уткнулась лбом ему в грудь и не выдержала:

– Ты слишком поздно приехал.

– Я знаю.

– Я должна была за ним приглядывать…

– Он не был ребенком.

– Ему было плохо в последнее время, а я притворялась, что ничего не замечаю.

– Ты ни в чем не виновата, маленькая. Не знаю, что на самом деле произошло, но уверен, что его бы не спас никто.

Док механически произносил эти слова, только чтобы успокоить ее. Но он не мог помешать себе думать так же, как она. Он не раз убеждался в том, что Джо чувствителен, как дитя. Эмоционально зависим от него, и это иногда тяготило Яна. Не бросил ли он Джо в последние дни? Как он мог не чувствовать своей вины? Он был обязан подбодрить его, когда Джо приезжал в Брест и когда звонил накануне.

– Никто не смог бы его спасти, – повторил Ян, чтобы убедить себя в этом.

Алексис остановился поодаль, он был растроган их встречей и этим взвинченным разговором. А заодно немного обижен тем, как Оливия только что его оттолкнула. Но они были едва знакомы. Оливия не настолько доверяла ему, чтобы раскрыться перед ним. Похоже, их близости накануне оказалось недостаточно. Сексуальная тяга, и не более того. Может, она уже сожалеет о вчерашнем. Он задался вопросом об отношениях, связывавших молодую женщину с Джо. Были ли они чисто дружескими? Он вспомнил, как его ассистент волновался в ее присутствии и вообще всякий раз, когда произносил ее имя. Оливия разжала объятия. Их взгляды на мгновение встретились, и он опустил глаза: ему стало неловко от того, что он на нее смотрел.

– Подбросишь меня до дома? Хочу забрать то, что надо для погружения, – прервал его размышления Маттье.

– Окей, с удовольствием тебя отвезу, если у тебя найдется гидрокостюм и лишняя пара ластов для меня.

– Поплывем вдоль берега от пляжа Гласьер… Его могло снести в ту сторону.

Ян выглядел недовольным:

– Не стоит рисковать. Не уверен, что при таком море вы много увидите.

– Если ты думаешь, что я буду тут стоять и ничего не делать, ты слишком плохо меня знаешь! – рявкнул Маттье, садясь за руль «мехари».

Его отец, смирившись, пожал плечами. Будь он в возрасте сына и с таким же, как у того, здоровьем, разве он не реагировал бы точно так же?

Глава 29

Боязнь понедельничного утра никогда не была знакома Алексису. По натуре он не был склонен к тревожности и не уставал от своих профессиональных обязанностей.