Лемурия - Карл Ганс Штробль

Двое парней бросились с высокой стены прямо в густые заросли колючей ежевики, раскинувшей живописно вьющиеся побеги и сотнями иголок впившейся в ноги нежданных посетителей кладбища. На фоне небольшой чащи из низкорослых деревьев темнела крыша домика сторожа, а за ней – тонкий шпиль часовенки, будто нанизавший на острие маленькое серебристое облачко. Над дверью хижины сторожа мерцал светильник из олова, отпугивающий злых духов и призраков, – его отблески придавали теням людей дикий вид. Но вот тени заскользили по надгробиям. Эвзебий Хофмайер двинулся через погост, шаг в шаг за своими провожатыми, ступавшими с уверенностью исконных обитателей ночи. От самых древних, полузабытых могил они перешли в ту часть, где находились куда более ухоженные захоронения, а из нее – к самым свежим холмикам, где земля была пропитана недавно пролитыми слезами, а в воздухе прямо-таки улавливались отголоски чужого горя.

– Кажется, нам сюда, – прошептал доктор, касаясь ограды носком своего ботфорта. Но трое его спутников, обладавших более точными сведениями, повели его дальше во тьму, к новому надгробию под старым немым кипарисом. Сталь лопат застучала о камень, высекая искры. Троица мужчин, налегая на черенки и упоры изо всех сил, принялась раскапывать захоронение. Доктор журил их за слишком уж громкий шум – а ну как засекут господ за неподобающим делом?

– Отличная была девчонка эта Вероника Хубер, – буркнул один из парней, глубоко вбивая полотно лопаты в мягкую почву. – Красивая и добродушная. Ее жених отправился на фронт. Мать, конечно, погибла, и из-за этого она так истерзалась, что жизнь ей сделалась не мила.

Эвзебий нервно щелкнул крышкой своей серебряной табакерки. Он начал проявлять нетерпение – работа шла слишком медленно. Деревья вокруг начали шуметь недовольно, и их ветви вели себя, словно черные птицы, пытающиеся заглушить свет взмахами крыльев.

Слабое сияние луны едва-едва проходило за густую завесь облаков – будто невидимая высшая сущность наблюдала за миром сквозь узкие щели в маске; а в середине пустого неба, прямо над колокольней, парило облако в форме изящной летающей ладьи, озаренное лучом уже скрывшегося за западной околицей солнца. Доктору оно напоминало испанскую галеру, груженную серебром и терпящую в открытом море крушение. Он полюбовался им недолго, а потом вернулся мыслями к реальности. Парни о чем-то шептались, забыв о работе и тихо переминаясь с ноги на ногу в сторонке.

– Голубчики, – возмутился доктор, – а чего мы, собственно, тянем? Время сейчас – на вес золота, а вы его тут теряете понапрасну. Боже мой, Михель, не хотите ли вы, чтобы нас здесь всех застукали? Нет? Так к чему стоять как вкопанным и пускать слюни на землю! Я бы даже с тремя кротами в помощниках справился быстрее, чем вы с вашей возмутительной медлительностью! Это все-таки…

– …ужасная скука! – бросил кто-то на французском прямо в лицо доктору Хофмайеру. Тот сразу почувствовал, как страх пронзил его, словно острая игла, и обвился вокруг шеи на манер змеи, а ноги стали словно каменными. Трое парней выронили лопаты из рук – но незнакомец, заставший их на месте преступления, лишь усмехнулся, явив острые зубы, уж очень сходные с лезвиями пилы. – Не волнуйтесь, почтенные! Я рад видеть, что вы тоже интересуетесь свежими могилками, – и хочу безвозмездно пожелать вам всяческих успехов!

– Ваше великодушие поражает, – промурлыкал доктор, не в силах отвести взгляд от спины незнакомца. На нее падали две острые, зубчатые тени – словно у него за лопатками находилась пара сложенных крыл.

– Пропащая навек дева Хубер, несомненно, обладает множеством ценных черт. Но я вам ее уступаю – наука, мои дорогие, превыше всего! Ваш труд заслуживает всесторонней поддержки, и недальновидность властей в данном вопросе – это главное препятствие для серьезного изучения анатомии.

– Вы слишком любезны. Итак, мы – коллеги?

– В определенном отношении! – Плечи нарушителя спокойствия укрывал просторный аристократический халат – нечто среднее между шлафроком и кимоно, – и стоило ему совершить движение, как под этим одеянием что-то лязгнуло, будто сместились и задели друг друга две крупные ржавые шестерни. Заметив озадаченные взгляды гробокопателей, мужчина еще разок расплылся в своей пилозубой усмешке. – Однако властям угодно, чтобы мертвые – да оставались в земле, верно? Науку они никогда не поймут, людям их сорта она докучает. Но, повторюсь, я не хотел бы вступать в соперничество с вами. Девица Хубер – вся ваша.

– Это очень великодушно с вашей стороны, и я искренне вам благодарен. Но могу ли я задать…

Незнакомец резко выпростал вперед руку – и ладонь с пятью худосочными пальцами, увенчанными черными ногтями, запечатала доктору губы.

– О нет, дорогой мой товарищ, неприлично спрашивать о таком! Хотя ученые обычно задают множество вопросов, на кладбище неуместно проявлять любопытство. Я же вам не задаю вопросов, как видите.

Тем временем луна пробила слой облаков и поплыла над колокольней по темному небу – судно без руля и ветрил. Доктор Хофмайер почувствовал, как зубы во рту непроизвольно, сами собой, выбивают чечетку – при взгляде на заостренные колышки во рту мужчины, чьи лишенные живого блеска глаза утопали в темных впадинах, а вздернутый нос смахивал чем-то на гнусное рыльце нетопыря. Странный незнакомец был абсолютно лыс – лишь венчик желтоватых волос, собранных на китайский манер, украшал верхушку яйцевидного черепа, – и сквозь его тонкую кожу до ужаса отчетливо проступали кости лица.

Незнакомец сделал миролюбивый жест, приглашая троих парней продолжить работу, но стоило тем взяться за лопаты, как под его одеянием снова что-то грозно лязгнуло.

– Ваш метод слишком скучен, – сообщил мужчина. – Я покажу вам, как справляться с такими вещами – но сперва пообещайте, что компенсируете мои усилия!

У доктора Хофмайера отлегло от сердца. Он понял – перед ним обычный мошенник, желающий выручить за свое молчание немного денег; скупердяй, готовый по любой оказии хоть немного, да заработать. Доктор собирался что-то сказать, чтобы прояснить ситуацию, но господин в восточном халате его опередил:

– Нет, уверен, что ваша порядочность не позволит мне остаться без взаимности. Ну же, давайте заключим сделку – вот увидите, вы только выиграете от этого. Итак, приступим!

Из просторных рукавов халата выскользнула пара рук, скрежеща, будто механизмы. Десять черных ногтей нацелились на могилу – и холмик тотчас же пришел в движение под действием некой неясной силы. Повинуясь ей, комья земли вздымались из ямы – почва по краям вспучилась и забурлила, будто вода в поставленной на плиту кастрюле, надуваясь в пузыри, разраставшиеся и набухавшие. Землистая масса, казалось,