Дураки все - Ричард Руссо

Из дома валили перепуганные жильцы, но Рой их не замечал. Весь его мозг пульсировал красным.

“Не делай этого”, – сказал он себе.

И тут же сделал.

Буги

Полуголый босой толстяк, выбежавший из “Моррисон-армз”, был Рольф Ваггенгнект по кличке Буги, но все звали его Буги-Вуги, поскольку фамилию его было выговорить невозможно. Он промчался прямо посередине Лаймрок-стрит, мимо фабрики, ныне бесфасадной. День клонился к вечеру, толпа почти рассосалась, у фабрики остался только Карл Робак с электриками, да еще Миллер, надзиравший за порядком. И когда мимо пронесся Буги, все они замерли, открыв рот. Буги был немолод, вопиюще растерял форму, но в школе занимался бегом, а потому энергично месил кулаками воздух и плавно перебирал ногами – в общем, в нем с первого взгляда можно было узнать опытного бегуна. Подгоняемый невыразимым ужасом, он убежал быстрее и дальше, чем можно было бы ожидать (он и сам не ожидал от себя такого), хотя по сравнению с молодостью и строгой спортивной закалкой страх – топливо скудное, жидкое и быстро сгорающее, даже страх самый сильный. Когда бак у Буги опустел, он остановился, точно заводная игрушка, и уселся прямо посередине дороги, выбившись из сил и почувствовав наконец ошеломительную боль в измочаленных ступнях.

Миллеру не хотелось покидать свой уютный пост, но он справедливо рассудил, что если по улице мчится босой человек в одних трусах, то шеф Реймер непременно захочет, чтобы он выяснил, в чем тут дело. Миллер с опаской приблизился к бегуну, руководствуясь инструкциями, изложенными в полицейском уставе – документе, который Миллер вызубрил наизусть, дабы оградить себя от необходимости решать по ситуации. Он даже увидел мысленным взором соответствующий текст, призывающий полицейских помнить о том, что беглый подозреваемый, может быть, где-то припрятал оружие, хотя в данном случае – едва ли. Да и непохоже, что толстяк улизнет. Буги тяжело дышал, а ступни его кровоточили так, будто кто-то прошелся по ним теркой для сыра. Этот явно никуда не уйдет, разве что его отнесут, и поэтому Миллер, осмелев, решился его допросить. Но с чего начать? Вполне резонно поднять вопрос пребывания раздетым в общественном месте, подумал Миллер, поскольку между сбившимися трусами и ляжкой беглеца недопустимым образом проглядывали гениталии, но потом все-таки затронул тему, которую счел не терпящей отлагательств.

– На проезжей части сидеть нельзя, – сказал он.

Буги, ослепленный слезами боли, медленно осознал, что к нему подошел полицейский в форме, а значит, его положение, и без того незавидное, переросло в унизительное. Ему по-прежнему не хватало воздуха, а потому он тщательно выбирал слова.

– Это не мои змеи, – сказал Буги.

Миллер не знал, какого именно ждал ответа, но полученный совершенно его обескуражил. Кто сказал хоть слово о змеях? Или беглец под наркотиками и ему мерещится, что за ним гонятся рептилии? Зрачки не расширены. Воняет пивным перегаром, но с виду он вроде не пьян и настроен очень решительно.

– Я туда не вернусь, – заявил беглец. – Вы меня не заставите.

Впрочем, поехать в больницу он согласился, Миллер по рации вызвал “скорую”, а Кэрис велела ему ехать следом и взять показания. Они, как ни удивительно, касались и змей. По словам Буги, жилец из сто седьмой на три месяца переместился в окружную тюрьму и сдал квартиру некоему Уильяму Смиту. Буги с ним никогда не встречался, но Смит позвонил ему в таверну Герта – та была для Буги вторым домом. Откуда Смит узнал про Буги, неизвестно, однако, видимо, навел справки и выяснил, что его можно нанять за минимальную плату, при условии, что Буги, считай, работать и не придется. Смит представился Буги разъездным агентом и предпринимателем, который в настоящее время оценивает перспективы развития бизнеса на севере штата Нью-Йорк. Скорее всего, услуги помощника ему понадобятся недели на три, хотя если выяснится, что перспективы, о которых он упомянул, благоприятные, то и сотрудничество с Буги продлится до второй половины июня. Еще Смит объяснил, что сам будет появляться редко. В квартире № 107 он намерен хранить инвентарь.

Обязанности, о которых Буги рассказали по телефону, как нельзя лучше соответствовали его темпераменту и отсутствию честолюбия. Он должен расписываться за посылки, которые время от времени, в рабочие часы, с понедельника по пятницу, будет доставлять курьерская служба. Правда, есть и запреты. Он не должен водить в квартиру друзей (не вопрос, у Буги их все равно нет) и женщин. Тут тем более не вопрос: жена ушла от него десять с лишним лет назад, и с тех пор он с женщинами не встречался и на свидания не ходил. Он, по сути, вообще не должен никому открывать дверь, только если пришедший представится курьером указанной службы. Посылки, за которые Буги распишется, нужно сразу же складывать в большой кухонный холодильник, из которого, пояснил Смит, вынули полки, чтобы освободить место. Правда, обмолвился он, есть и одно маленькое неудобство, с которым ничего не поделать. В сто седьмой, как и во всех прочих квартирах “Моррисон-армз”, санузел всего один, и вход в него через спальню, но дверь в нее будет заперта. И если Буги понадобится облегчиться, придется ему удалиться к себе или, если лень подниматься по лестнице, выйти на поросший бурьяном пустырь за домом. Но дела свои надо делать быстро, чтобы не пропустить курьера. А так – пусть смотрит телевизор и пьет пиво, Смит предусмотрительно заполнил им маленький холодильник.

Еще Буги должен проверять, работает ли кондиционер за окном в спальне. (В гостиной на потолке вентилятор, других средств охлаждения нет.) Смит объяснил, что в спальне, помимо прочего, хранятся чувствительные к температуре фармацевтические препараты. Минимум дважды в день – утром и ближе к вечеру – Буги должен выйти на улицу и убедиться, что кондиционер функционирует как положено. Если по какой-то причине он выключился – порвался ремень вентилятора, в доме отключили свет, – Буги должен немедленно позвонить по номеру на бумажке, прикрепленной к двери холодильника магнитиком-лягушонком. Скорее всего, на звонок никто не ответит, но Буги должен оставить подробное сообщение. Если Смиту понадобится связаться с Буги, он позвонит ему по номеру сто седьмой. Буги спросил, встретятся ли они со Смитом, и тот ответил: возможно, но маловероятно. Но если Буги устраивают условия договора, который они только что обсудили, завтра с утра он может приступить к