Истеричка - Соня Дивицкая

– Ждите меня все! – скомандовала Жанна цветочкам. – Сейчас покормлю эту паршивую болонку и вернусь.

Она взяла пакет с собачим кормом и побежала на крыльцо.

Через неделю я приехала в «Цветочки» забрать свою пальму. И опять увидела там Жанну. На лице у нее был конкретный черный бланш.

– Пожалуйста, вот ваша пальмочка, – она сказала и губенки, как обычно, натянула уголками вниз.

Мне стало очень смешно. Я старалась не улыбаться, но картинка меня веселила. Вы только представьте: выходит Жанна, выносит лохматую пальму, ставит на пол кадушку, «не залейте, говорит, только не залейте», а у самой синячина.

Нет, я, конечно, терпела, улыбочку пришпорила и про синяк молчу. Жанна сама нарвалась на вопрос: она погладила разбитое лицо и печально вздохнула.

– Простите, – я не выдержала, – Жанна, что с вами случилось? Вы собирались в отпуск…

– Полетела! – она ответила и сама засмеялась. – С крыльца! Прямо мордой в землю!

– Да вы что… – я поняла, сейчас и меня прорвет.

– Ага! – она захохотала. – Хорошо, хоть шею не сломала!

– С вашего крыльца?

– Да! Да! – она закатилась, прикрывая рот.

– С вашего? – я не могла говорить от смеха. – С вашего крыльца? Десять ступенек?

– Да! – она свернулась в счастливых спазмах. – Хорошо – плитки не было! Снесла бы всю рожу!

– Какой кошмар! – я не удержалась.

– А-а-а-а! – задыхалась Жанна.

– Вы поскользнулись? – я спросила. – Споткнулись?

– А-а-а-а! – стонала Жанна. – Все из-за нее! – она показала в окно на маленькую черненькую собачонку: – Пошла кормить и полетела!

В Питер к друзьям Жанна не поехала. «Какие могут быть прогулки с разбитой рожей?» – она подумала и сдала билет. Всю неделю Жанна лечила синяк и была очень счастлива, что удачно упала.

– Я могла бы сломать себе шею! – хохотала Жанна. – Я могла бы убиться насмерть! Я могла бы выбить передние зубы! А у меня все цело! И ехать никуда не надо!

Собачонка подошла к моей машине и подняла ножку на заднее колесо. Теперь магазин «Цветочки» был ее личной территорией. Собака решила, что Жанна – ее хозяйка, и начала провожать ее до «Цветочков» и ждать, как положено пристроенной собаке.

Животное по-прежнему каждое утро валит под крыльцо свою кучу, об этом я слышала совсем недавно от Жанны, про чихуа никаких новостей не было. Жанна продолжала бороться с безродной собачонкой… У нее были на это силы, язе была здорова ее дочка… И многие из тех бед, которые случились потом, еще не жили даже в ее тревожном воображении. Жанна еще не знала, что эта куча на пороге будет наименьшей из ее проблем.

Британские коты

Как-то вечером мы, друзья нашей любезной Юль Иванны, обсуждали одну загадочную тему: может пассажирский «Боинг» сесть в поле или нет?

Юль Иванна еще по телефону, когда созывала гостей на ужин, всем, всем, всем сообщила, что самолет, на котором она летела из Австрии, сел в поле. Так и сказала: «Не смог зайти на посадку, два раза кружил над гипермаркетом и приземлился в траву».

Мы заволновались. Еще бы! Наша любимая Юль Иванна чуть не погибла в авиакатастрофе. Все сразу, как в дом вошли, начали переспрашивать: «Неужели прямо в поле и сел?» «Да, в поле», – она повторила и пошла на кухню за чайными парами.

Что-то нам подсказывало: «Боинги» в мягкий грунт не садятся. Какой-то примитивный жизненный опыт заставлял нас сомневаться в этом факте. Мы сразу стали припоминать минувшие авиакатастрофы. Все самолеты, которые на нашей памяти заносило в поле, обычно разбивались. Историю о мягком приземлении «Боинга» в траву не припоминал никто. И вот это вот легкое сомнение было на лице у каждого из гостей Юль Иванны. Но все, конечно же, помалкивали. Шептались про «Боинг», только когда Юль Иванна выходила на кухню. Зачем смущать женщину вопросами? Она еще не пришла в себя после шоковой посадки. Юль Иванна чудом осталась жива – это главное, технические подробности нам ни к чему.

Из кухни доносился запах тмина и печеного теста. Юль Иванна извинялась, что немного опоздала с пирогом. Пирог был в духовке. А мы и не спешили. Мы успокаивали Юль Иванну: «Да не волнуйся, не суетись, Юлечка дорогая! Что мы, с голодного края, что ли, к тебе приехали?» И улыбались: «А пахнет-то как! Пахнет!»

Прямо в воздухе, второй раз пролетая над гипермаркетом, Юль Иванна дала обет: если самолет благополучно сядет, она помирится со всеми друзьями. То есть со всеми нами. То есть с теми нами, с которыми она успела до своего тура в Австрию немножко поссориться. Нас собралось человек шесть в гостиной у Юль Иванны.

Гостиная Юль Иванны напоминала гримерку заслуженной примы. Стены под фисташку, белая мебель и картины в позолоченных рамах, все Юль Иванниной кисти, и почти все незакончены. Под настроение Юль Иванна снимала картину со стены и дописывала кое-какие детальки. Творческий процесс в ее доме не прекращался, и мы рассматривали динамику.

Появилась новая миниатюра – «Кошка с девочкой». Кошка пьет молоко из миски. Я вздрогнула, увидев опасную тему, именно из-за котов у нас с Юль Иванной и возникли разногласия.

– До миски у меня все руки не доходят… – пробегая, комментировала Юль Иванна. – Некогда… Некогда… Муж, семья… Я сейчас такая счастливая… Писать некогда.

«Букет в вазоне» завис в воздухе. Ваза – вещь не принципиальная. «Шезлонг на пляже». Шезлонг уже готов. Юль Иванну зажигали идеи. Воплощение со временем надоедало. Поэтому Юль Иванна любила миниатюры в японском стиле. Чтобы раз – и одной линией сбацать всю тему рисунка. А там потом, как будет настроение, можно еще цветочек прибабахать.

Автопортрет… Автопортрет она начала лет пять назад, и пока он представлял собой одни глаза, два больших черных глаза Юль Иванны. Прочее выступало под грунтом незавершенными штрихами. Но глаза уже были. Про глаза Юль Иванны ходят легенды. Будто бы глаза у нее никакие не украинские в маму, а цыганские, и вроде бы даже в бабушку. И будто бы своими глазами Юль Иванна может довести человека до обморока. А факты были, были. Однажды Юль Иванну вызвали в школу, и там она так посмотрела на учительницу, что бедная учительница сползла по стенке. А еще Юль Иванна говорила, будто бы может в магазине так посмотреть на продавщицу, что она выдаст сдачи больше, чем Юль Иванна заплатила. «Но нет! – уточняла Юль Иванна. – Я ни в коем случае так не делаю! Могу, но не делаю».

Так что глаза выписаны, остальное со временем подтянется. Юль Иванна мне объяснила: «Глаза труднее всего поймать. А лицо меняется. Что делать? К сорока пяти меняется лицо! Да, да, да, Сонечка, меняется… Тебе сейчас сколько? Тридцать пять? О! Вот посмотришь, как все изменится через десять лет… Никуда не денешься. И, пока есть время, нужно откладывать деньги»…

Этот вывод показался мне странным, но Юль Иванна все объяснила: «Да послушай меня. Каждый день откладывай в свою копилочку хоть немножко, хоть сто рублей, но обязательно для себя положи. А потому что время идет. Мы толстеем, а мужчины молодеют. Да, мужчины молодеют. Хотя, конечно! Я на сорок пять не выгляжу! Да, я всегда выгляжу моложе. Мне надо похудеть, тогда я допишу себя».

Этот музей незаконченных картин мне понравился сразу, как только я в первый раз попала в гостиную Юль Иванны. Одна из картин смотрела прямо на меня. Это была неоконченная зебра. Зебра в ближнем ракурсе, наклон головы, глаза, ушки и полосатый бок. Зад и размах хвоста еще требовали доработки, но я решила не ждать. Легкая недосказанность всегда возбуждала мою фантазию.

Я спросила, продается это или нет. Юль Иванна сказала, что вообще-то эту зебру она писала дочке ко дню рождения, но, но, но… Но я ее уговорила и оказалась первым клиентом Юль Иванны. До меня все только ахали