Былые дни детей и псов - Сюэдун Чжан

все бежали и бежали вперед, а извилистая дорожка и не собиралась кончаться. Внезапно их снова поманил к себе тот необыкновенный аромат, он был совсем рядом, сладкий и одновременно горький, полный надежды и вместе с тем отчаяния.

Совершенно позабыв о том, что тяжело ранен, Танк побежал еще быстрее. Далеко выпростав язык и подняв уши, он ни на шаг не отставал от бежавшей впереди Пчелы. Когда же в нос ему опять ударил знакомый запах, он самозабвенно залаял. В то же время Танку показалось, что в воздухе потянуло какой-то опасностью – приближавшийся запах имел привкус тоски и безысходности, словно предвещал какую-то неизбежную беду.

Не щадя себя, Танк бросился вперед, едва не обогнав Пчелу. Роща впереди стала совсем непроглядной, собачьи лапы неожиданно утонули в залежалой траве и листве, их шаги стали неуклюжими, псы словно проваливались в глубокий белый снег. Но и это их не остановило; складывалось ощущение, что они состязаются в беге с призрачным ароматом или даже соперничают с самим духом смерти.

Наконец перед большим крепким деревом они разглядели одинокий тонкий силуэт, от которого и исходил тот необыкновенный запах. Собаки одновременно залаяли и тотчас ринулись к нему…

Между тем в рощу неслышно проскользнула еще одна тощая тень.

Эта тень появилась со стороны пустыря, и принадлежала она Лю Хо, который выполз из тайного подземного хода. Сперва мальчик сидел в своем погребе, однако уличная суматоха донеслась и до его ушей. По правде говоря, слух у него стал почти таким же чутким, как у собак, словно он был наделен теперь своего рода второй парой глаз – дар от темноты, долгое время окружавшей его. Неистовый лай и рычание Пчелы выгнали его разобраться, в чем дело, но Лю Хо, что называется, был связан по рукам и ногам. Несколько раз он порывался несмотря ни на что покинуть укрытие и броситься на улицу, но в итоге решил дождаться более подходящего момента. И это хорошо, что он решил отсидеться в погребе, потому как каждый вечер за его домом коварно наблюдала шайка подростков.

Наконец-то мальчик набрался храбрости и выбрался наружу через длинный подземный ход, после чего устремился в западном направлении – туда, где раздавался собачий лай. Его тоже мучило страшное предчувствие, поэтому он мчался что было сил, не останавливаясь ни на секунду.

Очень долго Се Яцзюнь никак не могла поверить, что все еще жива, поскольку считала эту ледяную весеннюю ночь конечным пунктом своей жизни. Но каково же было ее удивление, когда, понемногу приходя в себя, она увидела рядом двух большущих собак! Все происходящее напоминало сон. Собаки прижимались к ней с обеих сторон, согревая девочку своим теплом, и при этом наперебой работали горячими языками, пылко облизывая ее лицо. Постепенно ее замерзшее личико, на котором уже не было ни кровинки, снова зарумянилось. Девочка словно превратилась в детеныша двух донельзя заботливых псин, денно и нощно охраняющих свое потомство. Но больше всего ее поразило то, что перед ее глазами, словно в театре теней, вдруг замаячил силуэт Лю Хо. Поместив прожаренные бобы меж двух плоских, размером с гусиные яйца, камней, он принялся старательно уминать их, превращая в порошок. Потом, помогая себе пальцем, мальчик аккуратно сгреб золотистую муку в небольшую керамическую чашку.

Лю Хо напоминал первобытного человека, который пусть неуклюже, но верно занимался ручным трудом. Было слышно, как меж каменных пластин перетираются бобы, от которых в еще одурманенном воздухе тотчас разлилось волшебное благоухание. Мысли о еде обладают невероятной магией. Когда воскресшая из мертвых Се Яцзюнь постепенно вновь обрела обоняние, в носу у нее защекотало, горло щедро увлажнилось, желудок и кишки, вернувшись к жизни, медленно зашевелились, отзываясь звучным урчанием. Иной раз человек похож на речку: едва отступает студеная зима, как она снова, журча, оживает. Девочка наконец почувствовала голод.

Лю Хо плеснул в чашку горячей воды, заварил кашицу и, поднеся к губам, осторожно подул; из чашки тотчас заструился горячий пар и повеяло дурманящим ароматом, от которого у девочки потекли слюнки. Наконец, словно опытная сиделка, Лю Хо протянул Се Яцзюнь щербатую чашку и, усадив, принялся ложечка за ложечкой ее откармливать. И все-таки удивительное создание человек – еще недавно Се Яцзюнь совершенно твердо решила уйти из жизни и ей не нужны были никакие, даже самые роскошные яства. Но сейчас, когда она ощутила сладковатый вкус бобовой кашицы, в ней вдруг проснулась неистовая тяга к жизни. Какое это счастье – наслаждаться такой вкуснятиной!

Еда, как известно, не только питает тело, но и всячески активизирует работу мысли. Для Се Яцзюнь, которая пыталась осознать случившееся, этот погреб представлялся чем-то совершенно нереальным, чем-то вроде крохотной сказочной крепости, хозяина которой она воспринимала не иначе как легендарного рыцаря. Ведь все вокруг говорили, что Лю Хо давным-давно погиб, а он, вопреки слухам, был цел и невредим, да еще и находился в прекрасной форме. По крайней мере, в эти жуткие для всех черные дни он отнюдь не помирал от голода. Только сейчас девочку осенило, что ее сомнения были не напрасны. Похоже, Бай Сяолань и правда владела этой великой тайной и хранила ее исключительно ради безопасности Лю Хо, поэтому было бы эгоистично упрекать за это подругу.

Дождавшись, когда Се Яцзюнь окончательно придет в себя, Лю Хо устроил ей экскурсию по каждому из уголков своего владения, включая выкопанный им за три с половиной месяца тайный ход, который выводил в открытое поле. Он рассказал, что каждый день с наступлением темноты выползал вместе с Пчелой на широкие просторы, чтобы как следует проветриться и порезвиться. Се Яцзюнь прекрасно себе представила, как собака и ее хозяин гуляют на воле, упиваясь свежим воздухом.

Все увиденное показалось Се Яцзюнь удивительным и непостижимым. Лю Хо, словно какой-нибудь зверь, спокойно жил в своем убежище, целиком отгородившись от внешнего мира. Другими словами, для него этот полный хаоса мир перестал существовать. Прошло уже много времени, но он не ослаб физически и даже не пал духом, как раз наоборот – развил смекалку и своими трудолюбивыми руками одно за другим творил разные чудеса. Благодаря отцовским запасам зерна он блаженствовал здесь втайне от всех, хотя для прочих жителей поселка это было самое смутное голодное время.

Еще никогда с момента их знакомства Се Яцзюнь так сильно не восхищалась Лю Хо. Внутри этого подростка и в самом деле жили и сказочный рыцарь, и отважный воин, и упорный трудяга. С помощью потрясающей силы воображения и мужества он своими руками