Приключения Джека Баллистера. Отто Серебряная Рука - Говард Пайл

– Разве вы не собираетесь делать ничего, чтобы попытаться найти его? – воскликнул старый добрый священник. – Конечно, вы горы свернете, чтобы узнать, что стало с вашим племянником.

– Но что я могу сделать? – заныл Езекия. – Мне очень жаль, что Джеки ушел, и я готов сделать все, что в моих силах, чтобы найти его, но что, что я должен сделать?

– Что ж, мистер Типтон, – сказал ректор, – мне кажется, это ваше дело, а не мое. Я едва ли могу сказать вам, как приступить к выполнению вашего долга в этом деле. Но я уверен, что вы должны сделать все возможное, чтобы выяснить, что стало с вашим бедным племянником.

Существовало общее мнение, что Джек Баллистер был похищен, и почти все предполагали, что сам старый Езекия приложил к этому руку. Если что-то из этих разговоров и доходило до ушей Езекии, он не обращал на это внимания и шел своим путем, либо не замечая, либо оставаясь равнодушным ко всему, что говорили о нем его соседи.

Затем, однажды утром, старый американский торговец получил сообщение от маленького адвоката Бертона, в котором говорилось, что если тот зайдет в его (адвоката) контору между тремя и пятью часами пополудни, то получит некие новости о Джоне Баллистере, которые могут представлять для него интерес.

Старик пришел ровно в три и застал маленького адвоката, шуршавшего бумагами, как маленькая серая мышка. На носу у него были большие очки, которые он сдвинул на свой костлявый лоб, где они заблестели, как два ярких диска, когда он повернулся лицом к старику. На минуту или две воцарилось молчание, которое наконец нарушил старый американский торговец.

– Ну, мастер, – сказал он, приподнимая парик и вытирая лысину под ним красным носовым платком, – ну, мастер, я здесь; и что вы хотите сказать мне о моем племяннике – о Джеки? Я очень спешу сегодня, мастер, и жду, а у меня важные дела.

– Возможно, и так, но я полагаю, что вы найдете время выслушать меня, – сказал адвокат. – Ибо то, что я должен сказать, очень близко касается вас, мастер Типтон.

Затем он открыл крышку стола и достал из ящика пачку бумаг, перевязанную тесемкой.

– Некоторое время назад, мастер Типтон, – сказал он, – сэр Генри Баллистер, который является моим уважаемым клиентом, дал мне инструкции присматривать за его племянником Джоном Баллистером, которого отец оставил под вашей опекой. Когда молодой человек исчез, я написал об этом сэру Генри и получил от него дальнейшие инструкции расследовать это дело.

Маленький адвокат во время разговора развязывал пачку. Теперь он разложил бумаги перед собой, перебирая их одну за другой, и продолжил.

–Прежде всего, мастер Типтон,– сказал он,– я слышал, что, когда его видели в последний раз, мастер Джон Баллистер был в компании с одним из ваших вербовщиков и группой слуг искупления, которых вы отправляли в Америку. Далее я выяснил, что вербовщика звали Уимс – Израэль Уимс. Вот письмо от Уимса в ответ на мое, в котором он признает, что мастер Джон Баллистер был с ним в ту ночь, когда были отправлены слуги, и что он больше не видел молодого человека после того, как оставил его на пристани. Вот еще одно сообщение от Джона Баркли, лондонского торговца, касающееся груза «Арундела», на котором, как предполагается, был увезен молодой человек. Он уточнил, что из этого порта на плантации Вирджинии должно быть отправлено всего девятнадцать слуг. Это мои записи, сделанные во время беглого допроса Джона Доу, владельца гостиницы «Золотая рыбка».

Маленький адвокат продолжал, перечисляя свои доказательства и касаясь, когда он говорил о них, различных бумаг, разложенных на столе перед ним.

– Результатом всего этого, мастер Езекия Типтон, – заключил он, – является то, что, на мой взгляд, совершенно очевидно, а именно, что мастер Джон Баллистер был похищен и увезен в Вирджинию. Я не говорю, что вы приложили руку к этому делу, мастер Типтон, – мне было бы неприятно так предполагать и обвинять в этом земляка и старого знакомого, но я убежден, что вашего племянника украли, и я хотел бы услышать, что вы сами скажете об этом.

Старый Езекия ответил не сразу. Некоторое время он сидел, рассеянно глядя на собеседника, как будто не видя его. Затем внезапно встрепенулся, словно от толчка.

– Да! – сказал он. – Все, что вы говорите, похоже на правду, мастер Бертон. Но… вы позволите мне взглянуть на эти бумаги?

– Разумеется, – ответил адвокат. – И если вы сможете удовлетворительно объяснить суть дела, мастер Типтон, если сможете убедить сэра Генри Баллистера, что его племянник цел и невредим и будет должным образом доставлен обратно, и с ним не случится ничего плохого, я буду рад.

– Верно, верно, – бодро отозвался старик. Говоря это, он поправил очки, а затем развернул первую бумагу из пачки и начал медленно и неторопливо читать ее. Затем взял вторую и так же внимательно и тщательно изучил ее, и так далее – всю пачку.

– Ну, мастер Езекия, – сказал адвокат, когда тот закончил читать, – теперь, когда вы прочитали эти бумаги, что вы думаете и что вы намерены делать? Я доложу сэру Генри Баллистеру только то, что вы пожелаете.

Старик ответил не сразу. Он снова снял очки и все протирал и протирал их своим красным платком.

– Эти бумаги, мастер Бертон, – сказал он наконец, – удручают меня. Если судить по ним, получается, что я сам похитил Джеки. Вот вы тратите свое время на поиск улик, чтобы все выглядело так, как будто я поступил нечестно с родной своей плотью и кровью – а ведь вы мой сосед, и вложил я немало, ох немало, славных гиней в основные ваши занятия.

– Последнее совершенно верно, мастер Типтон, – сказал маленький адвокат, – и, как я уже говорил, у меня нет никакого желания причинить вам вред. Подумайте, мастер Типтон, именно поэтому я послал за вами, иначе я отправил бы эти бумаги прямо сэру Генри Баллистеру, вместо того чтобы показывать их вам.

– Я очень обязан вам, сосед, – сказал старик. – Но эти бумаги выглядят очень неблагоприятно для меня. Предположим, с вами что-нибудь случится, и эти бумаги попадут в чужие руки; что тогда будет со мной? Вы подумали об этом?

– Да, да, – ответил маленький адвокат, – я думал об этом, и все устроено, мастер Типтон. Если со мной что-нибудь случится, я сделал так, что только часть этих бумаг попадет к сэру Генри Баллистеру. Обо всем, что касается вас, я позаботился, так что