Приключения Джека Баллистера. Отто Серебряная Рука - Говард Пайл

Но предложение мистера Симмса, казалось, закрыло торг, потому что никто, похоже, не хотел повышать ставку.

Джек был настолько ошеломлен и сбит с толку, выйдя из темного и холодного склада на солнечный свет, к жизни, что почти ничего особенного не заметил. Теперь он поднял глаза на человека, который купил Сэма Доусона, и увидел, что это был полный, краснолицый, невзрачный мужчина в красивой одежде табачного цвета. Пока Джек гадал, кто он такой, из шеренги был вызван еще один человек. И снова ставки выросли до десяти или двенадцати фунтов, а затем мистер Симмс снова сделал ставку в двадцать пять фунтов, и снова никто не выступил против него. Еще один человек, а затем и еще были проданы, и тут Джек услышал свое собственное имя.

– Джек Баллистер! – выкликнул агент. – Выходи, парень, и поторопись!

Джек машинально отошел от остальных и занял свое место рядом с агентом, оглядываясь вокруг, на лица, обращенные к нему. Во рту пересохло, сердце учащенно билось.

– Вот прекрасный, здоровый мальчик, джентльмены, – сказал продавец. – Ему всего шестнадцать лет, но он вполне годится в качестве слуги в доме какого-нибудь джентльмена. Он воспитан, он свободно читает и пишет. Кроме того, как вы можете сами убедиться, джентльмены, он силен и хорошо сложен. Веселый мальчик, джентльмены, хороший, веселый мальчик! Давай, мальчик, беги вон к тому столбу и обратно и покажи джентльменам, каким ты можешь быть проворным.

Джек, хотя и слышал эти слова, тупо смотрел на говорившего.

– Ты меня слышишь? – спросил агент. – Делай, что я сказал, беги к тому столбу и обратно!

Джек так и сделал. Ему казалось, что он бежит в кошмарном сне. Возвращаясь на свое место, он услышал, как агент сказал:

– Мальчик сильный, но не показал себя так хорошо, как мог бы. Но он хороший мальчик, как вы сами могли убедиться.

Следующее, что он узнал, было то, что его за двадцать фунтов купил мистер Симмс.

Глава XI

Мальборо

Мальборо был домом полковника Берчелла Паркера. В свое время это был, пожалуй, самый красивый дом в Вирджинии, не исключая даже губернаторского особняка в Уильямсберге. Он стоял на вершине склона, идущего от берегов реки Джеймс. Со стороны реки деревья почти скрывали дом, но трубы и крыша возвышались над листвой, а через аллею можно было мельком увидеть кирпичный фасад и замысловатый дверной проем, куда вела тропинка от пристани. Главный дом представлял собой большое двухэтажное здание, увенчанное высокой крутой крышей. От центрального здания в обе стороны тянулись длинные флигели, оканчивающиеся на каждом конце небольшим зданием или конторой, расположенными под прямым углом к флигелю, и вместе с главным зданием они окружали с трех сторон довольно заросшую травянистую лужайку. Спереди не было видно ни помещений для прислуги, ни хозяйственных построек (которые находились позади дома), а только внушительный фасад с флигелями и небольшими зданиями.

Было раннее утро, полковник Берчелл Паркер уже встал, и слуга брил его. Он сидел у открытого окна в халате и шлепанцах. Его парик, пышная масса тонко завитых черных волос, висел на стойке, дожидаясь, чтобы его надели. Солнечный свет проникал в открытое окно, теплый мягкий ветерок слегка шевелил раздвинутые полотняные занавески и приносил с собой пение птиц из зарослей за садом. Постельное белье сползло с высоченной кровати, а деревянные приставные ступеньки, по которым полковник Паркер незадолго до этого спустился со своего ложа на голый пол, все еще стояли рядом с занавешенной кроватью. В комнате царил беспорядок, словно говоривший о внезапно прерванном сне.

Полковник Паркер держал тазик у подбородка, пока слуга брил его. У него было большое доброжелательное лицо, гладкий двойной подбородок, только что покрытый белой массой мыльной пены. Немного повернув лицо в сторону, чтобы подставить щеку бритве, полковник глянул в открытое окно.

– Я вижу, шхуна вернулась, Робин, – сказал он.

– Да, ваша честь, – отозвался слуга, – вернулась прошлой ночью.

– Письма были?

– Вот прекрасный, здоровый мальчик, джентльмены

– Не знаю, ваша честь; шхуна пришла около полуночи, а мистера Симмса еще нет. – Говоря это, мужчина вытер бритву и начал точить лезвие. – Мистер Ричард прибыл со шхуной, ваша честь, – сказал он.

– Правда?

– Да, ваша честь, и мистер Симмс привез с собой много новых слуг. Сейчас они расквартированы в пустом складском помещении. Не могли бы вы, ваша честь, немного повернуть лицо в эту сторону?

Звуки только что пробудившейся жизни звучали ясно и отчетливо в не покрытых коврами и деревянными панелями помещениях дома – открывающиеся и закрывающиеся двери, звуки голосов и время от времени всплески смеха.

Когда полковник Паркер спустился по лестнице, большой зал и боковые комнаты, смежные с ним, казались необычайно широкими, прохладными, новыми. Начало утра всегда придает такой вид привычной обстановке. Мистер Ричард Паркер, который чуть раньше тоже спустился из своей комнаты, стоял снаружи на ступеньках. Он обернулся, когда в дверном проем возник полковник.

– Ну, брат Ричард, – сказал полковник Берчелл Паркер, – рад вас видеть. Надеюсь, вы в добром здравии?

– Спасибо, сэр, – сказал тот, кланяясь, но выражение его лица не изменилось. – Надеюсь, и вы в добром здравии, сэр?

– Ну да, – вздохнул полковник Паркер, – думаю, что сейчас мне не на что жаловаться.

Он спустился по ступенькам и остановился немного поодаль, заложив руки за спину, глядя то на небо, то на аллею между деревьями и берег реки.

Послышались звонкие молодые голоса, эхом разносящиеся по верхнему холлу, смех, а вскоре и топот быстрых ног, сбегающих по лестнице без ковра. Элеонора Паркер вихрем вылетела из дома, схватила отца за камзол и, встав на цыпочки, быстро поцеловала его в обе щеки.

Две молодые гостьи и молодой человек лет семнадцати вышли следом за ней, девушки держались скромно, молодой человек несколько робел в присутствии мистера Ричарда Паркера.

– Дорогая, – сказал полковник Паркер, – разве ты не видишь своего дядю?

– Конечно, вижу, – отозвалась она, – но неужели ты думаешь, что я могу смотреть на кого-то еще, пока не поцелую тебя? Как поживаете, дядя Ричард? – и она подставила ему щечку для поцелуя.

Мистер Ричард Паркер улыбнулся, но, как всегда, словно с усилием.

– Черт возьми, Нелл! – сказал он. – Ты хорошеешь с каждым днем. Как думаешь, скоро ли ты сведешь с ума всех джентльменов в колонии? Будь я так же молод, как Родни, мне не хотелось бы быть твоим дядей, за исключением того, что тогда у