Долгая зима - Владимир Иванович Петров

яйца. Очистив их, порезала, как и «докторскую» колбасу, на мелкие кусочки. Огородную зелень из холодильника достала, с утра припасённую. Огурцы и редиску на крупной тёрке натёрла, нарезала зелёный лук, укроп и петрушку. Смешала всё в большой чашке, посолила, сметаной щедро сдобрила. Получившуюся вкуснятину по тарелкам разложила, залила успевшим охладиться в морозилке квасом.

– Мойте руки и за стол, – крикнула в приоткрытую во двор дверь, откуда слышались щебетанье внучки и басок сына.

Те долго ждать не заставили, проголодались уже.

Дмитрий достал из холодильника шоколадку, протянул дочери:

– На вот, после окрошки посластишься.

Не забыл и про водку.

– Оставил бы на вечер, – укорила Вера Петровна. – К бане.

– С пивом пойдём. А Рая самогоночкой угостит. Помнится, крепкая она у неё, очищенная, на травах настоянная…

– Не знаю, есть ли? Воздержался бы сейчас от водки.

– Не пил бы, папка! – поддержала бабушку Мила. – Ты же после моего первого класса обещал завязать с выпивкой! Лучше молочка налей!

– А я и не отказываюсь от своих слов. Вот сама надоишь вечером, поднесёшь мне стакан парного молока, и завяжу. Годится?

– Я не умею доить, – растерялась Мила.

– Сумеешь! – вмешалась Вера Петровна, хороший повод для влияния на сына в этом увидела. – Сегодня же надоишь и угостишь папу. Пусть попробует отказаться потом от своего слова!

Рая с Фаритом держали двух коров – Зорьку и Дочку. Не случайно так назвали. Зорька выделялась в стаде красной степной породы редким золотисто-жёлтым окрасом с розоватым оттенком. Дочка была её дитём первого отёла, такая же не очень крупная по телосложению, с несколько удлинённым туловищем на прямых крепких ногах, только мастью уродилась в чёрно-белого папашу-быка, к которому Фарит водил Зорьку на свиданку.

Коровы были для хозяев хорошим подспорьем, давали вкусное жирное молоко, пользующееся спросом у «бескоровных» сельчан. Ценились и Раины молочные продукты: сметана, сливочное масло, творог…

Рая с пониманием отнеслась к просьбе Веры Петровны научить Милу доильным азам, обратилась к племяннице:

– Готова стать дояркой?

– Страшновато, – призналась Мила, отказаться хотела, но желание угостить отца парным молоком собственного доения пересилило боязнь. – Я попробую, тётя Рая.

– Не бойся, – приобняла её тётя. – Всё у тебя получится. Глянь-ка, не идут ли наши кормилицы?

Мила сбегала на улицу:

– Не видно…

– Припозднился не вовремя, – ругнула Рая пастуха. – Похоже, к вечеру в село за выпивкой прискакивал, да потом долго не мог собрать разбредшихся коров.

Кинула в кормушки по навильнику травы, накошенной Фаритом на своём огороде, всё необходимое для дойки приготовила, вышла за ворота. Увидев стадо, запылившее по Интернациональной улице, давненько не видевшей дождя, навстречу поспешила, чтобы быстрее загнать во двор своих коров.

В летнюю загородку коровы сами зашли, привычно к разным углам, к кормушкам, устремились, травой захрумкали, словно и не паслись вовсе.

Рая ловко набросила на их одинаково светло-серые рога привязь, затянула узлом, Милу подозвала:

– Пора и за дойку браться. С Зорьки начнём. Она смирнее и не пугливая. Все ласку любят, – начала Рая доильный ликбез. – Правда, Зорька? С Милой мы к тебе пришли. Она тоже хочет тебя поласкать. Погладь её, Милочка, поговори с ней.

– Зорька, Зоренька. – Мила робко подошла к повернувшей к ней симпатичную мордашку корове, шею погладила.

– Молочка ей надо для папы, чтобы водку перестал пить. Ты уж не откажи, Зорюшка, – напевно продолжала говорить Рая. – Она и лакомство тебе принесла. Мила, возьми чашку с дроблёнкой. За оградкой стоит. Угости кормилицу нашу, Зореньку. Не бойся, не забодает.

Корова большими круглыми глазами проследила за незнакомой девчонкой, мотнула было головой, мол, чего удумала, всё же от угощенья не отказалась, сунулась носом, раздувая ноздри, в поднесённую Милой глубокую чашку.

– Вот и славно! Признала, значит, за свою, – обрадовалась Рая. – Поставь чашку в кормушку. Пусть жуёт, а мы делом займёмся.

Она достала из кармана халата пеньковые верёвочки, опутала задние коровьи ноги, к одной из них, дальней от поставленного для дойки стульчика, хвост привязала:

– Чтобы не брыкалась и не хлесталась.

Она села на стульчик, пододвинула ближе к себе ведро с тёплой водой. Посадила Милу на колени, стала обмывать округлое с четырьмя сосками вымя. Дала и девчонке то же самое сделать.

– Теперь полотенцем вытрем и помассажируем, чтобы легче доилось. – Рая взялась бережно поглаживать вымя, чувствительно подавливать на него у сосков. – Так телёночек её сосёт. На-ка и ты, Милочка, попробуй так же, телёночка изобрази.

Мила осторожно прошлась ладошками по набухшей от молока округлости, всё сильнее нажимая на неё.

– Молодчина! – похвалила её Рая. – Самое время и доить начать.

Она поставила под соски ведро-подойник, из него кружку достала, в которую, заблаговременно накрытую марлей, по несколько струек молока из каждого соска выдоила, пояснила:

– Первые капли грязноватыми бывают, с бактериями даже, быть может…

– Не думала, что так долго нужно к дойке готовиться, – еле слышно удивилась Мила.

– Хорошо, что комаров нет, – услышала её Рая. – Пришлось бы ещё простынкой Зорьку накрывать или даже тряпочку подпалить для дымовой завесы.

Она удобнее поместила Милу на коленях, доильный ликбез продолжила:

– Кулачками будем действовать. Смотри внимательно.

Ухватила два передних соска всеми пальцами, указательными и большими нажала на них сверху, остальными – ниже, струйкой выдавила молоко в подойник. Разжала, не отрывая от сосков кулачки, повторными быстрыми движениями пальцев новую порцию молока выструила.

– Усвоила? – обратилась к Миле.

Она помогла ей расположить пальчики на сосках как положено:

– Начинай!

Мила стала сильно сжимать кулачки, но нужная последовательность работы пальцев не получилась, молоко не потекло.

Зорька, почуяв неладное, оторвалась от кормёжки, повернула к доящим голову, недовольно мыкнула.

– Не обижайся, Зоренька, на девочку. – Рая стала поглаживать, успокаивать встревожившееся животное. – В первый раз она. Не умеет ещё. Сейчас другим способом попробуем. Смотри.

Рая ухватила коровьи соски у самого верха только указательными и большими пальцами, в быстром зажиме и разжиме выдавливая молоко, прошлась ими книзу:

– Давай, девонька, и ты так.

Мила старательно повторила увиденное. Струйки молока застучали по донышку подойника, полились бойко.

– Научилась! – не сдержала она радостного вскрика, вновь внимание коровы привлекла, на этот раз, правда, без её осуждающего мыка.

– Молодчина! Настоящая доярочка! – во второй раз похвалила Рая племянницу, с колен её на землю опустила. – На сегодня хватит. Достаточно выдоила, не на один стакан… Дальше сама буду. Времени в обрез, потемнеет скоро…

Она попросила подметавшую в тот момент двор Веру Петровну принести из кухонного буфета большой гранёный стакан, через марлю нацедила в него надоенное Милой молоко, подала новоявленной доярке:

– Неси папе. Пусть порадуется за дочку!

Внимательно глядя под ноги, чтобы не споткнуться, Мила донесла молоко