Камень небес - Валерий Викторович Дмитриевский

Вадим упорно лез в бутылку, и Виток почувствовал, что сейчас начнёт оправдываться. Но тут же понял, что, как только он начнёт оправдываться, Житов пуще насядет. «Молодой, да ушлый», – удивился Виток.

– Ты своё через лесхоз получишь, – сухо сказал он. – Только не надо ля-ля про кордоны.

Ярощук обернулся к Житову:

– Ты, Вадик, не возникай на старших. Зелёный ешшо. Мы с Виктором Пантелеичем на Ульдурге мошку кормили, когда ты «мама» говорить учился. Квартиру себе он давно заработал. А завидовать вообще вредно для здоровья.

– А что, я неправильно говорю? Вам-то, Евгений Василич, тоже с этого золота ничего не светит, имейте в виду.

– Что имею, то и введу, – повысил голос Ярощук. – Ещё неизвестно, сколько они получат. Не думаю, что намного больше нас. А ты, если денег много захотел, переучивайся на кого-нибудь. В шофера иди, в сварщики… да хоть в ассенизаторы. Или коммерцией займись, только не ной тут.

Вадим продолжал что-то бубнить, но Виток больше в прения не вступал – ушёл. Проценко прав: эти мальчики за просто так, из чистого любопытства, работать не будут. Не то воспитание. Однако стареет Кириллыч, уже готов оправдать их. Хотя сам никогда за рублём не гонялся… Виток вдруг отчётливо понял, что мир, в котором он до сих пор жил, медленно, но неотвратимо меняется. Всё ближе, вырастая на глазах, накатывает волна другого поколения. Трудно сказать, хуже оно или лучше, на что оно способно – оно другое, и таким, как он, как Проценко, понимать его всё сложнее. Но придётся как-то существовать совместно.

9

И потом изобилие нам никак не грозит. Оно нам ещё долго не будет грозить.

«Хищные вещи века»

Зима была долгой и невесёлой. Из полевых участков работал только Анамакит, там копали канавы со взрывом и бурили скважины. В конторе стояла непривычная тишина. Половину тех, кого не сократили сразу, отправили в неоплачиваемые отпуска. Деньги за золото были наконец перечислены, но трудодень в бухгалтерии пересчитывали уже на третий раз, и всё в сторону уменьшения. Дескать, то одно забыли учесть, то другое. Поэтому расчёта не давали. Но Виток подозревал, что заодно проделывается старый фокус: деньги крутятся в банке. Да и как их не крутить, если в месяц выходит процентов пять навару.

Получаемый под запись хлеб Виток резал на ломтики и сушил над плиткой сухари, чтобы не было соблазна съесть полбуханки сразу. Иногда со склада так же под запись выдавались тушёнка и рыбные консервы – брали всё, не спрашивая о цене. Картошки на первый раз накопали чуть больше, чем посадили, – три куля, и Даша варила супчики с чем придётся. Виток набрал на Орколикане ведро брусники, и они могли пить «чай» без заварки и без сахара. Ведро черники продали кому-то из зажиточных. Привёз он и несколько банок сваренных и залитых подсолнечным маслом маслят. Даша жарила их с картошкой. Виток раза три съездил с Петром на рыбалку, но то ли окуней уже всех переловили, то ли настроения клевать у рыбы не было, только улов не окупал сожжённого бензина. После этого Виток рыбачить бросил, но Пётр не терял надежды. Лариса сердилась, а он ей обещал, что скоро, как Емеля, поймает во-от такую щуку и – «тогда, лапочка, проси у неё что хочешь, а я не волшебник».

Виток ходил по посёлку и искал, где можно подкалымить. Работа попадалась чаще мелкая, на один день. Виток ни от чего не отказывался: колол дрова пенсионерам да вдовам, ремонтировал палисадник возле поселковой администрации, а по весне даже белил сортир Дома культуры. Через Ларису он вышел на больницу и починил там крыльцо, да не просто починил, а сделал ещё удобные перильца, после чего главный врач стала привлекать его на более серьёзные работы. Однажды она подрядила его сделать дверной проём между кабинетами, и Виток занимался этим два дня. Сначала разметил стену и, задыхаясь от поднявшейся пыли, молотком и стамеской сбивал штукатурку. Оказалось, штукатурка положена не на дранку, а на сетку рабицу, и её пришлось долго и нудно перекусывать пассатижами. После этого дело пошло веселее, потому что стена была не капитальная, брусовая, а дощатая. Пропилить её ножовкой, вставить готовый дверной блок и покрасить всё в белый больничный цвет для Витка было просто. Он ещё подштукатурил стену вокруг косяков, а закрашивать её, сказала завхозша, они сами будут, когда высохнет.

Виток получил за работу раза в три больше, чем ежемесячный аванс в «офисе», и притащил домой два пакета разной еды, в том числе бутылочку итальянского ликёра «Амаретто», о котором ходило много разговоров. Напиток понравился, но зашедший в гости Пётр попробовал и скривился: «Лучше бы ударили по клавишам», – имея в виду спирт «Роял», который продавался во всех «комках», вытеснив куда-то пропавшую водку, и стоил не так уж дорого. Когда Виток выложил батончики «Сникерса», китайские жвачки с наклейками, на которых были изображены динозавры, и с десяток картонных кружков с покемонами, Маришка восторженно взвизгнула. Можно было показать кое-кому в школе, что у неё тоже всё такое есть. Виток достал из кармана денежку: «Сходи, доча, в видеозал». Для Кости была куплена резиновая белочка-пищалка.

Даша, поглядев на заставленный продуктами стол, сказала:

– Может, в посёлке работу найдёшь? Ты же у меня всё умеешь. Как я устала на подачки жить…

Виток обнял её за плечи:

– Всё, да не всё. Поглядим…

Под Новый год на складе устроили раздачу мороженой конины. Петру поручили разделать несколько больших кусков туши на весовые порции по полкило. Для этого дела ему выдали бензопилу и литр казённого бензина. Виток пошёл помогать. Кладовщица открыла им дверь, за которой на одном из голых – шаром покати – стеллажей лежали два тёмно-красных стегна и позвоночник с рёбрами.

– Дожились! – воскликнул Пётр. – Раньше на Руси, чтобы рассказать о крайней степени голода, говорили: «Конину ели». Или помнишь, у Толстого Кутузов страшную кару французам обещал: «Будут они у меня лошадиное мясо есть». А нынче мы его за деликатес считаем. Причём по цене хорошей… говнядины.

– Интересно, где они эту лошадь добыли? – спросил Виток.

– Интересно другое: от чего она пала, – сказал Пётр. – От непосильной работы или от бескормицы? Видишь, ни жиринки нет.

– Ты что, думаешь, она сдохла?

– Шутка. Хотя исключать ничего нельзя. Ладно, голод пережили, переживём и изобилие. Будешь потом внукам рассказывать, как лошадятиной питался.

В начале апреля Витку предложили заняться ремонтом больничной крыши. Там нужно было работать