Гори - Анастасия Мандрова

– Хорошо. Не буду говорить, – слишком радостно согласился с этим Ваня, чем вызвал новую волну моего любопытства.

– На пальцах рук можно пересчитать?

– Ты же не хочешь знать.

– Да… Нет. Не знаю…

– Можно пересчитать на пальцах. Давай больше не будем об этом.

На пальцах одной руки или двух? А, может, он и пальцы ног имел в виду? Женское любопытство до добра не доводит, говорила моя бабушка. Как же она права! Я прикрыла рукой глаза. Не из-за количества девушек и не из-за ревности, хотя последняя уже успела кольнуть меня своей длинной иглой. Мне вдруг стало страшно неловко разговаривать о сексе с Ваней, потому что он уже знал об этом гораздо больше меня. Он уже плыл по течению этой взрослой реки, а я все еще бродила вдоль берега.

– Аня, ну ты чего…

Ваня взял меня за подбородок и осторожно повернул мое лицо к себе так близко, что я в очередной раз потеряла ход своих мыслей. Сейчас был только он.

– Ты ревнуешь?

– Нет. Просто мне немного страшно от всего этого. Я раньше не испытывала такую лавину чувств.

– Я тоже, – кивнул Ваня и провел рукой по моим волосам. – Ни к кому я еще не испытывал такого. Ты вся – одно сплошное притяжение. В тебе столько всего того, что ты даже сама еще не видишь. Да, я знаю, что ты потерялась. Тебя хотели сломить, но ты не сдалась. Ты хочешь бороться. Ты пытаешься бороться. И я помогу тебе в этом. В жизни нет одних радостей и побед, иначе все это слишком быстро приелось бы нам. Думай сейчас о том, что в твоей жизни была черная полоса, а сейчас начинается белая.

Я с широко открытыми глазами смотрела на Ваню. Как ему удается в свои восемнадцать лет излагать такие мудрые мысли? Если бы он знал, как долго я ждала этих слов. Целый год жизни в кромешной тьме, без солнца, без каких-либо ориентиров, был для меня вечностью.

– Спасибо, – только и смогла выговорить я, заморгав от подступающих слез.

– Удивлена, что я могу так выражаться? – Знакомая ухмылка появилась на его лице.

– Зная тебя, уже не удивлена. В тебе тоже столько много всего.

– Иди-ка сюда. Я покажу тебе, насколько много.

Ваня коснулся губами моих губ. И я поняла, какое многообразие ощущений открывалось для меня только одним этим касанием.

Конечно, мы опоздали на урок. Увлеченные новыми гранями друг друга, поцелуями и объятиями, мы совершенно забыли о том, что время, даже если это время первых серьезных чувств, нельзя остановить. Мы получили выговор от классной руководительницы, но мое хорошее настроение уже изначально трудно было испортить. Как же я ошибалась! Когда после третьего урока я, улыбаясь до ушей, плюхнулась на сиденье машины рядом с мамой, я поняла, что моего восторга она не оценит.

– Почему у тебя стоит тройка по истории в электронном журнале? – спросила она, даже не взглянув на меня.

– И тебе добрый день, мама!

– Еще утро. Ты смеешься надо мной?

– Нет.

Я пристегнулась ремнем безопасности с таким видом, будто меня пристегивали к стулу для пыток.

– Ну?

Мама выехала со стоянки, чуть не задев фонарный столб.

– Я правда готовилась к тесту. Мне и Ваня помогал.

– Значит, плохо помогал, – отчеканила она, барабаня пальцами правой руки по рулю.

– Это всего лишь тройка. Я исправлю. Сегодня я получила пятерку по алгебре, например. Ты же знаешь, как нелегко она мне дается.

– Ты должна каждый день получать пятерки. Поняла? Это надо воспринимать как данность. Этим нечего хвастаться! И еще… Мне сказали, что ты сегодня опоздала на урок. Как это понимать?

Понимать так, что твоя дочка влюбилась! Что впервые в жизни я летаю!

– Это получилось случайно. Такое больше не повторится.

– Очень на это надеюсь!

Я закусила губу, чтобы не сказать маме что-нибудь язвительное. Иногда мне хотелось, чтобы она почувствовала, что значит быть на моем месте, постоянно униженной и сомневающейся из-за ее колких слов. Но хотеть и сказать – две разные вещи.

– Я захватила тебе одежду для кастинга, – уже совершенно другим тоном произнесла мама. – Переоденешься на заднем сидении, когда приедем. Ты же знаешь, что должна всех конкуренток порвать там?

– Да, мама.

Я повернула голову к окну и закрыла глаза. Если бы не Ваня, моя жизнь все так же проносилась мимо меня, как проезжающие на более высокой скорости машины. Что хорошего в жизни, наполненной бессмысленными разговорами и действиями, когда ты не чувствуешь, что живешь? И ради чего еще жить, если не ради любви?

– Так, запоминай! Реклама верхней одежды. Славянский типаж, открытое лицо, голубые глаза, длинные волосы, выраженные скулы. Ты под это описание вполне подходишь, но рост должен быть выше твоего. Ты пока не дотягиваешь. Да и нас подводит твоя социальная сеть без нужного количества подписчиков…

Мама говорила еще долго. О том, как нужно говорить, как улыбаться, как правильно себя подать. А я все думала о том, как прекрасно было бы оказаться в квартире Вани, говорить с ним о действительно интересных и важных вещах, обмениваться понимающими улыбками и видеть в его глазах свое отражение.

– Так что, готова всех порвать? – стукнула по рулю мама, закончив свою лекцию о кастинге.

Я подпрыгнула на сидении и поспешно проговорила:

– Конечно!

И мне это действительно удалось. Я задавила конкуренток своей энергетикой и ослепила людей своим сиянием, ведь моим источником света была любовь. Я всех порвала, как и просила моя мама. Вот только я не знала, зачем.

Когда ждешь событий, не столько желанных, сколько необходимых, хочется, чтобы время остановилось или, наоборот, с быстрой скоростью прокрутилось вперед, как в режиме перемотки. Но такое бывает только в фильмах.

Наступил вечер пятницы. Через полчаса должен был прийти Ваня, чтобы познакомиться с моей семьей. Мое волнение было настолько ощутимым, что я дрожала в платье из тонкой шерсти, находясь в теплой комнате.

– Аня, как я выгляжу?

Мама крутилась передо мной в длинном темно-сером платье с глубоким вырезом. Ее волосы были уложены наверх, а в ушах сверкали новые сережки с зелеными изумрудами. Впрочем, эти камни сияли и на шее в виде колье, и на указательном пальце правой руки в виде кольца. Моя мама не знала меры, но каким-то невероятным образом ей это подходило.

– Потрясающе, – честно ответила я, не смея спорить с тем фактом, что моя мама вообще очень красивая