Кризис чужого возраста - Маша Трауб

был муж, есть дочь. Может, стоит меня пожалеть? У вас-то есть будущее – дочь, уже обеспеченная недвижимостью, с которой ей куда проще будет выйти замуж, родить детей. Вы станете бабушкой. И бывший муж, на которого вы сейчас жалуетесь, он вроде как беспомощный, бедный-несчастный, не способный включить стиральную машину. Так вот поверьте – Димка способен не то что со стиральной машиной разобраться, он прекрасно готовит, жарит мясо, маринует. Они с моей мамой тесто замешивали, чтобы накормить всю нашу группу пирожками. Димка очень даже приспособлен к жизни.

– Я ничего не понимаю. – Настя снова заплакала.

Мне оставалось только молчать. Утешать я была не способна.

Димка ввалился пьяный еще через несколько дней.

– Ты во всем виновата, – заявил он мне с порога. – Я все знаю. Если бы тогда ты не сделала аборт, все было бы иначе. У меня, у нас.

Я его ударила. Даже не думала, что смогу ударить человека. Все вышло само собой. Откуда-то нашлись силы. Димка дернулся, не ожидая, что я отвешу ему пощечину. Я выгнала его из квартиры, попросив больше никогда не появляться в моей жизни.

Мы больше не встречались нашей компанией, хотя переписывались в чате. То время не подходило, то еще какие-то проблемы. Именно из чата я узнала, что у Димки случился инсульт. Настя его выхаживает. Просила скинуться на лечение и реабилитацию, оставила номер карты. Мы все, конечно, перевели, кто сколько мог. Но после инсульта последовал инфаркт, и тогда Димку уже не спасли. Мы снова скинулись – теперь на похороны и поминки.

Из нашей компании Димка умер первым. Мы еще не хоронили друзей и ровесников. Так что после долгого перерыва собрались именно на похоронах. На прощании показывали фильм из старых фотографий. На них не было нашего Димки – ни одной студенческой съемки, хотя Колька много снимал. Димка с Настей, Димка с дочерью, Димка с тестем и тещей. А нас будто и не существовало. Настя так и не поняла, с кем живет. А мы так до конца и не поняли, почему Димка стал другим человеком, изменив своей натуре, своим желаниям и стремлениям.

Мы были его прошлым, о котором никто из его близких не знал. Они помнили его под другим именем – Митя. После похорон мы, не сговариваясь, поехали в мою квартиру, решив устроить отдельные поминки. Я начала замешивать тесто, чтобы сделать капустный пирог. Кира помогала.

Арт-объект

Тамаре уже все врачи подтвердили – ее мама больна. Скорее всего, деменция, но нужно тщательное обследование. Лучше точно не будет, а хуже может стать в любой момент. Мама наотрез отказывалась ложиться в больницу. Тома приезжала к матери так часто, как могла. Получалось раз в полгода. И каждый раз квартира, в которой она выросла, казалась ей меньше, чем она считала в детстве. Целых две комнаты. У Томы была собственная детская, чем она очень гордилась. Единственный ребенок в семье. А вместе их было двое – она и мама, чему Тома тоже в детстве радовалась, слушая разговоры подружек про несносных братьев, ушедшего в запой отца и вечно орущую мать. Так что позаботиться о маме было больше некому. Тома хотела бы вырываться почаще, но и работой рисковать не могла. Каждый месяц она отправляла маме деньги – на лекарства, еду, бытовые нужды и каждый раз, приезжая, расстраивалась. Мама почти ничего себе не готовила. Плитка в ванной давно обвалилась, обои в коридоре висели клочьями.

– Мам, я же тебе присылала деньги на плитку, – напоминала Тома.

– Да, конечно, прости. Обязательно все сделаю. Вот, увидела эту шаль и не удержалась. – Мама показывала страшную шаль с кистями. В такой на улицу лучше не выходить, примут за сумасшедшую.

Впрочем, мама никогда не отличалась рассудительностью в том, что касалось семейного бюджета. Могла потратить всю зарплату за один день, не думая, что завтра не останется денег даже на хлеб. Покупала книги, пластинки, фарфоровую чашку, понравившуюся вазу. Тома рано поняла, что на мать особой надежды нет, и экономила – складывала сдачу в шкатулку, могла вытащить рубль или даже три из маминого кошелька. Это она не сама придумала, а одноклассница Ксюха научила. Точнее, просто рассказала, что ее мать часто вытаскивает деньги из кошелька отца, когда тот спит. Ни разу не заметил.

– Это ведь неправильно? Воровство? Разве нет? – удивилась Тома.

– Конечно, нет! Это спасение семейного бюджета! – объявила Ксюха. – Отец все потратит на водку, и нам будет нечего есть. Маме опять придется у соседок в долг брать.

– Ага, – кивнула Тома и решила, что будет делать так же, спасая семейный бюджет. Удивительно, но мама ни разу не заметила недостающей суммы. Просто сокрушалась, что не помнила, как и где успела потратить. Вроде бы еще трешка была, а теперь нет. Когда Тома была недостаточно взрослой для закупки продуктов, она упрашивала маму сходить в магазин и уже на кассе доставала деньги из кармана маминого пальто, в который до этого подкладывала вытащенную из кошелька трешку или пятерку.

– Мам, я же говорила, чтобы ты в кармане посмотрела, – говорила убедительно Тома. И мама всегда ахала, радуясь случайной находке. Тома тоже радовалась, что в ближайшую неделю от голода они не умрут. Пока мама рассматривала краску для волос и тюбики с кремом, Тома успевала положить в корзинку готовые полуфабрикаты, хлеб, молоко и яйца. Мама никогда не проверяла содержимое. Тома иногда удивлялась, как вообще выжила с такой матерью. Неужели она и в младенчестве забывала покормить дочь, заинтересовавшись лаком для ногтей, а не детской смесью?

Когда Тома подросла и уже могла сама приносить продукты из магазина, ее удивляло мамино равнодушие. Та, кажется, была уверена, что продукты приносят феи домашнего очага. Тома хотела сказать маме, что за куском колбасы ей пришлось отстоять огромную очередь, а потом еще стоять за сыром. Мама ведь даже не поинтересовалась, откуда взялись продукты, которых еще вчера не было.

Возможно, заболевание развивалось уже тогда. Тома не могла сказать точно. Считала, что мама просто забывчивая, немного странная, живет в своем мире. Если дома был кофе, мама пила кофе, если только чай – мама пила чай. Она могла есть, а могла не есть. Однажды Тома провела эксперимент – утащила в комнату коробки с чаем и кофе. Надеялась, что мама как-то очнется, пойдет в магазин. Но она даже не удивилась. Просто налила себе кипяток в чашку и пила его как чай. Тома так не могла. Ей хотелось есть нормальную еду и