Истеричка - Соня Дивицкая

К столу подошла кошка. Улыбнулась и прыгнула Юль Иванне на колени.

– Фимочка! – гладила ее Юль Иванна. – Умница девочка! Такая ласковая… На животе у мужа сидит. Он ее гладит, и она перед ним прямо как женщина… Ласкается. И лапками ему массаж делает. Сразу признала хозяина. А Гарольд со мной. Как навалится утром на спину. Поест – и ко мне в кровать. Я аж просыпаюсь. Кто это там меня погладил? Ой, Гарольд! Я-то уж размечталась! А муж в разъездах. Банк открывает новые филиалы. Ты знаешь… Банк – это такая сложная прозрачная система. Их все время проверяют. Их все, все, все проверяют: и Центробанк, и налоговая, и ОБЭП, и ФСБ… Муж у меня то там, то здесь. И к тому же за командировки двойной тариф. Он говорит: «Поеду, какая разница, где спать». «Какая разница! – усмехнулась Юль Иванна. – И почему я за него замуж вышла? У меня отец был шахтером. Гонял нас с матерью… Ох, как гонял с получки! Поэтому я из дома и сбежала. Но отец был мужик! А этому все равно, где спать… Как только дочка родилась, ему стало все равно, где спать. А ей уже семнадцать скоро. Ах…»

Юль Иванна стряхнула кошку с колен и достала из шкафчика жестяную банку с чаем. Это был не простой чаек. Это был самый лучший, самый дорогой китайский белый чай. Юль Иванна заваривала и мечтательно смотрела на обаятельную морду Гарольда.

Через месяц Юль Иванна позвонила мне и сообщила приятную новость:

– Фимочка загуляла! Спинку прогинает уже… Ты смотри, смотри… – говорила Юль Иванна в трубку, наблюдая за котами. – Смотри, как хвостиком крутит. Ох, Гарольд! Глянь, глянь, лапкой как с ним заигрывает. Ой, мама! Ну женщина! Настоящая женщина! Как на него смотрит… Ой, как смотри-и-ит… – Юль Иванна на секунду причмокнула, видимо, что-то такое вкусненькое отпила из цветной чашки. – Красавица! Скоро принесет мне котят… – она сделала несколько больших глотков и напомнила: – Своим по себестоимости! Я не буду ломить цену. Так… чтобы окупить корм и ветеринара… Ты выберешь первая. Какого хочешь. Могут быть черные. Могут с белым. А могут от Фимочки – абиссинская масть. Шоколадные котятки! Ты только представь. Вся клиника упадет от такой красоты. Как понесу их прививать – так все и попадают, – тут Юль Иванна что-то откусила, что-то сладенькое, видимо, прихватила с тарелочки. – Кстати, в нашей клинике такой приятный ветеринар… Да, я сказала мне нужен самый опытный специалист, и он вышел. Хозяин клиники. На кота похож. И говорит прямо как Гарольд… – Юль Иванна громко застонала: – О-о-о! Как она перед ним катается! Ты смотри! Раскинулась на ковре и хвостом, хвостом. А он такой нежный. Не кидается на нее. Потому что еще рано. Еще денек, другой подождет. Молодец мальчик… Он ее лапкой, лапкой ее по загривку. Ну мужчина! Гарольд, ты мужчина моей мечты! – тут Юль Иванна завизжала. – Соня! Ты должна, ты обязательно должна своими глазами посмотреть на это чудо.

Я не утерпела, поехала смотреть. Я давно мечтаю о котах. Но мне не светит. И дело не только в собаках. Дело в том, что мой муж ненавидит котов. Я не знаю, почему он их так ненавидит. Это политика, поэтому объяснить логически ее невозможно.

А у Юль Иванны котятки совсем выросли, стали мощными, крупными, движения их были точными, легкими, шерсть блестела от самого лучшего корма, и на морде у этой пары было написано: порода!

Коты начали соблазнять друг друга на ковре в гостиной, совсем не обращая на нас никакого внимания. Коты играли друг с другом увлеченно, и было ясно: сейчас они счастливее нас. Мы с завистью смотрели на кошачью любовь. И когда Гарольд схватил Фимочку за шкирку, а она замурчала блаженно и подняла хвост, Юль Иванна, как болельщик на футболе, крикнула:

– Все! Он ее подмял!

Мы покраснели и вышли на кухню. К чему мешать? Мы сели за стол, как теща со свекровью, и заварили чайку. Из зала раздавалось томное мяуканье Фимочки и мягкие кошачьи прыжки.

– Урчит… – мечтательно вздыхала Юль Иванна. – Ты слышишь? Какой он мощный! И за холку ее кусает, и лапами придерживает… Ты представляешь? Лапами ее придерживает! Третий день уже. Не могу смотреть на такое. У них глаза прямо пьяные, прямо бешеные. Вот что такое страсть… И как они друг другу подходят! И по темпераменту, и по крови. Порода! Вот что такое порода!

Юль Иванна достала из шкафчика высокие керамические кружки с фотографией своего мужа. Это был его парадный портрет в костюме и с галстуком. Она улыбнулась на эти кружки и развела руками:

– А мужа нет! В командировке. Опять у них проблемы в областных филиалах. И у меня обвал на бирже. Чуяло мое сердце: «Нефтеганск» рухнет. Так вот и хотела продать… Не послушала себя. Вот и замуж вышла, тоже себя не послушала…

Фимочка выдала экстазные кошачьи песни, и Юль Иванна покачала головой:

– О, Гарольд! Породистый кот! Умеет, сволочь, трахаться.

Через минуту Гарольд появился в дверях. Я отвела глаза, мне было неудобно, как будто это не кот зашел на кухню, а мужчина, у которого в соседней комнате любовь. Он наклонился к миске с водой. Попил. Понюхал корм, но есть не стал и снова удалился на крепких упругих лапах, походкой тигра. На нас не взглянул, для него мы были элементами кухонного гарнитура.

– О, Гарольд, Гарольд! – вздыхала Юль Иванна. – Отдохнул мальчик и опять к ней. Даже похудел. А Фимочка вся заблестела. Лоснится… Конечно, с таким мужчиной залоснишься. Не то что я…

Юль Иванна задрала майку и показала мне свой живот:

– Ты посмотри, на кого я похожа? Нет, я моложе своих лет выгляжу. Я всегда выгляжу моложе своих лет. Но худеть надо. Надо худеть! И дочка говорит: «Худей, мама. Мама, худей! Папа любит худеньких».

Я посмотрела на живот Юль Иванны и опять изложила свою вечную идею о том, что худеть не надо.

– Не надо худеть! – сказала я Юль Иванне. – Если человек всю жизнь весил сто, что изменится, когда он будет весить девяносто?

Юль Иванна сразу повеселела.

– А я тебя сейчас накормлю варениками! – и к холодильнику прыг. – Ты попробуй, попробуй, какие у меня вареники. Ты не пробовала мои вареники? О! Я тебе сейчас сварю. А что там в них? – она рассуждала, отсчитывая штуки. – Там калорий никаких. Вишня. И мука. И маслица немножко. Штучек пять можно.

Пять… мне показалось, это маловато, даже если собираешься худеть. Но через три минуты я поняла, что пять – вполне. Юль Иванна выложила их на тарелку и полила сметаной. Восхитительные были варенички! С полтарелочки штучка.

– У меня самые лучшие вареники, – Юль Иванна и себе положила парочку для начала. – Ты знаешь, ко мне друзья специально приезжают покушать вареников. Настоящие украинские вареники. И что там за калории? Да никаких калорий. Это на ночь нельзя, а днем можно!

На кухне за едой под вопли Гарольда и Фимочки нам в голову пришли творческие идеи. Юль Иванна придумала понакупить глиняных горшков и расписать их в стиле Гауди. Мы договорились в конце недели вместе съездить в магазин за цветами и горшками.

И я уже размечталась, как у меня на кухне будут эффектно смотреться глиняные горшки с маленькими зебрами! Но через неделю, когда я набрала Юль Иванну, она ответила, что никуда поехать не сможет и сил на роспись горшков не имеет.

– Нет, не могу из дома выйти, – она шептала умирающим голосом. – Лежу. Мигрень. Ты знаешь, у меня такая страшная мигрень! Я даже пью серьезные таблетки. Не помогают. А муж на работе. У него корпоратив. Я не смогла пойти. Они там без жен собираются. А я и так не смогла бы пойти. Умираю. Не сплю. Понимаешь, не могу уснуть. Коты трахаются. Я не могу уснуть, когда вокруг меня трахаются коты.

– Что так громко? – я