Почтовая открытка - Анна Берест

Мэр Лефоржа

Директору сельскохозяйственной службы департамента Эр

Уважаемый господин директор!

Имею честь сообщить Вам, что после ареста семьи Рабиновичей я запер двери дома, от которого у меня остались ключи. Затем в присутствии недавно назначенного местного старосты я составил краткую опись домашней обстановки. Две свиньи вместе с обнаруженным зерном сейчас находятся у г-на Жана Фошера. Но долго так продолжаться не может, поскольку наемный крестьянин требует плату в 70 франков в день (сейчас он молотит ячмень вручную), а кроме того, на участке остаются овощи и фрукты, которые необходимо утилизировать. Для того, чтобы ликвидировать это имущество, необходимо назначить официального управляющего. Я был бы рад получить на этот счет указания, но в префектуре мне сказали, что в настоящее время не имеют возможности разрешить эту ненормальную ситуацию.

Заранее благодарю Вас за ответ, с глубоким уважением,

мэр

Почерку мэра был затейливый. Прописные буквы «Д» как-то нелепо закручивались вокруг себя, а буквы «Е» разлетались сложными закорючками.

— Такую красоту развел, а пишет ужасы.

— Изрядная сволочь, видимо.

— Мама, нам непременно надо найти потомков этого господина Жана Фошера.

Возьми письмо, которое лежит следующим. Это ответ начальника сельскохозяйственной службы департамента Эр, который отреагировал на следующее утро. Он направил письмо в префектуру.

ФРАНЦУЗСКОЕ ГОСУДАРСТВО

Начальник сельскохозяйственной службы департамента Эр

Господину префекту департамента Эр (3-й отдел) в Эврё

Имею честь приложить к моему письму послание, где мэр Лефоржа сообщает мне, что ситуация с имуществом еврейской семьи Рабиновичей, проживающих в его коммуне, должна быть урегулирована путем назначения официального управляющего, который возьмет на себя заботу о содержании их семейного дома.

Поскольку решение данного вопроса совершенно не в моей компетенции, оно не может быть поручено моим службам, и я могу лишь просить Вас дать мэру Лефоржа необходимые инструкции, о которых он просит.

Начальник сельскохозяйственной службы

— Административные структуры перепихивают проблему друг на друга.

— Совершенно верно. Похоже, никто не хочет отвечать мэру Лефоржа. Ни префектура, ни начальник сельскохозяйственной службы.

— Как ты думаешь, почему?

— Они завалены работой… У них нет времени заниматься судьбой двух свиней и нескольких яблонь из хозяйства евреев Рабиновичей.

— Тебе не кажется странным: они евреи и при этом держат свиней?

— Им на это было наплевать! Ей-богу, какая разница — есть свинину, не есть свинину. В южных странах мясо быстро портилось и могло вызвать отравление. Но когда это было актуально? Две тысячи лет назад! Эфраим не был религиозен.

— Знаешь, может быть, когда начальник сельскохозяйственной службы пишет мэру о том, что дело вне его компетенции, — это некая форма сопротивления. Не заниматься проблемой — значит мешать ходу дела.

— Ты оптимистка. Правда, я никак не могу понять, откуда у тебя эта черта характера…

— Перестань так говорить! Я не оптимистка! Я просто считаю, что на лист бумаги надо смотреть с обеих сторон. Понимаешь, в этой истории меня все время мучает мысль о том, что в одной и той же администрации, во французской администрации, могли сосуществовать одновременно и праведники, и подонки. Возьмем Жана Мулена и Мориса Сабатье. Они люди одного поколения, получили почти одинаковое образование, оба стали префектами, прошли сходный карьерный рост. Но один из них возглавил Сопротивление, а другой стал префектом при режиме Виши и начальником Мориса Папона. Один похоронен в Пантеоне, а другой обвиняется в преступлениях против человечности. Что сыграло решающую роль для одного и другого? Мама, погаси же ты сигарету, мы сейчас задохнемся!

Мама открыла окно и бросила окурок на дорогу. Я это никак не прокомментировала, но кое-что про себя подумала.

— Возьми третий лист из папки. Ты увидишь, что мэр города Лефоржа не стал сидеть сложа руки, а решил действовать. Он сам отправился в префектуру Эврё. И в ответ получил это письмо, датированное двадцать четвертым ноября сорок второго года. Месяц спустя.

Отдел общей администрации и полиции

Бюро полиции по делам иностранцев

Дело, категория: Рабинович 2239/Ef

(Евреи-иностранцы)

Эврё 24 ноября 1942 г.

Господину мэру Лефоржа

Господин мэр,

после Вашего визита 17 ноября этого года в Главное управление по делам иностранцев имею честь сообщить, что я поручаю Вам продать в отдел общего снабжения двух свиней, принадлежащих еврею Рабиновичу, интернированному 8 октября сего года. Вам следует обратиться по этому вопросу в казарму Амэ в Эврё к интенданту, руководителю отдела общего снабжения. Вам поручается также хранение выручки от этой продажи с последующей передачей ее временному управляющему, который будет назначен в ближайшее время.

— То есть к Эмме и Эфраиму назначили временного управляющего?

— В декабре. Ему было поручено заниматься садом и землей Рабиновичей.

— Он поселился у них в доме?

— Нет, вовсе нет. Только земля использовалась — или, при желании, экспроприировалась — французским государством в пользу Германии, как и все предприятия, принадлежавшие евреям, и впоследствии передавалась французским предпринимателям. В случае с Рабиновичами временный управляющий нанимал рабочих, которые получали доступ к участку, но не заходили в дом.

— Что же тогда стало с домом?

— После войны Мириам хотела сразу его продать. Не выезжая на место. Для нее вернуться туда было не под силу. Вся сделка осуществлялась через посреди и ков-нотариусов в пятьдесят пятом году. В дальнейшем Мириам никогда не упоминала про Лефорж. Но я знала о доме. Когда его продали, мне было одиннадцать. Может, я слышала что-то краем уха… Как бы то ни было, у меня в голове четко отложилось, что моя неведомая родня, эта семья призраков, жила когда-то в деревне под названием Лефорж. Воспоминание угнездилось где-то на задворках сознания и, наверное, беспокоило меня, почти как тебя сегодня, потому что в семьдесят четвертом году, в тридцать лет, судьба привела меня в эту деревню. В то время наша семья состояла из трех человек: твоего отца, твоей старшей сестры и меня. Мы с друзьями жили практически коммуной и всюду разъезжали скопом… В один из выходных мы сидели дома у одного нашего приятеля, недалеко от Эврё. Я купила мишленовскую дорожную карту и вдруг, чертя карандашом маршрут, увидела название Лефорж — в восьми километрах от места, куда мы собирались ехать. Меня как громом ударило, понимаешь? Эта деревня оказалась не абстрактной идеей. Не вымыслом. Она реально существовала. В субботу вечером мы устроили большую вечеринку у наших друзей, там было очень весело, многолюдно, но я как-то не могла сосредоточиться, меня неотступно преследовала мысль, что я могу поехать в Лефорж, просто взять и поехать.